Нет причин умирать - Хиллари Боннэр

Он сел на первый прямой поезд до Ньютон-Эббота и на этот раз сразу же плюхнулся на сиденье в купе вагона второго класса. Он старался не думать о Хэнгридже и безвременной кончине Коннелли. Дорога до Ньютон-Эббота была очень долгой, несмотря на то что в этот раз все шло гладко, без инцидентов и задержек.

Келли хотел было заснуть, но сон не шел к нему. Время от времени ему хотелось пойти в бар и пропустить парочку скотчей. Это решило бы все его проблемы. А перспектива еще одной диетической колы совсем не радовала.

На станции он купил несколько газет и заставил себя прочитать их от начала до конца, хотя они и показались ему в этот день абсолютно неинтересными. Так он продержался до самого Бирмингема.

Затем он включил мобильник, чтобы позвонить. Всего лишь один звонок, пообещал он себе. У него не было адреса Крейга Фостера, и он полагал, что не стоит пытать удачу с Джорджем Солтом. Поэтому он решил сделать один короткий звонок в «Вечерний Аргус» и попросить Салли, секретаря издателя, с которой у него всегда были хорошие дружеские отношения, найти адрес Крейга Фостера в библиотеке газетных вырезок. У него не было ни малейшего представления, откуда Крейг родом. И он не надеялся, что его дом окажется на западе, а не где-нибудь на другом конце страны. Он также не имел представления о том, как долго Крейг проходил службу в Хэнгридже. Но Карен сказала, что смерть молодого солдата упоминалась в прессе и что, в конце концов, в «Аргусе» должны быть сообщения о выводах следственной комиссии.

Как только Келли начал набирать номер, на его мобильник пришло вчерашнее SMS. Это была Дженифер, дочь Мойры. Опять хотела узнать, где он. Келли дал себе обещание, что после звонка в «Аргус» сразу же позвонит Мойре и извинится.

Салли, казалось, была искренне рада услышать его.

– Как дела, старый пидор? – ласково спросила она.

Салли была настоящей девчонкой из Девона, родилась и выросла в Саутхэмсе, и, как у всякого истинного девонца, слово «пидор» в ее словаре было ласкательным.

Келли тоже родился и вырос в Девоне, в Торки, и хорошо был знаком с этим словом, хотя не раз был удивлен реакцией других людей.

– Прекрасно, радость моя, – ответил он нежно. – А теперь, когда слышу твой голос, даже еще лучше.

– Да, да, дорогой мой, – ответила она сладким голосом. – Ну, так что же ты хочешь?

– С чего ты взяла, что я чего-то хочу, красавица моя?

– О, я всегда умела читать твои мысли, старый пидарас, – любезно ответила Салли. – Как ни крути, люди не меняются. И кстати сказать, я с полудня свободна, так что, если ты не напряжешься прямо сейчас, ничего не получишь.

Келли улыбнулся и выложил свою просьбу относительно Крейга Фостера.

– Пожалуйста, поищи его не только по имени, но и проверь вырезки из газет относительно Хэнгриджа и девонширских стрелков. Больше всего меня интересует какой-нибудь адрес или хотя бы город, район. Я точно знаю, что были какие-то статьи, и, вне всякого сомнения, имеется доклад следствия, но бог его знает, было ли все это зарегистрировано, как сейчас ведутся дела в библиотеке.

И они обменялись мурлыканьем о том, какой удобной раньше была библиотека газетных вырезок «Аргуса». И о том, как теперь, с переходом большинства газет на компьютерные базы данных, без сохранения бэкграунда, резко упало качество газетной работы.

Несмотря на все это, Салли обещала помочь ему, как только сможет, и перезвонить, если найдет какую-либо информацию.

Келли уселся поудобнее на своем сиденье. Солнце светило как раз с его стороны поезда. Но оно пекло не сильно, так как взошло еще невысоко. И Келли вдруг почувствовал себя в тепле и удобстве. Он решил, что позвонит Мойре попозже, когда они будут ближе к дому. Не прошло и нескольких минут, как солнце, тряска и чувство удовлетворения оттого, что он начал хоть что-то делать, убаюкали его. И Келли заснул. Полчаса спустя он был внезапно разбужен звонком мобильника.

– Я кое-что нашла, – услышал он голос Салли в трубке телефона. – На последней полосе, когда Крейг Фостер умер, доклад следствия, как ты и говорил, и сообщение о смерти. Тебе повезло, они по-прежнему все это вырезают. И парень, кажется, был из местных.

– Это просто замечательно, – перебил ее Келли возбужденно.

Сообщения о смерти обычно содержат всю информацию о человеке, включая хотя бы приблизительный адрес. Ему всегда нравилось добиваться чего-нибудь подобного, что бы ни следовало за этим. А за этим непременно что-нибудь следовало.

– Ты не прочитаешь мне?

– Фостер, Крейг Энтони, стрелок. Горячо любимый сын Питера и Марсии Фостер. Грейндж-роуд, Баббакомб, Торки. Погиб в результате несчастного случая во время военных учений. Тяжелая потеря.

– Спасибо тебе огромное, – сказал Келли. – Не могу поверить, что тебе удалось найти заметку о смерти. Это просто круто.

– Да, компьютерная система и вправду очень эффективна: если информация туда закачана, можно без проблем ее найти, – сказала она. – Проблема в одном: я могу сказать тебе лишь то, что кто-то до этого уже сказал компьютеру. Думаю, ты понимаешь, о чем я.

– Да, но никто не умеет работать с системой лучше тебя, Сэл, – ответил Келли.

– Буду считать, что это комплимент, хорошо?

– Пожалуйста. Это и был комплимент. Ну, почти.

– На твоем месте я бы остановилась, пока тебя не занесло слишком далеко.

– Хорошо. Еще раз спасибо, Сэл.

– Ладно. Ты хочешь, чтобы я отправила тебе по факсу доклад следствия и другую статью?

– Да, пожалуйста. – Он дал ей номер своего факса. – Я твой должник, Сэл, – сказал он.

– Должник? Ты мой должник? Я пошлю тебе счет-фактуру.

– Да, если хочешь. Ты, как никто другой, знаешь, как плохо у меня с бумажной работой.

Она дружески хихикала, пока они по-настоящему тепло прощались. Салли и их постоянное дружеское подшучивание было одним из тех аспектов работы в газете, о котором Келли вспоминал с сожалением. Но он напомнил себе, что были и другие моменты, которые он рад оставить в прошлом.

Келли набрал справочную службу. Разумеется, он помнил, что они не дают адреса. Однако он знал нехитрый трюк – спросить П. Фостера и назвать номер дома наугад. Келли спросил П. Фостера, номер семь, Грейндж-роуд.

Ответ последовал моментально. Как Келли и надеялся.

– Есть только П. Фостер в доме шестнадцать, сэр.

Еще одна победа. Келли откинулся на сиденье, выключил телефон и в считаные минуты снова уснул.

Он приехал обратно в Ньютон-Эббот примерно в двадцать минут шестого. С опозданием всего лишь на несколько минут. Это чудо, подумал он. Немного удачи, и он сможет быть в Баббакомбе около шести, несмотря на час пик. И он решил сделать это. На самом деле он просто не мог устоять.

Келли сразу же решил, что и этот визит он нанесет без предупреждения. Прием он получит холодный, но, как старый журналист с Флит-стрит, Келли знал, что преимуществ у этого метода больше, чем недостатков.

Движение было не очень плотным, и в основном все двигались из Торки навстречу Келли, когда он ехал по А380 через Кингскерсвел. Он свернул налево у больницы, по направлению Баббакомба, который находился в северной стороне чуть ближе к центру Торки, чем его район Святой Марии.

Грейндж-роуд была приятной улицей с маленькими довоенными домиками в самом центре деревни Баббакомб, напротив набережной. Это место было полной противоположностью Бель-Вью. У каждого дома был аккуратный ухоженный садик, все было недавно покрашено.

Было уже темно, и Келли щурился от света псевдовикторианского фонаря, прикрепленного к стене около входной двери дома номер шестнадцать. Он стоял на ступеньках, и свет падал прямо ему в глаза. Келли оглянулся. На улице было совершенно тихо. И снова – чувство, что он незваный гость. Но Келли и в этот раз поборол его, с ловкостью, которую ему придавали годы работы профессиональным незваным гостем. Гостем, который вмешивается в жизнь других людей.

Звонка не было. Однако посреди крашенной в белый цвет двери блестело медное кольцо, с помощью которого можно было постучаться. Но дверь открылась, не успел Келли поднять правую руку, чтобы схватиться за кольцо.

Перед ним стояла женщина. Очень худая и несколько болезненного вида, с неестественно темными волосами, одетая в черное с ног до головы.

– Мистер Стайлз? – сразу же спросила она.

– А… нет, – сказал Келли растерянно. И начал представляться. – Я…

– Но вы из «Стайлз-энд-Мерчент»? – резко перебила его женщина.

– Да нет, – повторил Келли.

– А… – Женщина выглядела озадаченно. – Похоронное бюро, – сказала она, будто бы подсказывая ему. – Вы не из похоронного бюро? Я прождала весь день.

Теперь настала очередь Келли удивляться. Крейг Фостер умер больше шести месяцев назад, и об этом свидетельствовали не только слова полковника Паркера-Брауна, но и заметка о смерти, напечатанная в «Аргусе». Келли не нашел что сказать и только помотал головой.