Ян (не) для Янки (СИ) - Гордеева Алиса

– Посмотри на меня, – просит тихо, с дикой силой сжимая в свои руках. – Даяна!

Моё имя из его уст звучит так бережно, так волнительно, что страхи невольно отступают на задний план. Открываю глаза и утопаю в его серых, бездонных, таких любимых.

– Зачем? – шепчет Ян, с тревогой осматривая меня. Его ладони туго сжимают мои плечи, прерывистое дыхание ясно даёт понять, что ему не всё равно. С лица наспех стёрты следы сока, а волосы все ещё влажные от томатного душа, спутанными прядями торчат в разные стороны. Забываю обо всём и заворожённо смотрю на него, до конца так и не осознав, что произошло.

– Под колёса вылетела зачем? – трясёт меня Шахов, не дождавшись ответа. Шёпот сменяется рыком, а тревога во взгляде – животным страхом. – Надеялась, лишить меня радости самому свернуть тебе шею? Ну?

– Пусти, – пытаюсь выкрутиться из его рук. Сквозь пелену испуга проступает обида. – Мне, видимо, давно стоило прыгнуть под колёса авто, чтобы ты вспомнил, как меня зовут!

– Чокнутая! – шипит Ян, продолжая удерживать меня в своих лапах. – После того, что ты устроила, мне бы самому тебя подтолкнуть!

– За чем дело встало? – секунды наслаждения от близости Яна сменяются диким раздражением. – Давай! Движение тут весьма оживлённое! Избавишься от меня раз и навсегда! Ты же этого добивался?

– Дура! – сипит Ян, до боли впиваясь пальцами в тонкую кожу под свитером. – Не смей так говорить! Не смей!

Шахов стоит невообразимо близко. Взглядом пускает молнии, но не отходит ни на шаг. Понимаю, что нужно его оттолкнуть, нужно бежать. Ещё немного, и этот монстр в человеческом обличии придёт в себя и найдёт способ сделать мне в очередной раз больно. Но продолжаю впитывать в себя аромат его туалетной воды, выискивая взглядом давний шрам на щеке, и глупо улыбаюсь. Я помню всё. Всё, что забыл он.

– Отпусти, – несмело бормочу, сгорая от нашей близости. Как ни странно, в его руках ощущаю себя в безопасности. В его глазах вижу только своё отражение. Разве это возможно?

– Куда? Тебя же всю трясёт! – ухмыляется, касаясь своим лбом моего. – У тебя жар, Янка!

Голос его встревоженный, тёплый слышится таким родным. Мимолётное прикосновение лба обжигает кожу, мурашками пробегая вдоль спины. Его тёплое дыхание ласкает горящие от жара и неловкости щеки. Шахов не понимает, что это всё – лучшее лекарство для меня сейчас.

– Не твоё дело! – по привычке огрызаюсь, но голос предательски дрожит. Говорю одно, а сама тянусь к нему ближе, пытаюсь надышаться моментом. Я столько лет мечтала об этом: чтобы Яник рядом, чтобы укрыл ото всех бед.

– Не моё, – соглашается Шахов, наждаком проходясь по оголённым нервам, а затем отстраняется. Вновь становится прежним. Чужим. Далёким. – Так, забота о девушке брата. Пошли, посажу в такси.

Ян бесцеремонно перехватывает меня за локоть и ведёт вдоль дороги. Мне снова холодно. Снова перед глазами мутнеет от слёз.

– Я не его девушка! – сама не понимаю, зачем говорю об этом Шахову, и тут же выдёргиваю руку. Точнее, пытаюсь, но высокая температура влечёт за собой позорное бессилие.

– Я знаю, – бросает на ходу Ян, продолжая упорно меня тащить, пока не доходит до ближайшего такси.

– Садись! – командует сухо и открывает заднюю дверцу автомобиля. А я вдруг понимаю, о какой пропасти между мной и Шаховым говорила Зайцева!

– Нет, – мотаю головой. Шахову невдомёк, что такси мне не по карману, но глупо пытаться ему это объяснить, да и выглядеть ещё более жалкой не хочу. Вот только нормальной причины не нахожу: – Я ненавижу такси!

– Разок переступишь через свою ненависть – не сломаешься! Не тормози, Даяна! – небрежно рыкает Шахов, оглядываясь по сторонам, и подталкивает занять место.

– Стыдно? – спрашиваю тихо, но Ян всё слышит.

– Что стыдно? – непонимающе смотрит, сжимая челюсти.

– Тебе стыдно находиться рядом со мной, да? Поэтому всем говоришь, что не знаешь меня, нос воротишь и обходишь стороной? С такой, как я, дружить невыгодно? – я не вижу иной причины, почему Шахов так рьяно пытается запихнуть меня в такси. Хотел бы помочь – довёз сам! – Не утруждайся, Яник! Я давно научилась жить без тебя!

Юркнув ему под руку, получается ускользнуть. Шаг-второй. Мне кажется, я бегу прочь со скоростью света, на самом же деле ползу не быстрее черепахи.

– Бредишь, Талеева? – в считаные секунды Шахов настигает меня и, приподняв над землёй, с силой запихивает в салон, а сам плюхается рядом. – Улица Космонавта Волкова, 3. И побыстрее, пожалуйста!

Водитель кивает, а Шахов звучно хлопает дверцей автомобиля.

– Какого чёрта ты творишь? – отсаживаюсь подальше от парня. – Всё, молодец! Доказал, что герой! Хватит! А то переигрываешь!

– Что дома из лекарств есть? – игнорирует мою истерику Шахов и снова опускает ладонь мне на лоб. Такую прохладную и нежную, что на мгновение прикрываю глаза.

– Всё, что нужно! – ворчу себе под нос, но сил сбросить руку Яна не нахожу.

– Понятно, – лишает меня своей ладони Шахов. – Шеф, притормози у аптеки!

– Я же сказала, что всё есть! – вру, но стараюсь звучать правдоподобно.

– На углу Менделеева подойдёт? – втискивается в разговор водитель, подобно Шахову не обращая на меня никакого внимания. Дурацкая мужская солидарность!

Возле моей пятиэтажки такси останавливается спустя полчаса. За всё это время Шахов не говорит мне больше ни слова. Ещё бы! Лимит его жалости к бывшей соседке по парте исчерпан. Зато всю дорогу он беспрестанно с кем-то переписывается в мессенджере. Уверена, вымаливает прощение за своё исчезновение перед Бельской. Фу!

– Сама дойдёшь?

На колени приземляется пакет, доверху напичканный таблетками, сиропами от кашля и леденцами от боли в горле.

– Сомневаешься? – приподняв брови, смотрю на Яна в упор. Мне так и хочется ткнуть Шахова носом в прошлое: я без него могу всё! Он давно перестал быть моей опорой и защитой! А недавно и другом!

– Ни капли, – бурчит парень, не сводя глаз с мобильного. – Там, в пакете, моя визитка. Если что понадобится – позвонишь! Врач примерно через час будет. Постарайся не уснуть.

– Мне не нужен врач! – скидываю с колен медикаменты. – И это тоже! Бельскую лечи!

Не глядя на Яна, открываю дверцу авто со своей стороны, и как можно скорее иду к подъезду. Нащупываю в кармане ключи и под звук отъезжающего авто захожу внутрь.

Каждая ступенька даётся с трудом. Дыхание сбито. Голова гудит. Ноги будто ватные совершенно не слушаются, да и перед глазами всё плывёт. От собственного бессилия хочется плакать, а ещё от злости на саму себя: не следовало мне отказываться от лекарств, но глупая гордость сыграла против меня.

Стоит переступить порог, а входной двери щёлкнуть за моей спиной, прямо так, в джинсах и свитере, с рюкзаком на плече, по стенке сползаю на пол. Мне не хватает сил на слёзы и на то, чтобы дойти до дивана, на глупые мысли и сожаления. Я обнимаю себя за плечи, невольно вспоминая руки Шахова, и отключаюсь.

Меня будит настойчивая трель дверного звонка.

– Кто? – голос охрип, да и сама едва держусь на ногах.

– Даяна, это Саша, открой! – задорный тембр Филатова я узнаю сразу.

– Зачем ты пришёл? – смотрю на парня, навалившись на косяк двери.

– Вот! – Фил виновато улыбается и протягивает ко мне руки. В одной он держит огромный пакет с фруктами, а во второй – всё тот же маленький из аптеки, с уже знакомыми мне сиропами и леденцами.

– Сговорились? – хриплю, кивая в сторону лекарств. Приоткрыв чуть шире дверь, позволяю парню войти в квартиру.

– Спелись, – ухмыляется Фил и, скинув ботинки, деловито шагает на кухню.

– Даянка, ты на диете, что ли? – горланит Саша, головой занырнув в холодильник.

– Нет, – сильнее натягиваю рукава свитера на озябшие пальцы и подхожу ближе. – Что ты там ищешь?

– В идеале – еду! – пожимает плечами Филатов и нагло переходит к полкам над раковиной.

– Ты голоден?

– Я? – Фил с удивлением смотрит в мою сторону. – Нет! А ты?