Конспект - Павел Огурцов

На выходе Дмитриевская спросила:

– Павел Андреевич, помните, вы сказали «Не бейте по больному месту». Вы имели в виду заводы?

– Да, Лидия Николаевна, именно заводы.

Попрощались. По дороге домой о генеральном плане не говорили, потом совсем примолкли. Перед домом я спросил:

– Значит – все?

– Ну, а что ж еще? Боже мой! – и больше ничего. Спокойной ночи.

Так захлестнула нас неотложная работа, что говорили мы с Дмитриевской, Ярославским, сотрудниками на ходу. Посетителей направляли к Корочанской. Запаздывая к обеду, мы столкнулись у входа в облисполком, увидели гипроградовцев, уже встающих из-за стола, обменялись информацией и заторопились к нашим делам. У выхода нас ждала Дмитриевская.

– Я бы хотела показать свои эскизы. Нам уже скоро уезжать, а работы еще много.

Сабуров посмотрел на меня.

– Завтра должен кончить.

– Хорошо. Давайте завтра после работы. Устраивает?

– Ладно.

Лидия Николаевна набросала два варианта. По одному, о котором мы думали, основной жилой район вместо Вознесенки она разместила на правом берегу: и вверх, вдоль водохранилища, и вниз по Днепру, на слияние с Верхней Хортицей, и вширь – в степь. Связь с левым берегом – через плотину и через остров Хортицу по новому мосту над сравнительно узким руслом.

– Одно из слабых мест этого варианта в том, что проезжие части на плотине и разрушенном мосту очень узкие, по две полосы движения. Придется их расширять. На плотине, я думаю, это возможно, но нужно этого добиться при ее восстановлении. А на мосту… – она посмотрела на Ярославского.

– Конструкция моста необычна: поверху – железная дорога, и ее опоры ограничивают проезжую часть. Расширить ее невозможно, – сказал Ярославский. – Вынести на консоли? Путейцы утверждают, что мост на это не рассчитан. Я в этом не специалист, но, наверное, они правы.

– А с кем вы говорили? – спросил Сабуров.

– В отделении железной дороги. Мы с Лидией Николаевной интересовались их соображениями о развитии железнодорожного узла. Потом мы разделились, и по этому вопросу разговаривал я с главным инженером отделения.

– О развитии узла я расскажу потом, – сказала Дмитриевская. – Вопрос вот в чем: будут ли мост восстанавливать или строить новый, а если новый, то по старому проекту или новому?

– Путейцы уверены, – добавил Ярославский, – что мост начнут строить скоро, а это значит – по старому проекту.

– Перед войной на выставке в Париже он был признан самым красивым из всех железобетонных мостов, и его автор инженер Преображенский удостоен золотой медали, – сказала Дмитриевская.

– Лидия Николаевна, вы сказали, что это – одно из слабых мест варианта. А другие? – спросил Сабуров.

– Другие – общие со вторым вариантом и куда серьезней. Давайте сначала я покажу второй.

Увидев второй вариант, мы оба ахнули, нам он и в голову не приходил: основным жилым районом становился старый город, который Лидия Николаевна развивала в сторону, противоположную металлургическим заводам, – на восток, перекрывая гражданский аэропорт и летное поле ДОСААФ.

– Представьте, на аэродроме я застала людей в летной форме.

– Да как вы туда попали? – удивился я.

– Пешком, как же еще?

– Ого!

– Не просить же каждый раз машину и ждать ее неизвестно сколько. А обратно они меня подвезли. Так вот, они сказали, что подходящие территории для аэродрома и летного поля есть и на левом берегу – вот тут, и на правом – вот тут. Правда, далековато, но это не беда: аэродромы почти везде далеко от города. Но они говорят: поторопитесь – аэродром будет скоро восстанавливаться. Но дело не в этом, а в недостатках обоих вариантов.

– Как говорится, они видны невооруженным глазом, – сказал я.

– Как говорится, они кричат, – сказал Сабуров.

В обоих вариантах – два города, разделенные селом. Это бы куда ни шло, но жилые районы дальше от заводов, чем Вознесенка, особенно во втором варианте: работают в одном городе, живут – в другом. Да и живут в степи, далеко от Днепра. Транспортные связи решаются сложно и очень дорого. Все это ясно, и мы молчим.

– А как во втором варианте вы представляете себе транспортные связи с заводами? – спросил Сабуров.

– Кроме существующей трамвайной линии – новая, вот здесь. А может быть и еще одна – вот здесь. Закольцевать новую линию с существующей вот так. Два новых путепровода над железной дорогой – здесь и здесь. Как видите, – они очень большие. И еще троллейбусная линия – вот здесь. Конечно, их трассы я показываю очень ориентировочно. Эти вопросы решаем вместе с транспортниками.

– Эти трассы полностью обеспечат перевозки?

– Не уверена. Транспортники сделают расчеты, и тогда видно будет. Но дело не только в этом. Долго ехать на работу – большие расстояния. Вот здесь – больше 15 километров. Я думаю – надо будет вторые пути между станциями Запорожье 1 – Запорожье 2 – Запорожье левое и пустить необходимое количество рабочих поездов с хорошей скоростью. А к станциям подвозить городским транспортом.

– На работу с пересадкой, – сказал я.

– А как в Москве? Ездят же до станций метро и от них. А если перенести заводы – так же ездили бы. Правда, ближе… Но, вообще, вы же видите, что ничего хорошего не получается. – Лидия Николаевна поднялась, прошлась и продолжала стоя:

– Ну, допустим, какой-то вариант примут. Строительство заводов, как всегда, опередит решение транспортной проблемы на много лет. А селить людей где-то надо. Хочешь – не хочешь, а жилье будут строить ближе к заводам. И лучшего места, чем Вознесенка, не найдут. Восстановят Соцгород и сразу же выйдут на Вознесенку, она же рядом! Так лучше – пусть строят по плану.

– И я в этом не сомневаюсь, – сказал Ярославский. – И еще вот что: когда два города рядом, да еще между ними слабо застроенная территория, они обязательно сливаются. Примеров сколько угодно.

– А Сталино и Макеевка? – спросил я.

– Конечно, со временем сольются. Это неизбежно.

– Так что же делать?

Дмитриевская молча раскрыла генплан и с обеих его сторон положила свои варианты. Стол невелик, варианты, свесившись, стали соскальзывать, Сабуров, придавив их чернильницей и пресс-папье, приподнял край одного из вариантов. Я приподнял край другого.

– Посмотрите на них вместе, – сказала Дмитриевская. – Никакого сравнения. Экстракласс и третий сорт.

– Так-то оно так… – сказал Сабуров и замолчал.

– Загазованная симфония, – сказал я.

– А вы язва! – сказала Дмитриевская. – Так что же будем делать?

Сабуров как-то по-детски почесал затылок и развел руками.

– Видно, застройки Вознесенки не избежать. Придется оставить генеральный план. Как вариант. А другой вариант – вот этот. Правый берег.