Рерих - Павел Федорович Беликов

В картинах «Поморяне. Утро» (1906), «Поморяне. Вечер» (1907), «Небесный бой» (1909), «За морями земли великие» (1910), так же как и в «Бое», Николай Константинович решает проблемы, не имеющие непосредственного отношения к традиционному пониманию исторического и пейзажного жанра.

Так, например, «Поморяне. Утро» создаются на основе хорошо знакомых Рериху материалов. В изображении пейзажа с древними деревянными строениями, а также бытовых сцен из жизни западных славян художник придерживается истории. Но, по существу, исторический мотив служит ему лишь канвой, по которой складывается художественно-обобщенный образ гармоничной, счастливой жизни. Умиротворяющая природа, нарядно одетые люди, нежные, зеленовато-голубоватые тона, в которых решена картина, — все это гораздо больше похоже на мечту о светлом будущем, чем на тревожную, полную лишений жизнь минувших веков.

Картина «Небесный бой» и по замыслу, и по композиции близка к полотну «Бой». Всхолмленная долина с озерами и свайными постройками занимает не более пятой части картины. Остальное — клубящиеся облака, то пронизанные золотистым солнечным светом, то переходящие в синь грозовых туч. Борьба света и тьмы. В этой картине художник акцентирует внимание на могущественных силах природы. Историческая деталь — свайный поселок, как бы притихший в ожидании исхода схватки стихий, — свободно может быть убрана или заменена чем-либо иным, это не изменит основного замысла произведения.

Интересна картина «За морями земли великие». Ее сюжет на первый взгляд прост — усеянный валунами морской берег, и на его фоне девушка в национальном костюме с цветущей веткой в руках. Картина создана в Прибалтике. Тщательно выписанный костюм указывает на этнографические увлечения художника, пейзаж — на его умение выявить характерные черты местности. Но вот как объясняет смысл произведения сам художник: «Северянка, навстречу дальнему ветру, мечтает о неведомых чудесных землях, о той сказочной стране, которая живет в сердце человеческом».

Символические тенденции в творчестве Рериха неоднократно отмечались в нашем искусствоведении. В целом это справедливо. Символизм имел для Рериха особое значение, так как натурализм был совершенно несвойствен его творческому кредо, его идеалу «прекрасного в искусстве». Поэтому при любых попытках выйти за пределы собственно исторического жанра или пейзажа и коснуться при этом современных общественных и философских проблем художник должен был обращаться к созданию иносказательных образов.

Как у Врубеля, Нестерова, Брюсова, Блока, так и у Николая Константиновича тяга к символизму не означала бегства от реальности. Обостренное ощущение духовного регресса современного общества, глубокая заинтересованность в судьбе человечества — вот что руководило этими художниками, тяготевшими к созданию широкообобщающих символических образов.

Все произведения зрелого Рериха отличаются «золотой мерой» формы и содержания. Их философский подтекст не влечет за собой дидактичности. Картины пленяют самодовлеющей силой воздействия живописи, достигаемой художником особыми приемами письма, которые придают его темперам чарующую свето-цветовую насыщенность. На сопоставлении холодных, взятых в сложной градации тонов он сумел передать в «Звездных рунах» (1912) светлый сумрак северного неба. В напряженных красных, зеленых, желтых цветах написаны «Илья Пророк» (1907) и «Веления неба» (1914), в таинственно мерцающих золотисто-огненных топах «Змиевна» (1906).

На творчестве Николая Константиновича заметно сказалось разнообразие его жизненных интересов. Художник не мог ограничить себя работой исключительно в сфере станковой живописи. Талашкинские мастерские и театр отчасти давали выход его замыслам «шире вносить красоту в жизнь». В свете этих стремлений понятен и большой интерес Рериха к зодчеству и монументально-декоративному искусству. Николай Константинович состоял членом правления Общества русских архитекторов, сотрудничал со Щусевым, принимал участие в реставрации исторических памятников.

Первые работы Николая Константиновича в области монументально-декоративного искусства относятся еще к 1902 году. Это эскиз для мозаики «Чайки» и панно «Княжая охота». В 1905 году художник создает эскизы для майоликового фриза дома бывшего страхового общества «Россия» в Петербурге. Это были различные сцены, посвященные древнерусским воинам. Простые по форме, четкие по силуэтам, звучные по цвету майолики гармонично вписывались в строгий фасад здания.

В 1906 году, когда писалась картина «Бой», Рерих создал на эту же тему мозаичную композицию. Сама мозаика, выполненная В. Фроловым, находится сейчас в мозаичном отделении Академии художеств (Ленинград).

К мозаике у Рериха выработался свой глубоко продуманный подход: «Каждый живописец, — утверждал оп, — должен хотя бы немного приобщиться к мозаичному делу. Оно даст ему не поверхностную декоративность, но заставит подумать о сосредоточенном подборе целого хора тонов. Неправильно, когда в мозаике выкладывается картина, которая была сделала не для мозаики. В каждом эскизе нужно выразить тот материал, в котором он будет выполнен. Эти технические соображения относятся как к мозаике, выраженной в смальте, так и к мозаике нашей жизни. Лучшие литературные произведения лосят на себе признаки мозаики, и сила их в монументальном запечатлении и сведении воедино всех деталей. Обобщить и в то же время сохранить все огненные краски камня будет задачей мозаичиста. Но ведь и в жизни каждое обобщение состоит из сочетания отдельных ударов, красок, теней и светов».

Интереснейшей работой Рериха по оформлению интерьера является «Богатырский фриз» для столовой частного дома Ф. Бажанова в Петербурге (1909). В настоящее время панно переданы в Государственный Русский музей.

По установившейся традиции столовые было принято декорировать натюрмортной живописью: изображением дичи, фруктов, овощей; допускались иногда охотничьи или пасторальные сцены. Рерих не пошел по этому избитому пути и обратился к русскому фольклору. Центральное место его фриза отведено теме «Садко богатый гость». Подплывают к городу разукрашенные ладьи новгородского богатыря, умевшего с мечом за себя постоять, торговлей заняться, гуслями царя морского утешить и благополучно со дна морского возвратиться…

Богата сама духовная жизнь парода, и Рерих раскрывает ее в своих панно. Здесь и Микула Селянинович за сохой, и Илья Муромец на богатырском коне, и Соловей Разбойник, и сказитель с гуслями, и воин.

В 1911 году Рерихом был создан проект надгробия композитору Н. А. Римскому-Корсакову. Надгробие выполнено в несколько модернизированном славянском стиле. В 1913 году написан эскиз для мозаики к памятнику А. И. Куинджи. Оба памятника находятся в некрополе Александро-Невской лавры.

Безвозвратно погибли работы Рериха для Казанского вокзала в Москве. В 1913 году он начал два огромных панно — «Сеча при Керженце» и «Покорение Казани». В основу первой композиции лег вариант занавеса, показанного в 1911 году в театре «Шатле» в Париже. Из-за войны 1914 года строительство вокзала затянулось. Законченное панно «Покорение Казани» было передано на хранение в Академию художеств. После Октябрьской революции на руководящую должность в академии временно выдвинулся некто Маслов. Решив, не без влияния вульгаризаторских идей Пролеткульта, искоренить в высшем учебном заведении страны «дух старого», он ликвидировал музей академии. Современному Герострату попалось на глаза и полотно Рериха. Поскольку