Дом на семи ветрах - Кэтрин Кимброу

Не собираясь дожидаться, появится ли призрак дяди Алекса или нет, я быстро открыла дверь и выбежала в коридор.

Душераздирающий плач Флоры Айдс, казалось, заполонял все помещение, но самого призрачного создания нигде не было видно. Стоя возле закрытой двери своей спальни, я прислушивалась к доносящимся звукам, ища глазами доказательства физического присутствия их источника, и опять, как и в прошлую ночь, ощутила леденящий ток воздуха, пронесшийся от восточного торца коридора к западному. У меня создалось впечатление, что звук плача перемещался вместе с ним.

Из комнаты за моей спиной раздался мужской хохот. Рассудив, что плачущее создание представляет для меня меньшую опасность, чем этот ужасно хохочущий мужчина, я бросилась вслед за перемещающимся звуком.

Добежав до ведущего на балюстраду арочного прохода, я остановилась. Плач слышался теперь из восточного конца коридора. Первым моим побуждением было спуститься в холл и позвонить по телефону, но не успела я ступить на балюстраду, как огромное помещение наполнили раскаты хохота, столь мощные, что хрустальные подвески центральной люстры жалобно зазвенели.

Мне ничего не оставалось, кроме как вернуться в коридор. Рыдания теперь были гораздо тише и раздавались вроде бы с лестницы, расположенной на западном конце длинного прохода.

Подойдя к письменному столу под портретом тетушки Агаты, я открыла ящик, отыскала в нем коробку спичек и зажгла свечу. Стоявшая на столе еще вечером ваза с астрами исчезла. Это удивило меня, ведь цветы были совсем свежими. Странно, что этот, казалось бы совсем незначительный, факт так врезался в мое сознание. Видимо, я уже тогда инстинктивно понимала всю его важность. Взглянув на портрет тети Агаты, я попыталась отыскать в выражении ее лица хотя бы малейший намек на разгадку всех этих тайн. Улыбка портрета напомнила мне улыбку тети Циннии — смесь лукавства и благопристойности.

С западного конца коридора вновь раздался плач, словно зовущий меня к себе. Почти против своей воли я последовала за ним, но, дойдя до последней двери, расположенной как раз напротив лестницы, вспомнила, что это спальня Дуайна Бретча.

Набравшись храбрости, я громко постучала.

— Да? — раздался сонный голос.

— Дуайн, это я, Вера.

Послышались звуки спотыкающихся шагов, перемежающиеся негромкими ругательствами. Наконец дверь открылась, и в проеме появился Дуайн в халате, наброшенном поверх пижамы. Вид у него был сонный.

— Чертовски неподходящее время для разговоров, вы не находите? — Он окинул взглядом мой халат и домашние тапочки.

Я перехватила воротник халата у самой шеи.

— Дуайн! Помогите мне! Пожалуйста! — еле выговорила я.

— Эй, послушайте, в чем дело? Вы бледны как стенка. — Взяв за плечи, он попытался втащить меня в комнату. — Войдите внутрь, пока не простудились до смерти.

— Нет.

Дуайн попытался обнять меня, но мне удалось увернуться.

— Да не бойтесь же меня, заходите смело, малышка! Разве я похож на пожирателя таких хорошеньких девочек! — Судя по всему, Бретч совсем проснулся. Его лицо озарила всегдашняя очаровательная улыбка.

— Нет, выслушайте меня, Дуайн. Пожалуйста, выслушайте! — взмолилась я.

Взяв свечу у меня из рук, он поднес ее к моему лицу.

— Что за чертовщина! Вы бледны и вся дрожите от страха. — И опять мне показалось, что в речи Дуайна Бретча появился заметный простонародный акцент. — Что вас так напугало, куколка?

— Слушайте! — Замерев на месте и не поворачивая головы, я скосила глаза в сторону лестницы.

— Но что?..

— Тихо!

Вновь раздался плач, за которым последовали жалобные стоны и душераздирающие крики.

— Черт бы меня побрал! Что за дьявольщина? — Дуайн выглядел искренне удивленным.

— Кто-то плачет, — прошептала я. — Пойдемте посмотрим.

— Да вы, должно быть, совсем безголовая, — возразил Дуайн.

— Пожалуйста, Дуайн, мне так нужна ваша помощь, — взмолилась я и попыталась задобрить его поцелуем.

— Пойдемте в мою комнату, лапочка, там тепло и уютно, а я уж вас не дам в обиду. — Мне показалось, что он сейчас схватит меня и втащит внутрь.

— Нет, Дуайн! Пожалуйста!

— Послушайте… — Голос его прервался, глаза выпучились, на лице появилась гримаса ужаса.

Повернувшись, я взглянула в направлении его взгляда. У подножия лестницы стояла Флора Айдс. Жестом руки она поманила нас, приглашая следовать за ней, и, повернувшись, скрылась наверху.

— Как хотите, а лично я собираюсь закрыться к чертям собачьим в своей комнате! — с ошарашенным видом заявил Дуайн.

— Не надо. Пожалуйста, пойдемте со мной, Дуайн, — опять взмолилась я. — Теперь, когда она увидела вас, вы тоже будете мучиться, если только мы не узнаете, в чем тут дело.

— Проклятье! Они ничего не говорили… — Он опять запнулся и замолчал.

— Кто не говорил вам и что именно?

— Неважно, милочка. Просто… Черт побери, мы так не договаривались.

— О чем договаривались?

Он деланно рассмеялся.

— Ни о чем, кузина Вера.

Но, прежде чем я смогла продолжить, нас прервал полный отчаяния крик Флоры Айдс.

— Но если вам ничего не сказали, — рискнула я, положившись на свою интуицию, — значит, они используют вас просто как марионетку.

— Что?

— Подумайте об этом, Дуайн.

На его лице появилось озабоченное выражение, он несколько ослабил хватку, и мне удалось освободиться. Но, сделав это, я нащупала руку Дуайна и крепко сжала ее. Судорожно сглотнув, он посмотрел на меня, потом туда, откуда только что раздавался очередной стон Флоры Айдс. Видно было, что Дуайн задумался над чем-то и эти мысли явно пугали его.

Подняв свечу повыше, он потянул меня к лестнице. Несмотря на решительный вид, его тоже била дрожь.

Когда мы поднялись на один пролет, он остановился на лестничной площадке и вновь погрузился в раздумья.

— Знаете, а ведь это может быть и настоящее привидение, а они здесь ни при чем… — вырвалось у Дуайна, но я еще крепче сжала его руку и ободряюще улыбнулась ему.

В этот момент по коридору второго этажа вновь раскатился призрачный мужской хохот, и Дуайн потащил меня наверх.

Флора Айдс находилась в дальнем конце коридора третьего этажа; насколько я могла судить, возле лестницы, ведущей в башенку. Она стояла, опустив голову, и глубокие рыдания сотрясали ее призрачно светящееся тело.

Из книг, которыми меня снабжала Робертина Кавано, я знала, что иногда с привидениями можно разговаривать, что они могут откликаться на свои имена и реагируют на приветливые интонации в голосе, хотя лично сама отнюдь не была в этом уверена.

— Флора Айдс, — ласково позвала я, но она даже не подняла головы.

— Да вы знаете ее имя! — прошептал Дуайн.

Не обращая на него никакого внимания, я повторила:

— Флора Айдс… пожалуйста, Флора, мы ведь хотим помочь вам. — Я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно и доверительно. — Флора Айдс…

Сдержав рыдания, Флора подняла голову, потом, издав стон, бросилась к лестнице, ведущей в башенку.

— А куда ведет эта лестница, лапочка? Если честно, я никогда не бывал в этой чертовой части дома. — Дуайн крепко сжал мою руку.

Со второго этажа опять раздался грохочущий хохот, было похоже, что его источник поднимается по лестнице. Пронесшийся мимо нас леденящий порыв ветра загасил свечу. Свет, серебристый и призрачный, просачивался лишь с ведущей в башню винтовой лестницы. Когда мужской смех прозвучал вновь, на этот раз гораздо ближе, мы поспешили наверх. Света хватало только на то, чтобы не споткнуться.

К тому времени, как мы достигли круглого небольшого холла, Дуайн совсем запыхался. Рыдания доносились теперь из комнаты, в которой я была прошлой ночью. Дверь была слегка приоткрыта, и мы на цыпочках приблизились к ней.

На этот раз занавеси были плотно задернуты, так что в комнате было бы совершенно темно, если бы не странное темно-фиолетовое свечение, придающее окружающей обстановке еще более мистический вид.

— Что теперь, крошка? — спросил Дуайн, пожимая мне руку.

— Не знаю. Но плач прекратился, и я больше не слышу этого ужасного смеха.

Но тут, как будто постепенно фокусируясь, в комнате появилась белесая фигура дяди Алекса. Он стоял прямо перед нами и жестами приглашал подойти поближе.

— Господи, чтоб мне провалиться! — воскликнул Дуайн, и фигура дяди Алекса медленно растворилась в воздухе. Стало абсолютно темно, даже фиолетовое свечение погасло. — Пошли отсюда к чертовой бабушке, Вера! — Он вытащил меня в круглый холл, в котором теперь было так же темно, как и в комнате, которую мы только что оставили.

— Подождите, — прошептала я. — У меня в кармане коробок спичек. — Чиркнув спичкой, я зажгла свечу, которую держал Дуайн, и ее колеблющееся пламя осветило нам путь.