Дом на семи ветрах - Кэтрин Кимброу

Со стороны коттеджа садовника раздался одинокий собачий вой, за которым последовал беспокойный лай других псов. Может быть, они почувствовали мое присутствие? Или реагируют на кого-то другого, находящегося к ним ближе? В книгах от Робертины Кавано о призраках говорилось, что вообще-то животные реагируют на привидения, но предпочитают держаться от них подальше, поэтому, скорей всего, собаки лают не на призрак, но на существо из плоти и крови. Но если это не я, то тогда кто? — в страхе подумала я.

Лай длился всего несколько минут, потом замолк. Вся дрожа, я стояла в хрупком строении, глядя на дом. Он был совершенно темным, во всем огромном здании не было заметно ни малейшего признака жизни. С этой позиции и в такой час ночи Гнездо Ворона являло собой самое зловещее зрелище из всех когда-либо мною виденных. Особняк выглядел каким-то уродливым и негармоничным, на ум приходили таинственные замки из легенд, чудесным образом восстающие из морских глубин, но, к счастью, туда же и возвращающиеся… Вспомнился Эдгар По и его знаменитый Дом Эшеров. Воображение мое разыгралось не на шутку.

До меня доносился шум разбивающихся о скалы волн прибоя, но после пережитого ужаса они меня больше не манили. Несмотря на бившую меня дрожь, ко мне постепенно вернулась способность разумно рассуждать.

Почему я подвергаюсь всем этим мучениям и что такого сделала, что заслужила подобное наказание? И тут меня осенило. Может, дело вовсе не в том, что я сделала, а в том, кем являюсь? А являюсь я Верой Блейк, наследницей Дома на семи ветрах. В голове теснилось множество различных версий и предположений. Фарнсворт Ипсли явно знал меня по имени. Внезапно мне стало страшно — а не был ли он убит как раз потому, что знал что-то такое, чего мне не следовало знать? А если так, то кем именно? Этим А. Томми или как там его? Или Гелиотроп Ронмейер? Я едва не рассмеялась от нелепости подобного предположения. Нет, моя скромная персона решительно не имеет никакого отношения к его смерти, мне не хотелось даже думать о Фарнсворте Ипсли. Для полного счастья мне только не хватает, чтобы меня преследовал и его призрак.

На какое-то время луна скрылась за облаками, стало совсем темно. Я вспомнила Дуайна Бретча и его слова, сказанные в комнате Флоры Айдс. Интересно, признание в том, что он вовсе не мой кузен, было сделано им с целью получить желаемое или это было чистой правдой? А если Дуайн мне не кузен, то почему выдавал себя за него? И более того, если Дуайн не является моим родственником, то являются ли ими остальные? Мысленно вернувшись к обстоятельствам этого вечера, я поняла, что миссис Грегстон пыталась о чем-то меня предупредить, а Дуайн не желал оставлять меня с ней наедине ни на минуту.

Затем, непонятно почему, мне вспомнился портрет двоюродной бабушки Агаты, рассказ о ней тети Циннии и ваза с астрами, поставленная под портретом, а потом таинственно исчезнувшая оттуда. Действительно ли миссис Грегстон позавчера послала мне хризантемы через Зенит или та просто перехватила их у кухарки, не желая оставлять ее наедине со мной даже на несколько мгновений? А может быть, поставленные миссис Грегстон под портретом астры представляли собой своего рода зашифрованные послания? Но если так, почему их убрали? Не для того ли, чтобы обратить на них мое внимание? Мне казалось, что бабушка Агата имеет какое-то отношение к загадкам Гнезда Ворона. Но какое? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно было как следует осмотреть портрет.

Мои мысли вернулись к Дуайну Бретчу. Совершенно очевидно, что его удивление при виде Флоры Айдс было искренним. Хотя, судя по всему, он и принимал участие в каком-то заговоре против меня, но явно ничего не знал о призраках… то есть в том случае, если эти призраки действительно входят в сценарий заговора, а не существуют сами по себе.

Тут мне вспомнились слова Дуайна: «Проклятье! Они ничего не говорили…» Что ему не говорили? И кто? Затем я задумалась о его последних словах, сказанных в тот момент, когда он приближался к Флоре Айдс. «Мне кажется, я узнал нашего загадочного выходца с того света… Так это ты?! Хочешь позабавиться, да?» Жаль, что я не услышала продолжения.

А затем раздался этот страшный грохот, за которым последовало полное молчание.

Не было ли тело, на которое я наткнулась в холле, телом Дуайна? Вряд ли. Рука, которую я нащупала, была покрыта волосами, а руки Дуайна, насколько мне помнилось, были довольно гладкими.

Луна начала постепенно выходить из-за туч, и я снова взглянула на возвышающийся передо мной темно-серый особняк, таинственный и зловещий. В лунном свете он выглядел еще более угрожающим, если только это было возможно. За линией неподвижно возвышающихся кипарисов виднелись холодные мраморные статуи. Странно, подумалось мне, почему их только одиннадцать? Может, с двенадцатой что-нибудь случилось? Например, удар молнии? Или она еще находится в работе? Теперь, став леди и хозяйкой Гнезда Ворона, я обязана присмотреть за тем, чтобы работа была закончена и терраса приобрела завершенный вид. Как только можно в такой момент думать о подобной ерунде? — пришло мне в голову, и я чуть не рассмеялась.

Наконец решившись, я вышла из павильона. Если торчать здесь всю ночь, можно замерзнуть до костей. Необходимо придумать хоть какой-нибудь план. Ветер на время стих, и, если не считать шума прибоя, стояла полная тишина.

«Ква-ква! Ква-ква!» — раздалось в тишине ночи, заставив меня вздрогнуть и насторожиться.

Звуки повторились, и я определила, что они доносятся из заросшего кувшинками пруда, находившегося совсем рядом с павильоном.

«Ква-ква! Ква-ква!» Попытавшись рассмотреть источник звука, я замерла в ужасе. На поверхность пруда медленно всплывало что-то, очень похожее на труп. Голова его была уже на поверхности, но ноги оставались в глубине. Отшатнувшись, я истерически вскрикнула. Свет полной луны осветил открытые глаза и рот трупа. Это был Дуайн Бретч!

Тело всплыло еще немного, уже показалась грудь.

«Ква-ква! Ква-ква!» — повторилось опять. Казалось, что звуки исходят от самого трупа. У меня вырвался пронзительный крик. Из расположенной неподалеку рощицы послышалось громкое хлопанье крыльев, ответом которому был собачий лай. Ночную тишину прорезал мой очередной истошный крик. Мне показалось, что Дуайн смотрит на меня. Почувствовав себя дурно, я ухватилась за один из поддерживающих крышу павильона столбов. Послышался собачий вой, похожий на волчий.

«Ква-ква!» — раздалось вновь, после чего последовал громкий всплеск. Из пруда прямо на грудь Дуайна выпрыгнула большая лягушка. Обнаженная грудь заходила вверх-вниз, лицо то погружалось в воду, то опять появлялось на поверхности. Я закричала еще громче, и, словно почувствовав охвативший меня ужас, вновь завыла собака. Испугавшись, лягушка спрыгнула с тела и исчезла в пруду. Это заставило тело заколебаться еще сильнее. Мне показалось, что Дуайн скосил глаза. Создавалось впечатление, что труп пытается выбраться из пруда. Отчаянно завизжав, я бросилась прочь от павильона.

Добежав до старого дуба, я остановилась и, прижавшись к шершавому стволу, оглянулась посмотреть, действительно ли труп вылез из воды, но павильон загораживал мне вид.

«Ух! Ух!» — раздалось прямо у меня над головой, после чего последовало громкое и тревожное хлопанье крыльев. Чтобы опять не закричать, мне пришлось заткнуть рот ладонью.

Еще раз оглянувшись на павильон, я повернула к дому. К моему крайнему изумлению, во всех окнах особняка горел свет.

Облегченно вздохнув, я обессиленно прислонилась к стволу.

Глава тринадцатая

Сидящая на дереве сова ухнула еще раз и перелетела на ветку пониже — должно быть, для того чтобы получше меня рассмотреть. Однако в том состоянии, в котором сейчас находилась я, любопытная птица казалась мне еще одним чудовищем, частью дьявольского плана, рассчитанного на то, чтобы свести меня с ума. Одна мысль о том, что это создание смотрит сейчас на меня своими огромными как плошки глазищами, явилась для меня последней каплей. Взглянув вверх и увидев над собой светящиеся зрачки, я сломя голову ринулась к особняку.

Дующий с моря ветер подталкивал меня в спину. Приблизившись к дому, я перешла на бег трусцой, возле крыльца на шаг, а у подножия лестницы и вовсе остановилась. Но не могла же я оставаться здесь в эту ужасную ночь? Я уже поднялась на крыльцо, которое достигало в ширину не меньше пяти метров, как какой-то непонятный звук заставил меня насторожиться и оглядеться вокруг.

Звук доносился со стороны одного из растущих возле крыльца кустов. Мгновенно похолодев, я отчаянно замолотила кулаками по огромной входной двери. Из темного угла крыльца раздался звук чьих-то шагов, неровных, как будто идущий прихрамывал при ходьбе. Прислонившись спиной к двери, я беспомощно смотрела в темноту. Шаги приближались. Первым моим побуждением было бежать, но ноги отказывались повиноваться.