Игра без правил - Евгений Владимирович Щепетнов

Хотя…а что с ними делать? Не трупы же! Пусть себе лежат на песочке, загорают. В тени загорают, а то и правда сдохнут. Жалости у меня к ним никакой, просто проблем не хочу.

В общем — развернулся и ушел. Лутать не стал. Подумал — это будет неправильно. НПС ведь, не Игроки. Подошел к своим вещам, посмотрел — эта чертова зверушка лежит себе на моей рубахе, лапки-ножки сложила, сопит, дьяволово отродье!

— И не стыдно?! Хозяина там может убивают! Может на запчасти разбирают! А ты тут лежишь и сопишь в две дырочки?! Ай-яй, какая плохая кикимора! Недобрая, неласковая!

Недобрая-неласковая в ответ на мой наезд высунула острый язычок — розовый, с черными краями, и пробормотала что-то вроде:

— Бе-бе-бе…брр…

И снова задрыхла. А чего — хорошо ей в тени! Фарша нажралась — вон, аж живот у пигалицы раздулся! Воды попить — целая река («Издалека-а-а…дооол-гооо…течет река…»). Лежи себе, да сопи носопыркой!

— А вы что скучаете один? Идите к нам! — едва не вздрагиваю от чарующего, проникновенного голоса.

Вот бывают же такие голоса у женщин — как скажет, так мороз по коже! Сирена, право слово! Нет, не пожарная! Это другое. Я про тех чаровниц, что корабли на скалы заманивали. Кстати, я бы с удовольствием послушал — чем они манили-то, что за голос? Уж точно не Аллегрова с дебильной «Императрицей», которая почему-то едет на окраину Москвы, и это притом, что живет в Питере. Поубивал бы проклятых неучей, сочинивших такой идиотизм.

О господи! Вот это девушки! Вот это…фигуры! А лица, лица…да такие только на картинке бывают! Или в дорамах. Красота — неописуемая! И неважно, что над ней висит табличка:

«Русалка Алла. Двадцатый уровень. Степень опасности — высокая. И игроку следует быть осторожным!»

Ну а что — я осторожен! Но хочу поплескаться с девушками…тьфу! Русалками! Почему бы и нет? Они на самом берегу, в водичке лежат. Кстати — не выбиваясь из общей канвы. Ибо вокруг народ все больше голенький, или готовится обнажиться. Интересно, а НПС русалок видят?

Черт! Две тетки лет пятидесяти, с обвисшими титьками и целлюлитными задами! Зачем они себе такую внешность сделали?! Нельзя было симпатичных девчонок сваять? А может потому, что к симпатичным начнут приставать, а эти толстухи для НПС не представляют никакого интереса? Русалки…хы хы хы…

Кстати, вторая русалка — Ксения. И между прочим — брюнетка. Почему-то я считал, что все русалки сереброволосые, бледнокожие и все такое. И да — с хвостами вместо ног! А тут…нет, с бледностью все в порядке — согласно канонам. Но вот насчет волос — одна сереброволосая, да, но вторая — брюнетка! Да еще и с короткими волосами — будто только что вышла из салона красоты. Между прочим — и ногти длинные, и вроде как накрашены. Может они на самом деле ходят в салоны?

И хвостов у них нет. Ноги, и все, что к ногам прилагается. Нет, не шлепанцы из пластика. Все, что выше ног. Чистенько так выбрито, ухожено, и…соблазнительно. Впрочем — мне сейчас все соблазнительно, что даже отдаленно напоминает женщину. Я уже сколько времени с женщинами не был? Хмм…после смерти, если не считать девок в кошмаре — ничего не было с женщинами. Ну а до смерти…Лидка, девица из отдела продаж фирмы «Акустик» — замужняя шалава, с которой я время от времени встречался. Так вот и с Лидкой не был уже…хмм…ммм…черт! Да не помню я! Сто лет не был! Превратился в какого-то долбанного асексуала. Или слишком ленивый стал? Это ведь надо ухаживать, куда-то ехать, решать вопрос с хатой…не-а, неохота. Мы, мужики, стали совершеннейшими…не хочу это слово называть даже в уме! Плохое слово.

Поднялся на ноги, и решительно зашагал к двум «теткам», продолжавшим манить и подмигивать. А так же вроде как невзначай поглаживать и потирать свои выдающиеся прелести. Нет, я не собираюсь прямо тут их ставить в позу и решать вопрос, не извращенец ведь! Я, между прочим, уже трижды отказался от соблазнов поучаствовать в развлечениях парочки мпеков, устроившихся за соседним кустом. Они пообещали, что никаких проблем не будет, что меня не тронут, что они давно хотели принять в свои игрища симпатичного Игрока, подружка давно об этом мечтает!

Подружка симпатичная, да. Да что там симпатичная — красивая! Мелкие голубые чешуйки ничуть не портят фигуру, глаза большие, желтые, зубы — как у человека, только клыки побольше. А женские прелести мпечки ничем не отличаются от прелестей человеческой дамы. Я ведь в полутора метрах от парочки, мне все видно. Особенно, если хорошенько присмотреться (ну а что еще делать, когда делать нечего?!).

Между прочим с гордостью отметил, что мужское достоинство рептилоида совсем жалкое, и ни в какое сравнение не идет с людским. Видимо поэтому мпечки кидаются на человеком с непристойными предложениями.

Но я — кремень! Не посрамил честь гомо сапиенса! Не отдался похотливой ящерке! Хотя сознаюсь…ну очень хотелось. Чисто в исследовательских целях!

— Ух, какой красавчик! — сказала Алла, когда я улегся между ней и Ксенией.

— Даа…хороший экземпляр! — ласково заметила Ксения, и провела мне рукой по спине, закончив маршрут пониже спины, после чего я тут же покрылся мурашками.

— Пойдем с нами поплаваем? — так же задушевно сказала Алла, поглаживая меня, как породистого кота. Только кота гладят по загривку, она же оглаживала мой зад.

— Пойдем! — вторила ей Ксения, выдыхая мне в ухо. Ее дыхание пахло цветами и почему-то морской капустой. Интересная смесь запахов — Лореаль отдыхает.

— Мы тебя так ублажим, так приласкаем — ты век не забудешь! — рука Аллы спустилась чуть ниже (я лежал на животе, чтобы не изображать из себя фонтанирующего кита).

— Я первая! — снова выдохнула Ксения — Ты никогда этого не забудешь! Пойдем!

И я пошел. Вернее — поплыл. Медленно так, сползая к обрыву. Да, я давно знал — тут заходишь в воду вначале по колено, потом по пояс, по грудь, и…опа! Там обрыв — метра четыре! Кто не знает — ухает с головкой. Хмм…с головой, то есть. Со всем, что имеется на теле. Неприятное ощущение — там и вода холодная. А в стене — рачьи норы. Хитрые люди ныряют, суют туда руку, и вытаскивают вцепившихся в нее клешнястых гадов. Я этим никогда не занимался — не переношу этих трупоедов, вшей-переростков. Я готов с ними бороться и терзать, когда они красненькие и с укропом,