Любимая женщина Альберта Эйнштейна - Юрий Сушко

– Тебя не укачивает? – спросил он ее, когда они впервые оказались на берегу Саранакского озера.

– Вроде бы нет. А тебя?

Эйнштейн рассмеялся:

– Морскую болезнь у меня вызывают не морские волны, а люди. Но, боюсь, наука еще не нашла лекарства от этого недуга.

Маргарита честно пыталась хоть чуть-чуть понять суть своего «капитана» и мучила его детскими вопросами.

– Знаешь, еще юношей, не по летам развитым, я уже ясно осознал бесплодность надежд и чаяний, исполнения которых большинство людей добивается всю жизнь. Поверь, Марго, материальное благополучие и счастье никогда не казались мне единственной целью жизни. Я даже склонен сравнивать такие моральные цели с амбициями свиньи... Воображение важнее, чем знание. Знания ограничены, а воображение охватывает целый мир. Вот все с детства знают, что то-то и то-то невозможно. Но всегда находится невежда, который этого не знает. Вот он-то и делает открытие...

Он чувствовал, как она мучается в своих метаниях между ним и мужем, зная, что нужна им обоим. Понимал, что к нему Маргарита испытывает любовь-нежность, а к Коненкову – любовь-благодарность. Ведь тот был ее Пигмалионом, сделавшим из нее Женщину, превратив мелкопоместную дворяночку в Личность.

«Аль» пытался утешить свою «Мар», оригинально толкуя сложную сексуальную ситуацию:

– Ты, наверное, знаешь, что большинство мужчин, как и большинство женщин, не являются моногамными по своей природе. И чем больше препятствий для удовлетворения этих желаний ставится на пути, тем с большей энергией люди их преодолевают. Заставлять человека соблюдать верность – это тягостно для всех участвующих в принуждении...

– Хочу курить, – тоном капризной девочки сказала Марго.

– У меня только трубка. Правда, где-то есть и сигары, – смутился Альберт. – Но для тебя они слишком крепки.

– Дай, – потребовала женщина.

Но ее партнер понял все по-своему. Опрокинул ее на спину и, как ребенок, жадно впился губами в сосок. Марго тихонько засмеялась, положила руки на его загорелые плечи и, не в силах сдерживаться, вонзила в них свои острые коготки, окрашенные сегодня в алый цвет.

– Еще!..

* * *

Потом, когда они отдыхали в шезлонгах на палубе, Эйнштейн озадачил Марго неожиданным вопросом.

– Марго, ты гораздо лучше меня ориентируешься в московской политической элите... Как ты считаешь, к кому я могу обратиться по одному щекотливому вопросу?

– А что за проблема?

– Надо бы помочь одному достойному человеку. Его арестовали там, у вас, в России. Он бежал из Германии, работал в университете в Томске, и вот такое недоразумение, заподозрили, что он немецкий шпион. Это чушь собачья, ручаюсь.

– Раз он беженец, я думаю, надо ходатайствовать перед Литвиновым.

– А кто это?

– Нарком иностранных дел. Максим Максимович. Если хочешь, я передам письмо через советское посольство. Так оно быстрее поступит в Москву, к самому наркому...

«Господину Народному Комиссару

Литвинову М.М.

Москва, СССР

28 апреля 1938 г.

Глубокоуважаемый господин Литвинов!

Обращаясь к Вам с этим письмом, я выполняю тем самым свой долг человека в попытке спасти драгоценную человеческую жизнь. Речь идет о математике, профессоре Фрице Нетере, который в 1934 г. был назначен профессором Томского университета. 22 ноября 1937 г. он был арестован и препровожден в Новосибирск в связи с обвинением в шпионаже в пользу Германии. Два его сына были 20 марта 1938 г. высланы из России.

Я очень хорошо знаю Фрица Нетера как прекрасного математика и безукоризненного человека, не способного на какое-либо двурушничество. По моему убеждению, выдвинутое против него обвинение не может иметь под собой оснований. Моя просьба состоит в том, чтобы Правительство особенно обстоятельно расследовало его дело, дабы предотвратить несправедливость по отношению к исключительно достойному человеку, который посвятил всю свою жизнь напряженной и успешной работе.

Если его невиновность подтвердится, я прошу Вас поспособствовать тому, чтобы и оба его сына смогли вернуться в Россию, чего они хотят более всего. Эти люди заслуживают особого к ним внимания.

С глубоким уважением

Профессор А.Эйнштейн».

О чем он просил, наш наивный профессор? Прекрасный математик к тому времени уже был казнен и покоился в неглубокой могилке в вечной мерзлоте. Сыновьям повезло больше. Им удалось добраться до Америки, где старший из них, Готфрид, успешно пошел по стопам отца и стал известным математиком. «Особого внимания» они, к счастью, избежали.* * *

Однажды, возвратившись из очередной вылазки в Принстон, Маргарита утешила мужа щедрым подарком Эйнштейна – снимком созвездия Плеяды с автографом великого физика. В этом созвездии была звезда Алцион, которую Коненков считал «неподвижным центром Вселенной» и космическим олицетворением Бога.

– Спасибо, Марго. Ты в следующий раз передай ему, пожалуйста, и мой подарок – фотокопии моих космогоний.

Великий физик Альберт Эйнштейн приложил немало усилий, чтобы восстановить Священный Иерусалим в рамках возрожденного Государства Израиль. Великий диктатор Сталин по своему разумению строил социалистический Иерусалим. А великий художник Сергей Коненков свято верил в Иерусалим Небесный.

Но исполнилась лишь мечта Эйнштейна. И то – весьма и весьма относительно.

ЛОНГ-АЙЛЕНД, август 1939

К моменту знакомства с Альбертом Эйнштейном Маргарите Ивановне было уже под сорок. Конечно, былая свежесть уже ускользала. Даже в коненковской «Магнолии», последнем обнаженном портрете Марго, было заметно, как поплыли формы. Легкокрылой порхающей «Бабочки», увы, уже не стало. Но в каждом возрасте есть свое очарование, и Маргарита буквально источала обезоруживающее обаяние. Которым она не преминула воспользоваться, окутав своими чарами нового заманчивого поклонника.

Из экстравагантных привязанностей Маргариты, которые бесконечно умиляли Эйнштейна, была одна – безграничная любовь к ручным крыскам, которым, видимо, досталось все ее неосуществленное материнское тепло. Ведь она не хотела иметь детей, опасаясь испортить свою великолепную фигурку. Своих крысок она брала с собой, даже отправляясь на свидания к Альберту в Принстон.

* * *

– Марго, сегодня у нас будет много гостей, – однажды объявил Эйнштейн, – я хочу познакомить тебя со своими друзьями.

– «Много» – это сколько? – спросила Маргарита, уже хорошо зная, что Альберт с трудом переносит большие шумные компании.

– Человек десять, пожалуй. В основном мои коллеги-физики. Да, будет одна дама, жена Оппенгеймера. Он ведь без нее никуда не выезжает. Надеюсь, вы с ней подружитесь. Она приятная особа. Правда, с левыми завихрениями...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});