Он не хотел предавать - Феликс Меркулов

Мочалов усмехнулся. Стас подхватил его настроение:

— Вот-вот! Казалось бы, их даже на одну доску ставить нельзя. Но что вы думаете? Не проходит в законном браке и трех лет, как Завальнюк демонстрирует все признаки разочарования. Его потянуло назад в семью! Его потянуло к родной старой жене, к дочери и внучке! Он мечется, как мартовский заяц, между офисом и Большой Никитской, и у молодой жены возникают жуткие подозрения: а что, если ее благоверный бросит ее и со всеми своими миллионами вернется к прежней жене? Конец тогда роскошной, беззаботной жизни. А ведь она к ней так привыкла! Кричевская даже нанимает частного сыщика, и тот преподносит ей угрожающие факты: муж бывает в своем прежнем доме, а иногда даже остается там ночевать. Запахло разводом.

Мочалов сделал стойку:

— Что, все было так серьезно?

Стасик закатил глаза и покачал головой: очень, оч-чень серьезно.

— Скажите, Стас, а как вы лично относились к Любови Кричевской?

Стас ответил без раздумий:

— Сначала хорошо, затем нейтрально, затем она меня возненавидела, уж не знаю за что…

— То есть плохо?

Стас кивнул неопределенно.

— Любовь Кричевская вообще не из тех, за чье здоровье молятся, — добавил он. — Людей, которые к ней хорошо относятся, она размазывает по стенке. А тех, кто оказывает сопротивление ее чарам, она люто ненавидит и уничтожает. Вся жизнь — борьба. С ее характером на ринге выступать. Это страшный человек. Ее даже женщиной язык не поворачивается назвать.

Выслушав эту тираду, Мочалов спросил у Стаса о Лежневе, надеясь узнать от пронырливого парнишки что-то новенькое о водителе, но тут всезнающий Стасик сплоховал. О водителе он знал не больше и не меньше остальных. Следовательно, автором анонимки тоже был не он.

После встречи с литературным секретарем покойника Мочалов выстроил для себя логическую последовательность событий.

Итак, дано, как пишут в учебнике по алгебре: красивая, балованная, наглая, привыкшая жить на широкую ногу мадам. Умная и с характером. У нее есть муж: старый мерин Завальнюк. Старше ее на двадцать лет, но с деньгами. Большими деньгами! А зеленоглазой мадам всего двадцать пять — двадцать восемь. И у нее темперамент, и она обожает жить в свое удовольствие. Эти удовольствия стоят денег и больших затрат времени и сил. Старый мерин муж за ней не поспевает, потому что привык вкалывать по десять часов в день без продыху, и времяпровождение супруги ему, мягко говоря, чуждо…

У него: деловые совещания, контракты, обеды, командировки, целлюлоза и древесина.

У нее: радиостанция, тусовки, звезды, пати, ночные клубы…

Супруги живут в разных временных режимах: муж днем работает, жена просыпается в двенадцать и рабочий день начинает с обеда. Муж с работы домой — жена навстречу ему в вечернем платье, готова к выходу в свет.

— Привет, дорогой! — чмок в щеку. — Пока, дорогой!

(Интермедию Стасик живописно набрасывал в лицах…)

В один прекрасный момент такая жизнь начинает действовать Завальнюку на нервы. Может, он узнал о любовных похождениях своей жены (не исключено, что таковые были), может, просто устал от сумасшедшего темпа жизни, который задала молодая жена. Но факт ест факт: Завальнюка начинают часто замечать на Большой Никитской, где проживает его первая жена со взрослой дочерью и внучкой.

О разводе пока речи не шло, это Стас знал вполне определенно. Но Кричевская была бы дурой, если бы не предусматривала такого варианта развития событий. А дурой она не была. Она не могла не думать о разводе и о последствиях, которыми грозил ей развод. Она вполне могла проконсультироваться у юриста. По закону в случае развода при разделе имущества Кричевская не получила бы ни шиша! Потому как «совместно нажитого в браке имущества» не существовало. Все, чем владел Завальнюк, он нажил до брака с нею.

А вот что было дальше…

Дальше реальность заканчивалась, начиналась серая зона домыслов, намеков, сплетен и подозрений.

Могло ли случиться так, что однажды в голове Кричевской родилась мысль: ах, если бы несчастный случай избавил ее навек от общества супруга! Она осталась бы богатой вдовой и наследницей состояния. На всякий случай она могла посоветоваться с юристом: какая доля имущества причитается ей по закону в случае безвременной кончины мужа? Оказалось, в случае смерти супруга вдова становится наследницей первой очереди — наряду с дочерью Завальнюка. А это половина всего состояния. По официальному списку «Сто самых богатых людей России» состояние Завальнюка оценивалось в девятнадцать миллионов долларов. Половина — это девять с половиной миллионов. Неплохо…

Мечта превратилась в конкретную цель: устранить мужа, но так, чтобы все выглядело как несчастный случай, ибо сидеть пятнадцать лет за убийство Кричевская не намерена, а искать киллера при отсутствии криминальных связей дело хлопотное. Что в таком случае делает потенциальный убийца?

Во-первых, штудирует все доступные криминальные источники: статьи в газетах, книги, документальные фильмы, сводки происшествий, выискивая подходящий метод. Идеальный несчастный случай… В мае прошлого года рядом с Кричевской появляется некий Лежнев-Леже. Этот международный человек-загадка с быстротой своего тезки Остина Пауэрса попадает в личные водители Завальнюка. В августе Завальнюк погибает в автокатастрофе.

Все оказалось просто, как звуки «му». Оставалось найти доказательства.

6

Следователю не подпортила настроения информация, что за рулем машины Завальнюка должен был сидеть по меньшей мере горячий финский парень Микки с украинской фамилией Сало.

Говорят: «Все, что нужно, — легко, а что трудно — не нужно», но Мочалов относился к типу людей, которых трудности не смущают, а лишь убеждают в своей правоте. Вот если бы все шло гладко — это скорее вызывало бы у него приступ уныния как верный признак того, что двигаешься не в том направлении. А так — отлично! Чем сильнее сопротивление, тем ближе победа. Время от времени Мочалову приходило на ум сравнение Аксенова: а пригласили бы Роналдо зафутболить мяч со взрывчаткой в окно? С одной стороны, овчинка выделки не стоит… Анискин и Фантомас, Роналдо — и село Гадюкино… Хотя, с другой стороны, стоит вспомнить зеленоглазую мадам в кресле директорского кабинета на седьмом этаже генерального управления холдинга «Угра» (Мочалов выяснил не поленился — годовой оборот холдинга только по официальным данным был равен московскому бюджету!), и фигура бразильского «золотого мальчика» уже не казалось такой фантастической.

Мочалов лицезрел зеленоглазую мадам двадцать минут своей жизни, но впечатление она произвела на него сильное. Такая женщина, думал он, способна на все. Сам метод: змеиная изворотливость в сочетании с самой грубой, бесшабашной беспечностью — тоже вполне подходил ей. Так действуют люди, привыкшие к легким победам: им лень тщательно заметать следы. Это Мочалов знал по личному следовательскому опыту.

С самоуверенностью генерала, никогда не нюхавшего пыли отступлений, Мочалов подключил к своей работе сотрудников ГУБЭП. Он знал, что искать. Если Кричевская оплатила убийство мужа, то сумма оплаты не могла проскользнуть мимо финансовых документов. Международный человек-загадка Лежнев-Леже предопределял форму оплаты: не наличка. Наличку он элементарно не вывезет из России в чемоданчике. Значит, безнал. Перевод крупной суммы на зарубежный счет… Водитель эту сумму должен был обналичить уже на «нейтральной территории». Перевод суммы должен был быть осуществлен до аварии — водитель понимал, на какой риск идет, понимал, что может отбить мозги и остаться инвалидом с провалами в памяти, он должен был требовать утром деньги, чтобы вечером стулья…

Сколько стоит такая работа?

Мочалов посоветовался со знающими людьми из ГУБОП и выяснил среднестатистическую сумму заказного убийства человека масштаба Завальнюка: полмиллиона долларов. До смерти мужа в распоряжении Кричевской были только деньги ее радиостанции «Звездопад». Сумма в полмиллиона долларов не могла исчезнуть незаметно, не такой уж гигантский оборотный капитал у «Звездопада». Значит, надо трясти бухгалтерию радиостанции.

Мочалов постарался. Клиент был обслужен по первому разряду: автоматчики в черных масках у подъезда здания, выемка документов, временная конфискация системных блоков компьютеров — до выяснения. Разумеется, сюжет «налет на офис радиостанции «Звездопад» был обглодан журналистами до костей, а уж сами «звездопадчики» должны были бы Мочалову руки целовать — такой промоушн по всем телеканалам дорогого стоит. Трое суток ежечасовые блоки новостей спрягали в эфире на все лады факт обыска в офисе радиостанции. Мочалов выдерживал многозначительную паузу. Когда он проходил мимо журналистов и с улыбкой отвечал на все вопросы: «Без комментариев…» — он имел самоуверенный вид человека, который все знает.