Цифры - Мария Петровна Казакова

человеческих сердец. Смотри! Среди роз и сирени – борщевик атлантами, богатырями, на ножках черепахами. Разве было бы такое в другой год? Когда не было ни карантина, ни коронавируса? Не было бы никогда! Только сейчас, сегодня, лишь в эту секунду!

Беги, смотри! Девушка мимо – вжух! – на велосипеде. Красилась в блондинку, но корни отросли, некому закрасить, закрыты парикмахерские. Вжух! Едет, слушает музыку, покорно останавливаются перед ней зачастившие автобусы.

Свисти! Играй в соревнование с ветром! Пой, что есть мочи!

Реви! Рыдай: от запаха смерти, от усталости, от одиночества. Плачь: потому что любовь – это когда собака, услышав твой голос, перепрыгивает через двухметровый забор, чтобы тебя увидеть, но собаку отравили, и некому перепрыгивать. Плачь: потому что ты не можешь на самом деле никого спасти, даже себя, и потому прячешься в стерильные цифры, лишь бы не видеть и не чувствовать грязи, лишь бы быть чистой, идеальной жительницей Гессевской Касталии. Плачь, потому что ты не можешь больше верить судьбе, потому что нельзя знать, что завтра всё будет хорошо, потому что нет большей глупости, чем вера в стабильность.

Помни о своём счастье! Будь рада! Потому что ты знаешь, что любовь можно всем существом чувствовать от пиксельных скобочек того, кто научил тебя пить пиво. Потому что знаешь, что любовь – в способности отпускать любимых: в царство смерти или в объятия других людей. В пространство, где нет твоей власти. Потому что знаешь, что любовь – это помнить и чувствовать тепло, каким бы ни был конец истории. Потому что любовь – запоминать каждый момент с любимым существом, каждое дыхание, зная, что наступит день, когда всё это станет лишь ещё одной забытой страницей прошлого, потерянного в толщах времён.

И ты дышишь, дышишь этим синим небом. Рвёшь крапиву, обжигаешь руки, радуешься.

Доходишь до магазина. Ты сделала полный круг. Зудит жопа от бега с непривычки. И псу всё равно надо яйца купить.

Кое-как удерживая левой рукой букет крапивы, правой ищешь перчатки в чёрной сумке с белыми муми-троллями. Кое-как натягиваешь их, пальцы всасываются в ладонь. Кое-как находишь маску: ниточки для ушей намертво перепутались с наушниками. Экипировалась.

Заходишь в магазин, улыбаешься знакомому пожилому продавцу-таджику. У вас хорошие отношения.

Странный русский спрашивает: «Девушка, Вы что-то хотите?»

Ну, может, работает здесь. Нового помощника наняли. Странно, конечно…

– Да, яйца, – вдруг и правда работает.

– Эй, ты, дай девушке яйца! – обратился он к продавцу. Паскуда. Значит, не работает.

– Девушка, а можно с Вами познакомиться? – ну ясно. Кому-то яйца нужны, а у кого-то зудят. Вот и конец романтике: наверное, вдобавок к карантинному набору из маски и перчаток стоит приобрести бабочку и газовый баллончик. Набор юной леди в 2020 году.

– Нет, извините, – смотришь вправо в пол, чтобы твой отказ не оставил никаких сомнений и не был принят за «на самом деле хочет, просто ломается».

– Ну ладно, до свиданья, – спасибо большое, что хотя бы не стал осыпать комментариями о степени волосатости твоей промежности и обвинениями в фривольном сексуальном поведении, как это бывало в предыдущие разы. И всё равно мерзко и гадко.

И так смешно! Вот только что бегала по набережной, смотрела на синее небо и думала о вечном. В руке твоей – всё ещё букетик крапивы. А вышла к людям – и снова: «Привет, мясо, я хочу тебя выебать». И вспомнила, почему так легко любить цифры и так сложно любить людей.

Подходит твоя очередь. Знакомый пожилой продавец понимающе улыбается и с заговорщическим видом достаёт из-под прилавка коробку яиц, не успела ты попросить. И видя твой крохотный крапивный рай, сам упаковывает всё в пакетик и передаёт тебе. И ты не знаешь, как вместить в ответную улыбку столько благодарности и уважения, сколько ты чувствуешь к нему за этот маленький, но ценный поступок.

И ты возвращаешься домой. Пёс прыгает, кружится, плачет. Тебя не было два часа, а он рад, будто не видел тебя тысячелетиями. Обнимаешь его, целуешь и любишь всей душой.

Снимаешь обувь, снимаешь маску, снимаешь перчатки. Моешь руки, моешь лицо, моешь перчатки. Наливаешь псу горячую воду, наливаешь в вазу холодную воду. Ставишь в вазу крапиву. Идёшь на кухню, готовишь псу яйца. Кормишь его, целуешь. Снимаешь платье, лифчик, надеваешь майку. Замечаешь на щиколотке разводы грязи: видимо, рикошетило, когда бежала по лужам. Улыбаешься и просто знаешь:

Вот это и есть жизнь.

Эпилог

Очень страшно в последний раз пожать другу руку и сказать: "До свидания".

Очень страшно в последний раз поцеловать любимому псу его крошечный холодный нос.

Однако как бы мы ни хотели оттянуть этот момент, он неизбежно наступает.

Так и последняя страница нашей книги должна быть написана. Каждый заслуживает свой покой.

__________

Помните, в самом начале к Ертын-хайе в юрту пришла девушка? Она молила богов позволить ей избавиться от нерождённого ребёнка.

Так кем же была Данайя?

Начнём распутывать клубок издалека.

В самой первой главе за казнью Мелайны наблюдала трёхлетняя белокурая девочка Юо. Именно она любит апельсины.

Юо – дочка прачки. Прачку звали Елена. Муж Елены поведал нам историю о Лесной женщине.

От Лесной женщины девочкам (а в роду рождались только девочки) передавались волшебные способности: голос, знание магических песен и умение врачевать животных.

Данайя – родная сестра Елены. Как и мифологическая тёзка, Данайя забеременела против своей воли и вне брака. Но не только это пугало девушку: она не могла смириться с тем, что её ребёнок, как и все дети в деревне, родится глухим – а, значит, не сможет принять все таинства рода.

Данайя боялась стать изгнанницей и позором семьи. Боль и страх затмили ей разум. Девушка не стала искать поддержки даже у любимой сестры, а сразу пошла к Ертын-хайе. Она надеялась, что если попросит через старуху-провидицу разрешение на аборт, боги согласятся и простят грех. Когда же боги выступили против, Данайя заколола себя жертвенным кинжалом прямо в юрте Ертын-хайе – посреди не-времени и не-бытия.

Сестра Елена оказалась смелее – впрочем, ей было легче решиться, ведь она была замужем по любви. Так родилась Юо. Оказалось, что страхи Данайи были напрасны. Передача дара не прервалась: просто волшебство из голоса перешло в глаза.

С каждым годом Юо набирала силу. Золотые локоны отросли до колен. Взгляд девушки завораживал и людей, и животных. Юо редко использовала дар намеренно, но энергия, которую она излучала самим своим существованием, согревала и убаюкивала людей, и они податливо шли ей навстречу.

Как того и хотели боги, Юо и Дамиан основали школу глухих учителей для глухих детей – первую в тех землях. Учиться к ним приезжали и ребята из других городов и деревень. Особенно славился “живой уголок” школы – заполненный солнцем лазарет для всех детей леса: от