Обратная сторона. Том 1 - Виталий Вавикин

Данинджер затянулся сигаретой, услышал странный звук, разрезавший тишину осеннего утра, нахмурился. Звук показался ему настолько знакомым, что от этого стал еще более нереальным. Птица. Жирный, потрепанный голубь. Тяжело взмахивая крыльями, он пролетел рядом с Данинджером, поднял ворох опавших листьев и неуклюже приземлился на порог номера с цифрой 12. Острый клюв ударил обтертые ногами доски, подбирая крошки картофеля фри.

– Какого черта? – Данинджер не отрываясь смотрел на голубя. Птица подняла голову, посмотрела на него, оценивая опасность, и снова вернулась к прерванной трапезе.

Сигарета, зажатая в руке Данинджера, истлела и обожгла ему пальцы. Он поморщился и спешно отбросил ее в желтые листья. Тот факт, что он видит здесь живую птицу, которая доедает за кем-то крошки, показался настолько нереальным, что на мгновение происходящее показалось ему сном. Этого не может быть. Птицы убили друг друга! Здесь. В этом городе. Данинджер поднялся на ноги. Что же ему делать? Попытаться поймать голубя? Позвать Луизу? Разбудить Даяну и Хэлстона, чтобы они после не сочли его сумасшедшим?

Голубь снова поднял голову. Черные глазки-бусинки изучали Данинджера. «Сейчас он улетит, – подумал Данинджер. – Исчезнет, спрячется, оставив ему сомнения и воспоминания». Вытянув вперед руку, Данинджер защелкал языком, пытаясь задержать голубя, привлечь его внимание, напоминая со стороны ребенка-переростка, страдающего олигофренией.

«Ну и пусть. Лишь бы поймать эту чертову птицу, которой здесь быть не должно», – думал он, приближаясь к голубю. Ведь если он не сможет его поймать, то будет выглядеть дураком, рассказывая о том, что видел. Даяна и Хэлстон ни за что не поверят ему. Жители города решат, что он придумал этот ход, чтобы снять ответственность с фабрики, оправдать ее в их глазах. И молчать он не сможет. Даже если попытается, то от этого станет лишь хуже. Поэтому он просто обязан поймать эту птицу.

Данинджер осторожно сделал еще один шаг вперед. Голубь не двигался. Он затаился. Ждал, взъерошив загривок. Не хватало лишь классического воркования. Осенний ветер пробежал вдоль отеля, подняв опавшие листья. «Сейчас точно улетит!» – решил Данинджер. Но голубь не улетел. Он позволил незнакомцу приблизиться так, что между ними остался один шаг.

Данинджер замер, позволяя голубю привыкнуть к подобному положению дел. Серо-голубые глаза встретились с темными глазками-бусинами птицы. Какое-то странное возбуждение придало Данинджеру терпения. Так, наверное, кошка, караулит мышь – сидит у ее норки и ждет, смакуя возбуждение от охоты. Но вот мышь появляется. Сначала ее нос, затем голова с прижатыми ушами. Теперь встает вопрос о том, что делать дальше. Наброситься на мышь или продолжить выманивать?

Данинджер осторожно наклонился к голубю. Протянул руку, сокращая расстояние. Снова пару раз щелкнул языком. Подался вперед и обхватил голубя большим и указательным пальцами. Птица тревожно заворковала. Очнулась и попыталась вырваться.

– Ну тише. Тише, – Данинджер укрыл голубя левой рукой, не позволяя расправить крылья. Птица билась, словно только сейчас поняла, что случилось. – Тише, – Данинджер начал осторожно поглаживать ее. Он поднялся на ноги и вернулся в свой номер. – Луиза! Луиза, посмотри, кого я поймал! – голос его звучал по-детски задорно и возбужденно. Луиза вздрогнула, открыла глаза и сонно прищурилась.

– Что? Что ты делаешь? – пробормотала она, чувствуя, как руки сна тянут ее обратно в свое царство.

Увидев голубя в руках Данинджера, она даже подумала, что ей еще снится сон. Странный и нереальный. Должно быть, они сейчас лежат в теплой кровати, прижавшись друг к другу, а это не более чем игра воображения.

– Я поймал его на крыльце, – сказал Данинджер, приближаясь к кровати. Почему-то его полуобнаженный вид и птица в руках показались Луизе чем-то зловещим и пугающим. Если это был сон, то она не хотела его видеть. Неважно, о чем он. Главное, чтобы это видение ушло. – Смотри! – Данинджер встал коленями на край кровати. В черных глазах-бусинках птицы отразилась вечность – так, по крайней мере, показалось Луизе. Она вскрикнула и вжалась в спинку кровати.

– Нет! Я не хочу! – собственный голос развеял обрывки сна.

«Это реальность! Реальность!» – Луиза очнулась, почувствовав, как вползающий в незакрытую дверь утренний озноб ласкает ее выбившуюся из-под одеяла грудь.

– Господи, Уэл! – она попыталась подтянуть одеяло к шее, чтобы прикрыть наготу.

– Извини. Я не хотел тебя напугать, – примирительно улыбнулся он. Голубь в его руках заворковал.

– Этого не может быть! – прошептала Луиза. Внутри что-то вспыхнуло, залив щеки румянцем. – Это же… Это… Что это, черт возьми?! – Луиза подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть голубя.

Его воркование стало более громким. Глазки-бусинки начали бешено вращаться. Когти вцепились Данинджеру в палец. Крылья напряглись, готовые либо освободиться, либо переломать свои полые кости.

– Господи! – воскликнул Данинджер, поразившись силе пойманной птицы. Он ослабил хватку, боясь, что если не сделать этого, то голубь точно сломает себе крылья.

Луиза опасливо отпрянула назад. Страх появился откуда-то снизу, пронзил живот, поднялся по груди и заполнил сознание.

– Убери его! – взвизгнула она.

– Да все нормально, – Данинджер попытался улыбнуться ей. – Он просто напуган. Просто… – он немного ослабил хватку. Голубь извернулся и клюнул его в палец. Еще раз и еще.

– Выпусти его, Уэл! – закричала Луиза. – Выпусти сейчас же!

– Не кричи, ты его пугаешь! – цыкнул на нее Данинджер, морщась от боли, которую причиняли пальцам удары клюва. Неожиданно голубь сменил тактику и, обхватив клювом указательный палец Данинджера, попытался его перекусить. И снова Данинджер удивился его силе. – Черт! – выкрикнул он.

Палец обожгла нестерпимая боль. Кожа лопнула. Потекла кровь. Глаза голубя стали вращаться сильнее. Данинджер попытался освободить палец. Ничего – хватка стала еще сильнее. Казалось, еще немного – и затрещит ломающаяся кость.

– Выброси его! Выброси! Выброси! – визжала Луиза, напуганная еще больше видом крови, которая тонкой струйкой стекала на белые простыни.

Лицо Данинджера покраснело. Боль от пальца распространилась по всей руке – острая, нестерпимая. Разжав левую руку, он попытался отпустить голубя, надеясь, что, почувствовав свободу, тот отпустит его, но голубь, словно обезумевший хищник, почуявший кровь, продолжал сжимать попавший ему в клюв палец.

– Черт! – зарычал Данинджер не то от боли, не то от гнева, не то от недоумения, как такая крохотная птица смогла создать подобный хаос.