Век Людовика XIV. История европейской цивилизации во времена Паскаля, Мольера, Кромвеля, Мильтона, Петра Великого, Ньютона и Спинозы: 1648—1715 гг. - Уильям Джеймс Дюрант

и освещена оригинальными документами, которые он усердно добывал; его генеалогические исследования в Италии установили общее происхождение династий Эсте и Брауншвейгов; и хотя тема его книги была неудобной для столь амбициозного гения, он дожил до того времени, когда семья Брауншвейгов унаследовала Англию. Он изо всех сил старался быть немецким патриотом; он умолял немцев использовать их язык в законодательстве; но свои трактаты он писал на латыни или французском и был блестящим образцом "хорошего европейца" и космополитического ума. Он предупреждал немецких князей о том, что их раскольническая ревность и намеренное ослабление императорской власти обрекают Германию на то, чтобы стать жертвой более централизованных государств и полем битвы в повторяющихся войнах между Францией, Англией и Испанией. 14

Его тайной надеждой было служить императору и империи, а не князьям отдельных государств. У него было сто планов политических, экономических, религиозных и образовательных реформ, и он был согласен с Вольтером в том, что легче реформировать государство, обратив в свою веру его правителя, чем медленно просвещать массы, которые слишком загружены работой и постелью, чтобы иметь много времени для размышлений. 15 В 1680 году, когда умер императорский библиотекарь, Лейбниц предложил себя на эту должность, но добавил, что не захочет ее получать, если она не будет включать в себя членство в Тайном совете императора. Его прошение было отклонено. Вернувшись в Ганновер, он нашел некоторое утешение в дружбе курфюрстины Софии, а позже и ее дочери Софии Шарлотты, которая обеспечила ему доступ к прусскому двору, помогла основать Берлинскую академию (1700) и вдохновила на написание "Теодицеи". В остальное время он облагораживал свое скромное положение, переписываясь с ведущими мыслителями Европы, внося значительный вклад в философию и выдвигая смелый план религиозного воссоединения христианства.

III. ЛЕЙБНИЦ И ХРИСТИАНСТВО

Был ли он сам христианином? Внешне - да, конечно; человек, с таким рвением перешедший от философии к государственному строительству, должен был облачиться в теологию своего времени и места. "Я старался во всем, - говорится в его предисловии к "Теодицее", - учитывать необходимость назидания". 16 Труды, которые он публиковал в течение своей жизни, были образцовыми в своей вере; они защищали Троицу, чудеса, божественную благодать, свободу воли, бессмертие; они нападали на вольнодумцев эпохи как на подрывающих моральные основы общественного порядка. Однако "в церковь он ходил мало... и многие годы не причащался"; 17 Простой народ Ганновера прозвал его Lövenix (т.е. glaubt nichts - ничего не верящий). 18 Некоторые студенты приписывают ему две противоположные философии: одна - для публичного потребления и утешения принцесс; другая - "ясное утверждение всех принципов спинозизма". 19 "Лейбниц впадал в спинозизм всякий раз, когда позволял себе быть логичным; в своих опубликованных работах он, соответственно, заботился о том, чтобы быть нелогичным". 20

Его усилия по примирению католицизма и протестантизма вызвали обвинения в индифферентизме. 21 Его страсть к единству и компромиссу доминировала в его богословии; избегая проповедников, он старался сблизить их. Поскольку он глубоко видел, то сводил к минимуму поверхностные различия; если христианство было формой правления, то его вероисповедные разновидности казались ему не инструментами благочестия и доброй воли, а препятствиями к порядку и миру.

В 1677 году император Леопольд I отправил Христофора Рохаса де Спинолу, титулярного епископа Тины в Хорватии, ко двору Ганновера, чтобы предложить герцогу Иоанну Фредерику, который сам был обращен в католичество, присоединиться к кампании по воссоединению протестантов с Римом. Вероятно, этот план имел политическую подоплеку: курфюрст в то время хотел заручиться поддержкой императора, а Леопольд надеялся на укрепление единства и духа Германии в борьбе с турками. Некоторое время Спинола курсировал между Веной и Ганновером, и дело продвигалось. Когда Боссюэ (1682) сформулировал Галликанскую декларацию, в которой французское духовенство бросило вызов папе, Лейбниц, возможно, надеялся, что Франция объединится с Германией в католицизм, достаточно независимый от папства, чтобы смягчить враждебность протестантов к древнему вероучению. В 1683 году, когда турки шли на осаду Вены, Спинола собрал в Ганновере конференцию протестантских и католических богословов и представил им "правила для церковного союза всех христиан".

Возможно, именно для этой встречи 22 Лейбниц анонимно написал самый странный из многочисленных документов, которые были найдены среди его бумаг после смерти. Он назывался "Система теологии" и претендовал на то, чтобы быть таким изложением католической доктрины, которое мог бы принять любой протестант доброй воли. В 1819 году один католический редактор опубликовал ее как доказательство тайного обращения Лейбница; скорее всего, это была дипломатическая попытка сократить теологический разрыв между двумя общинами, но редактор имел все основания считать эту работу в подавляющем большинстве католической. Она начиналась с краткой беспристрастности:

Призвав Божественную помощь долгой и искренней молитвой, отбросив, насколько это возможно для человека, всякий партийный дух, глядя на религиозные споры так, словно я прибыл с другой планеты, смиренный ученик, не знакомый ни с одной из различных общин, не связанный никакими обязательствами, я, после должного рассмотрения, пришел к выводам, изложенным ниже. Я счел себя обязанным принять их, поскольку Священное Писание, многовековая религиозная традиция, веления разума и достоверное свидетельство фактов, как мне кажется, единодушно утверждают их в сознании любого непредвзятого человека. 23

Затем последовало исповедание веры в Бога, творение, первородный грех, чистилище, транссубстанцию, монашеские обеты, обращение к святым, использование ладана, религиозных образов, церковных облачений и подчинение государства Церкви. 24 Такая щедрость по отношению к католицизму могла бы поставить документ под сомнение, но его подлинность как работы Лейбница сегодня общепризнанна. 25 Возможно, он надеялся, поддержав таким образом католическую точку зрения, подготовить для себя удобное место при дворе католического императора в Вене. И, как любой хороший скептик, Лейбниц восхищался видом, звуком и запахом католического ритуала.

Так, звуки музыки, сладостное согласие голосов, поэзия гимнов, красота литургии, сияние огней, благоухающие ароматы, богатые облачения, священные сосуды, украшенные драгоценными камнями, дорогие приношения, статуи и картины, пробуждающие святые мысли, славные творения художественного гения, ... величественная пышность общественных процессий, богатые драпировки, украшающие улицы, музыка колоколов, словом, все дары и знаки почета, которые благочестивые инстинкты людей побуждают их щедро осыпать, не вызывают, я полагаю, у Бога того презрения , в которое нас заставляет верить суровая простота некоторых наших современников. Это, во всяком случае, подтверждают и разум, и опыт. 26

Все эти аргументы не помогли протестантам. Людовик XIV нарушил декор, отменив Нантский эдикт и начав жестокую войну с французскими протестантами. Лейбниц отложил свою агапу до более благодатных времен.

В 1687 году, чтобы ознакомиться с разрозненными архивами для своих "Анналов дома Брауншвейгов", он отправился в трехлетнее путешествие