По светлому следу (сб.) - Томан Николай Владимирович

– А он знает об этом совещании?

– Знает, – будто сквозь зубы процедил Антон Кириллович, – но ему не до того теперь.

– Совещание пошло бы ему на пользу, – заметил Курганов, садясь в машину.

– Как сказать, – неопределенно произнес Сарычев и добавил с усмешкой: – Это ведь только вам оно па руку.

Евгении резко повернулся к Антону Кирилловичу. Глаза его вспыхнули, брови почти сошлись у переносицы. Но он сдержал раздражение и проговорил почти спокойно:

– Совещание это прежде всего на руку колхозному хозяйству района.

Сарычев поморщился, но ничего не ответил.

– Поехали, Асмар! – скомандовал он шоферу.

Минут пять ехали молча. Евгений задумчиво смотрел вперед, на пыльную извилистую дорогу. Антон Кириллович откинулся на спинку сиденья и, казалось. усмехался чему-то. Повернувшись к Курганову, он спросил:

– Не понимаю, зачем мы с Астровым им понадобились? Вы – коммунист. Для вас присутствие на нем, видимо, в обязательном порядке. Но мы-то с Дмитрием Ивановичем люди беспартийные, зачем же нас на совещание в районный комитет партии потребовали?

– Кто потребовал, Антон Кириллович? – возмутился Евгений. – Вас пригласили, но вы могли бы и не ехать, если полагаете, что вопросы орошения колхозных полей – дело сугубо партийное. По-вашему, выходит, видимо, что к беспартийным ученым, работающим в засушливом районе Азербайджана, вопросы эти не имеют отношения?

– Ну и колючий же вы! – проворчал Сарычев и недовольно отвернулся от Курганова.

Но у Евгения все бушевало внутри, и он не собирался на этом кончать разговор.

– Нет уж, позвольте мне высказать все, Антон Кириллович! – возбужденно продолжал он. – Вы думаете, что я не догадываюсь, почему с некоторых пор вы изменили отношение ко мне? Простить не можете, что по моему заявлению комиссия из института приезжала? Но разве это было неожиданностью для вас? Разве я скрыл от вас это заявление и свои претензии к вам?

Сарычев молчал, сердито насупившись, а Евгений все еще не унимался и продолжал горячо обвинять Антона Кирилловича:

– И я и другие сотрудники нашей базы не раз ведь предлагали вывести наши солнечные машины из «тепличных» условий экспериментальной базы на широкий простор колхозных полей и там завершить их испытание. Но разве вы послушались нас?

– Вы и добились своего! – зло отозвался Сарычев. – Кончилась по вашей милости научная работа. Превратимся мы теперь из ученых-экспериментаторов в колхозных механизаторов.

– Да понимаете ли вы, что говорите? – возмутился Евгений. – Я вижу, с вами сегодня положительно невозможно разговаривать!

Курганов раздраженно отвернулся от Сарычева и, плотно прижавшись к задней стенке сиденья, не проронил более ни слова. Молчал и Антон Кириллович. Только Асмар вполголоса напевал какую-то азербайджанскую песню. Он, казалось, был совершенно спокоен, хотя Евгений хорошо знал, как близко принимал Асмар к сердцу все, что касалось экспериментально» базы.

САМЕД МАМЕДОВ МЕЧТАЕТ О ЗОЛОТОМ ИШАКЕ

К зданию районного комитета партии Сарычев с Кургановым подъехали в полдень. Первый секретарь райкома Джафаров весело приветствовал их:

– А, ученые мужи! Салам алейкум! Вовремя приехали. Как раз собираемся начинать.

Их пригласили в президиум. Курганов сел рядом с Джафаровым, и секретарь райкома шепотом давал ему краткие характеристики каждого оратора. Когда на трибуну вышел председатель колхоза «Первое мая» Самед Мамедов, Джафаров заметил:

– Очень интересный человек. Лучший в области селекционер хлопка.

Самед Мамедов, высокий плотный мужчина, поправил пеструю тюбетейку на бритой голове и из кармана гимнастерки достал какую-то бумажку. Он не спеша развернул ее и аккуратно разгладил ладонью, но так и не взглянул на нее ни разу за все время своего выступления. Да она и ни к чему была человеку, который говорил так горячо. Чувствовалось, что речь его шла о самом близком его сердцу деле, не помнить всех деталей которого было просто немыслимо. А перед ним в просторном зале сидели такие же, как и он, хлопководы, с такими же заботами и тревогами о своем хозяйстве. Затаив дыхание слушали они бесхитростную повесть о том, как колхозом «Первое мая» были превзойдены качества знаменитых сортов египетского хлопка «пима» и «маарад», как «шредер» год за годом сдавал свои позиции советским сортам хлопка.

– Сейчас мы выращиваем совершенно новый сорт! – с воодушевлением говорил Самед Мамедов. – Это питомец нашего колхоза. Знали бы вы, сколько труда на него пришлось положить! Зато он теперь покажет себя. Такой урожай нам принесет, каких не было никогда! Только вот беда – засуха ему грозит. Мы орошаем хлопковые поля из местного озера, но воды в нем в этом году совсем мало. Не идет она на поле самотеком, как прежде. Что ты, тут будешь делать! Поднимать ее из озера нелегко. Много сил приходится тратить. А этот год особенно жаркий. Мощную водокачку нужно ставить, чтобы вдоволь напитать водой поля. Такой водокачки нет пока под рукой. Плохо дело получается! Хлопок без воды может остаться. Что делать? – спрашиваем. Как спасти поля? Чем подавать воду из озера в арыки?

Собрание слушало Мамедова внимательно. Чувствовалось, что и у других была такая же беда – лето в самом деле стояло исключительно засушливое, и почти все колхозы ощущали недостаток в воде.

– Вот и выходит, – продолжал Мамедов, – что не видать нам устойчивой урожайности без надежной системы орошения. Долго мы ломали голову над тем, как это лучше и дешевле сделать. Но вот недавно потолковали с одним ученым человеком о своей заботе, а он и говорит: «Дадим вам воды на поля сколько угодно». – «Кто даст?» – удивляемся мы. «Солнце даст», – отвечает ученый человек. «Солнце?! – -кричу я. – Солнце, от которого сохнут наши поля?! Ты смеешься, наверно?» Но он не смеялся. Он сказал, что есть такие машины – солнечные машины, которые будут поднимать воду и орошать наши поля. Чем сильнее будет палить солнце, тем лучше будут работать эти машины!

Поправив черные с проседью усы, Самед Мамедов сияющими глазами обвел собрание, любуясь впечатлением, которое произвели эти слова. Потомив слушателей длительной паузой, он торжественно добавил:

– Солнечные машины быстро вскипятят нам воду и дадут пар! Пар заставит действовать насосы. А насосы поднимут воду на любую высоту. На самые засушливые участки попадет тогда вода и сделает их плодородными.

Джафаров, улыбаясь, легонько толкнул локтем Курганова и прошептал:

– Понимаете теперь, зачем вы здесь нужны?

А Самед Мамедов вдохновлялся все больше и больше. Размахивая руками, он чуть не сбросил с трибуны стакан с водой.

– Наше азербайджанское солнце, – говорил он, – может, оказывается, честно работать на наши азербайджанские колхозы. Фрукты нам сушить надо? Пожалуйста, солнце это сделает, – солнечные сушилки есть для этого. Вода нужна для бани? Есть и солнечная баня, самая дешевая на свете. Кипяток необходим для чайханы? Тоже пожалуйста – солнечные кипятильники имеются. Плов сварить захочешь? Опять солнце поможет: солнечная кухня существует. Заморозить мясо или рыбу потребуется? Солнце холод сделает: холодильник солнечный люди придумали. Разве это не чудеса – с помощью солнца лед делать?!

Самед Мамедов торопливым движением застегнул воротничок гимнастерки, будто ему сразу вдруг стало холодно, обвел всех вдохновенным взглядом и продолжал:

– Но это не все. Солнце может дать нам и электрический свет. В каждом доме своя электростанция будет. Установят на крыше специальные батареи, напитаются они днем солнцем, а ночью электрический свет дадут. Вот, оказывается, какая сила в солнце! И ученые наши уже заставили эту силу служить нам Они приручили наше дикое солнце. В уздечке оно будет теперь ходить, как добрый золотой ишак.

Слушатели довольно улыбались, речь Самеда Мамедова им понравилась. Какой-то старичок возбужденно воскликнул:

– Хороший ишак в хозяйстве всегда нужен. Давайте его поскорее!