Крылатые защитники Севастополя - Александр Дорохов

За первый год войны Д. Е. Нихамин сбил десять самолетов и несколько уничтожил на аэродромах.

9 июня погиб заместитель командира третьей эскадрильи капитан Александр Катров. Воздушный бой проходил вблизи мыса Херсонес. «Мессершмиттов» одиннадцать, наших — пять. ЯК‑1 Катрова подбили. Летчик выбросился из машины на парашюте. Но по какой–то причине парашют не раскрылся, и пилот погиб.

С утра 17 июня шесть истребителей «Мессершмитт‑109» блокировали Херсонес. С аэродрома Юхарина балка поднялась пара ЛаГГ‑3 первой эскадрильи и пошла на выручку [104] друзей. Ведущий кавалер ордена Красного Знамени лейтенант Виктор Ратманов, ведомый — лейтенант Михаил Жмыхов.

Два против шести!

Михаил Жмыхов поймал в сетку прицела «мессершмитт» и открыл огонь. Самолет взорвался в воздухе. Но в эти же секунды Жмыхов сам был атакован сзади. Снаряд «эрликон» попал в бензобак. На ЛаГГ‑3 произошел взрыв. Летчика тяжело ранило. Лейтенант вгорячах успел выпрыгнуть с парашютом и потерял сознание. Очнулся, когда его положили на носилки, чтобы отправить в госпиталь.

Хирург извлек из тела 102 осколка.

Через несколько дней выбыл из строя и Ратманов. Эскадрилья готовилась к действиям ночью. Виктор Алексеевич руководил разбивкой старта. Когда уже было все подготовлено, рядом разорвался вражеский снаряд и лейтенанта тяжело ранило.

В конце июня полк получил приказание перебазироваться на Кавказ. Почти все летчики, у которых были исправны машины, перелетели туда сразу, а остальной состав пришлось перебрасывать постепенно на транспортных самолетах.

12‑я авиабаза

Всякий, кто бывал на Приморском бульваре Севастополя, обратил, конечно, внимание на два старинных приземистых двухэтажных здания каменной постройки с окнами–амбразурами. Это — знаменитые равелины. Тот, что находится у входа в бухту, называется Константиновским, а тот, что напротив памятника затопленным кораблям, — Михайловским.

Построены они еще в первой половине прошлого века и являются немыми свидетелями немеркнущей ратной славы матросов Нахимова, Корнилова и их потомков — советских бойцов.

В Михайловском равелине находились основные силы 12‑й авиабазы, которая обеспечивала боевую деятельность «летающих лодок».

Из всех обеспечивающих частей эта база оказалась в наиболее трудных условиях: линия фронта проходила совсем рядом. И все же личный состав базы делал все, чтобы выполнить возложенные на него задачи. Главная — обеспечить личный состав летных частей жильем, пищей, одеждой, транспортом, а гидросамолеты — бензином и маслом, сжатым воздухом и кислородом, бомбами и патронами, запасными [105] частями, словом, всем тем, без чего воевать невозможно.

Хочется отметить деятельность начальника отдела горюче–смазочных материалов воентехника 1 ранга Ареста Мамаханьяна и его подчиненных старших сержантов Колесниченко, Сильченко и краснофлотца Кокот. Они проделали поистине титаническую работу по рассредоточению и надежному укрытию емкостей, по созданию запасных зарядных станций.

Большого мужества требовала и охрана боезапаса. Во время несения караула бойцом Андрейченко противник начал артиллерийский обстрел гидроаэродромов и их окрестностей. Часовой хотел укрыться в окопчике, но увидел, что снаряд упал вблизи склада, разорвался и поджег штабель авиабомб. Огонь стал усиливаться и распространяться дальше. Если его не потушить сейчас же, то склад взлетит на воздух.

Часовой сообщил об этом в караульное помещение, а сам под разрывами снарядов смело вступил в единоборство с огнем. Когда последние языки пламени исчезли, комсомолец Андрейченко поспешил в укрытие. Но не успел. Осколком снаряда его тяжело ранило.

Даже такая сугубо будничная работа, как обеспечение питанием, граничила с подвигом. Гидросамолеты были рассредоточены по береговой черте. И горячую пищу их экипажам доставлять приходилось туда же, под огнем противника.

Немало при этом погибло не только бойцов, но и вольнонаемных девушек–патриоток, славных наследниц героини первой обороны — Даши Севастопольской.

Такие задачи решала и 20‑я авиабаза на сухопутных аэродромах. Но в гидроавиации были особенности. Ведь ее самолеты взлетали на боевые задания с акватории бухт, туда же и возвращались. Это обстоятельство сильно усложняло работу авиабазы. Оборудование специальных спусков, контроль за их исправностью и отбуксировка самолетов на старт возлагались на базу. И в первую очередь на коменданта аэродрома капитана Никифора Лянева.

Бесстрашно действовали водители катеров–буксиров Семин, Крыгин и Микула. Под артиллерийским огнем противника и бомбежкой эти бойцы буксировали самолеты. В катера попадали осколки, не щадя ни технику, ни людей.

Двенадцатая авиабаза не только обеспечивала боевую деятельность «летающих лодок». Она выполняла еще одну не менее важную задачу: наравне с пехотой участвовала в [106] наземных боях. В декабре командир базы стал по совместительству и начальником 20‑го участка четвертого оборонительного сектора. Правый фланг участка упирался в западные границы Братского кладбища, а левый — в море. В дни третьего штурма личный состав этой тыловой части вел ожесточенные наземные бои, следовавшие один за другим.

Однажды рота лейтенанта Михаила Данилевского подверглась бешеной атаке, понесла большие потери, но не отступила. В решающий момент тяжело ранило командира. В рядах бойцов началось замешательство. Тогда роту возглавил заместитель политрука Д. А. Кокарев. Он повел бойцов в контратаку. Фашистов отбросили на исходные позиции. Противник предпринял еще несколько атак, но все они захлебнулись. Отбивая последнюю из них, смертью героя погиб Дмитрий Александрович Кокарев.

В ночь на 21 июня по решению командования основные силы наших войск оставили Северную сторону, чтобы занять оборону на новых рубежах. 12‑я авиабаза почти вся отошла на сухопутный аэродром Юхарина балка. Все, что можно было, личный состав переправил через бухту на новое место базирования. А для обороны равелина оставили взвод бойцов.

Наступило утро 22 июня, а с ним и продолжение неравной борьбы. Фашистская авиация неоднократно бомбила Михайловский равелин. Его защитники отбивали налеты, установив на башне счетверенный пулемет. В непрерывных боях прошел весь день. А ночью командование дважды пыталось оказать помощь гарнизону. Но безуспешно.

23 июня фашисты окружили равелин с суши. Дальнейшая оборона его потеряла смысл.

Последняя пядь крымской земли

29 июня под прикрытием дымовой завесы фашисты на катерах и шлюпках форсировали Северную бухту и высадили десант на ее южном берегу. В течение дня вражеская авиация сбросила на город и войска 10 тысяч бомб. К вечеру противник захватил Максимову дачу, хутор Дергачи, Зеленую горку и почти всю Корабельную сторону.

На следующий день гитлеровцы возобновили наступление и прорвались к железнодорожному вокзалу. Развернулись упорные бои на Малаховом кургане, который обороняли артиллеристы 701‑й стационарной бригады. Курган несколько раз переходил из рук в руки. [107]

Вице–адмирал Октябрьский доложил вышестоящему командованию, что в стрелковых дивизиях осталось по 300–400 бойцов, госпитали переполнены ранеными, люди измотаны, боезапас на исходе.

Флагманский командный пункт оборонительного района, командные пункты Приморской армии и береговой обороны перенесли на мыс Херсонес.

Вечером в расположении 35‑й башенной батареи состоялось заседание Военного совета флота и Приморской армии. На нем присутствовал высший командный состав. Вице–адмирал зачитал полученный приказ Ставки Верховного Главнокомандования об оставлении Севастополя.

По приказу командования

До последней возможности выполняли свой долг экипажи бомбардировщиков группы майора Морковкина. А когда на аэродроме Херсонес создались невыносимые условия, группе приказали перелететь на Кавказ и оттуда оказывать помощь защитникам города.

Вот что об этом вспоминает подполковник в отставке Трофим Лушаков:

«Мы готовились к ночным вылетам на Кавказе, а с наступлением темноты направлялись к Севастополю, бомбили назначенные цели и садились на аэродром Херсонес. Перед рассветом наносили последний бомбоудар и возвращались на Большую землю.

Настало время, когда садиться бомбардировщикам на аэродром Херсонес стало невозможно. Не могла продолжать боевую деятельность и гидроавиация. Еще до оставления Северной стороны экипажи 116‑го полка перебазировались в Казачью бухту, что недалеко от аэродрома Херсонес, и стали соседями истребителей. Однако и там было не лучше. Поэтому во избежание ненужных потерь пришлось и гидросамолеты отправить на Кавказ.