Голаны - Моисей Винокур

Естественно, мальчик отметелил весь турнир на одном дыхании. Тому свидетельство - медали и диплом.

Он так оборзел за последнее время, что не кидался в избранном Народе только на Наставника, то бишь на меня. Правда, полгода военной тюрьмы нам порядком накакали в О.Фе.Пе., но в чисто моральном плане мальчик поднялся. Кушал на зоне колбаску с зеленым лучком и белый хлеб из пекарни "Анджел". Ободрал фельдмаршалов в шмендефер и вел активную переписку с Оксфордом.

Я души в нем не чаял. Когда команда выходила на парад участников в синих клубных халатах, что пошила моя Тулинька, мальчика я одевал в кутонет пасим.

Первый полусредний вес. Шестьдесят три с половиной килограмма бойцовской пробы.

Козырный змееныш! Вымпел!

Спарринг-партнершу попутал в супер-тяже (91 плюс) из Мурома. Так та ходить разучилась и только ползала на одном клиторе и адреналине между Рафидимом и Газой по пути из Египта в массажный кабинет.

А в июне стряслась беда.

ИЮНЬ

Позвонила Юлинька из Бат-Яма. Я беременна. А отец - ваш сын!

Флеш!!! Не может Олежка так подло нахезать Наставнику. Не... Не!... А Б-гом данный Джоник играет в гандбол. Тоже нет. Значит, первенец. В душу насрал, как обычно. И меня еще обзывал уебищем. Урод.

Урод. Еб твою мать!!!!!!!

- Что дальше?

- Мама попала в больницу!

- Какую больницу?

- В Сороку. Второе женское отделение. Завтра операция. Нужна кровь.

- Долбоеб у тебя?

- Сами вы жидок пархатый, - крикнула беременная и заплакала. Горько, как в русских селеньях. - Я к вам как к отцу, а вы лаетесь.

Куда, блядь, пейсатые смотрят? Плодят, блядь, мутантов. Скифо-жидовский анклав! Джаляб-контора! Захуярить бы из "лау", да, видно, коротка кольчужка.

- Сколько кровищи надо?

- Побольше. - И бросила трубку. Говно.

ФЛЭШ!!!

Дом Шамая и дом Гилеля! О чем у вас идет толковище? Тут гунны, блядь, кричат: "Давай читать!" - а вы им накрытый стол - "Шульхан арух". Шабакеры пожалели дать шанс шмальнуть! Теперь ловите выхристосов полетанью!

Делать нечего. Сорока на хвосте. Собрал братву, их родителей, просто любителей бокса после полуночи в подворотнях и их жертв, и мы нацедили для мамы в больницу небольшую кадушку крови, и так аккуратно, что не забрызгались. От радости я затих и расставил ноги.

Геволт! В трудную минуту к нам, старожилам, отмотавшим на родине по два пожизненных срока абсорбции, всегда приходят люди и безропотно сдают кровь.

Теперь бегло пробежаться по списку. Так. Во-первых, кадушку. Во-вторых, кисет с анашой. В-третьих, сок манго - любимое лакомство женщин, и не забыть откопать заныканные деньги.

Проклятые чемпионы, ни дна им, ни покрышки! Все закончат религиозными блоками, но не отмолят греха. У кого пиздют? Беспредел!

В-четвертых, передать власть Олежке. Пусть учится блатовать на малых оборотах. Хоть ринг не отгрызут. В-пятых, пиво "Гиннес" от пуза. В-шестых, женьшень и протеин для мамы в Сороке. В-седьмых, отправиться в путь.

Мне, потомственному водиле Первой череды, переться в садильнике с эфиопами?

Сидеть и страдать за собственные деньги на билет!

Беэр-Шева... Больничка Сорока... Женское отделение... Второе... Женское отделение от тела... Тело... Светлана Витальевна?

Чужое лицо в беспамятстве на шмыгливых подушках виа Долороса.

Светлана Витальевна?

Тяжелый подбородок диких махетунем и почерневший фарфор вставных зубов.

Светлана Витальевна?

Пустые фляки молочных желез с запавшими сосцами. Багровый пенс жует утробу на живую нитку по экватору.

Светлана Витальевна!

В бачке больничных отбросов черви жрут яичницу с беконом. Яичники и матку, политые гноем и моей малофейки. Пустая кошелка абсорбции, куда теперь могут заезжать сутенеры на семитрейлерах и парковаться. Либидонное озеро машкантутки в расцвете сил.

Любимая женщина, и никакого внимания.

Медхахаль и медшлюха занимаются прелюдией в приемном покое. Арабы. Бедуины в кальсонах. Арабы. Крайне левые мракобесы в круглых очках. Арабы. Румыны в пиджаках мапайников. Тут меня нет. И там меня нет. Где я?

Понятия не имею!

Чтоб не сойти с ума, совершенно машинально забиваю косяк. И, представьте, мне действительно полегчало.

Все стало вокруг голубым и зеленым, и три пизды, как три подранка, остались у меня на руках. Черная, лиловая и социально близкая. Истории болезней на спинках смертных шконок подвешены бретельками протокола. "... И лежит у меня на погоне... "

"Светлана П. 1953. Ашхабад. Новая репатриантка".

Там-та, ра, ра, ра, ум-па-па, ум-па-па-ум!

Скорбный перечень адюльтеров: Миша-1, Миша-2, просто Мефодий и Моисей Зямович. Хороший человек из Бат-Яма. Зубопротезный алкаш Саша. Парфюмер Педро. Сутенер Борис. Румынские строительные рабы, неизвестные личности.

В бреду, что ли, исповедовалась?

Диагноз: цирроз фаллопиевых трансмиссий от злоупотребления магнум-проходимцами с разрывными набалдашниками дум-дум. Жертва Женевской конвенции.

Ии-и-хссс!

Подкурил и совершенно машинально ковыряюсь в периодике на журнальном столе для бдящих. "Менингит как последствие сифилиса", сборник отходных молитв на эсперанто. Чтиво для женщин "Матриархат" и газета "Эхо". "Литературные страницы номер 1" сплошь из матюгов и похабщины.

Пиво исчезает как в пустыню Гоби. Ебаный Гаолян! Не успеешь открыть исчезает.

Не успеешь открыть - исчезает... Сушняк.

Наконец-то цапнул подходящую брошюрку. ОШО "Горчичное зерно". Том 2.

Вот что там было написано: "Я не хочу, чтоб вы стали христианами. Это бесполезно, это - ложь. Я хотел бы, чтобы вы стали Христами. И вы можете стать Христами, в вас - то же самое зерно".

Тьфу, ин аль ардак, арс! И-ихссс!!! Меня, как обычно, тянет к чтению в тяжелую минуту. Как половца: "Читать-писать давай". Любое говно, лишь бы соскочить, не поломав сутуль.

"Через замочную скважину вы не можете увидеть целого, если только вы не приняли гашиш" ("Горчичное зерно", гл. 29 "Секс").

Какая чушь! Всю жизнь испытывал милашек под балдой и, представьте, ни одной целки не встретил. Может, хряпнуть крэк, чтобы целки прибежали? Какое заблуждение! ОШО - что с него взять?

А вот изречение восемнадцатое. Симон Петр сказал им: "Пусть Мария уйдет от нас, ибо женщины не достойны жизни".

Мудак! А близость? С кем прикажешь вступать в близость? Кому это надо? Чтоб всю ночь кричали петухи и шеями мотали? Чушь!

Горчичное зерно. Вот, полюбуйтесь. Цитирую: "Женщина носит в себе матку. Само слово "женщина" происходит от выражения "человек с маткой". И матка столь важна, нет ничего важнее ее, потому что вся жизнь проходит через нее. Матка должна быть пристанищем. Мужчина будет гостем. Из-за того, что матка является центральным явлением женского тела, вся физиология женского тела отлична: она не агрессивна, не любопытна, не задает вопросов, не сомневается. Она ждет, когда придет мужчина, чтобы исследовать ее. Она просто ждет - и она может ждать бесконечно".

Проклятое мочегонное! Оно меня утешает.

Я сижу, как ночной надзиратель скотомогильного блока. О Б-ги! Моисей Зямович - в надзирателях. Всю ночь три пизды занимают мое воображение. Особенно - социально близкая. Добровольно.

Трижды семь позорных лет я отхрячил на вас, сучары. Вы меня ждали в пристанище? Вы меня гладили по шерсти? Да, я был татарином в ваших караван-сараях! "Давай каспомат!" - вот что я слышал.

Суицидные дыры. Кем только я ни крутился возле кастрюли домашнего очага!

И-и-хсс!

Я был некурящим, непьющим, негулящим, работящим, любящим, благодарящим, русскоговорящим, манящим, суперактивностоящим, вещим и вящим. И хуйзнаеткем я не был!

С детских лет я вас усердно штудирую. Возмужав, шутя находил пальцами даже фаллопиевы трубы.

Я был никем, кто станет всем в загробной жизни и Первосвященником среди шоферни ради вас, пропадлы! Только гинекологом не стал и пидором. Какая досада!

- Бародушкеф у тебья, как море, - бредит Светлана Витальевна на румынском жаргоне, и я бегу, как шнырь, поменять подстилку.

Усохшая в кулачок жопка с родинкой на левой щеке. Шланг катетера (от парши - в вечность) сцеживает рассол хлюпсвинины. Кошелка с уголовными губами. Катастрофа! Теперь этой жопкой можно только срать в танталовых муках.

Мне однажды Бермуда профукал под великим секретом, что если сорок восемь часов кряду медитировать словом "кус" любимой женщины, у нее отрастет новая матка.

Как миленькая. Что делать? Что делать с законной книгой "Нида", категорически запрещающей кнокать в то место? Что делать?

Подманить и сказать: "Кус, кус, кус", или реабилитировать больное самолюбие?

Там ведь уже такой люфт - у этой пизды-побегушницы от Бней-Брака до Москвы раком! Что делать?

- В чем дело? - нервничает Светлана Витальевна уже не в бреду, а по-деловому. - Ждешь моей смерти, Мишенька? У-у, мужичье поганое! Пошел вон!

От незаслуженных упреков вспыхнул сушняк полыни и ботва ее скифских пастбищ, и вигвам крытки в Рамле, и саксаул Ашхабада.