Больше, чем поцелуй - Л. Беннетт

Чед подкрался к ней сзади, обхватил руками за талию и прошептал в ухо:

- Доброе утро, мой маленький пирожочек.

Если бы Эми была выше, мускулистие и владела бы боевыми искусствами, то она надрала бы ему задницу прямо сейчас. Он бы валялся на полу, задыхаясь и держась за свои яйца, а боль пронзила бы все его тело. Но все, что она могла сейчас сделать, так это увернуться от него.

- Какого черта ты вытворяешь? - спросила Эми, с отвращением вытирая влажный отпечаток на своей шее.

- Я видел, как ты зашла, - ответил Чед. - Посвистывая и улыбаясь. Ты выглядела так, словно ты влюблена.

- Ну и что, если так и есть, - сказала Эми.

- Может, я тоже влюблен, - сказал Чад со слащавой улыбочкой. Он протянул руку и погладил ее по щеке одним пальцем. Эми ударила его по руке, как если бы это была раздражающая муха.

- Я кое-что запланировал на обед для нас двоих, - сказал Чед. - Я знаю, как ты любишь итальянскую еду.

- В мои планы ты уже не входишь. И никогда не будешь, - сказала Эми. - И я буду есть сегодня в кафетерии.

- Я знаю, - ответил Чад, постукивая по своей ямочке указательным пальцем. - Я знаю.

Эми смотрела, как он неторопливо фланировал через вестибюль, задаваясь вопросом, что означал этот странный разговор. И вот тогда она заметила его обувку. Он был одет в розовые высокие кеды Converse. Она посмотрела на свои собственные синие высокие кеды. Вот засранец! Он пытается делать эту вещь, когда влюбленные начинают похоже одеваться.

Она повернулась в сторону двух девушек, расположившихся на посту медсестер.

- Как давно у него эти кеды?

Знакомьтесь! Вероника и Валери. Абсолютно идентичные сестры-близнецы. Со взлохмаченными волосами и надувающие жвачку, вот такие сестры. Единственным способом, который позволял их различить, было прочитать имена на их бэйджах.

- Со вчерашнего дня, - ответила Валери, а Вероника хлопнула пузырь.

- Он говорит, что розовый цвет делает его более мужественным, потому что только настоящие мужчины могут носить розовый. Это означает, что их мужественности ничего не грозит. Это его собственные слова, - сказала Вероника, а Валери взорвала пузырь.

- Он сказал нам, что надеется, что вас обоих может связать совместная любовь к высоким кедам, - сказала Валери. Эми отпрянула.

- Это выводит из себя, мы знаем, - произнесли они хором.

Обычно Эми находила их способность говорить одновременно забавной или, по крайней мере, интересной. Но сегодня она обнаружила, что это раздражает, и раздражает даже больше, чем следует, из-за того, что она злилась на Чеда. Слово "злилась" не отражало накал ее чувств. Она была в ярости.

Валери и Вероника, наверное, увидели, как из ее ушей повалил дым. Они хором сказали:

- Мы кое-что можем сделать с его кедами.

- О, да. Как? - огрызнулась Эми, изучая список ее дел на день.

- Мы можем сделать так, что эти кеды исчезнут, - предложила Вероника и в подтверждении резко щелкнула жвачкой.

- Исчезнуть? - повторила Эми. Казалось, она очутилась в сериале ​​”Клан Сопрано”.

- Используя вот это, - пояснила Валери, потянув заколку из ее взлохмаченных волос, собранных вверх.

Эми не улавливала сути.

- Вы собираетесь пронзить его заколкой?

Они одновременно вздохнули.

- Нет, - сказала Валери.

- Мы взломаем замок на его шкафчике и украдем его кеды, потому что он совершенный мудак, и мы его терпеть не можем, - сказала Вероника. Эми, наконец, озарило.

- Ага. Вы с ним тоже спали?

Они кивнули.

- Одновременно? - спросила Эми. Она быстро подняла руку и как бы провела тряпкой, стирая на воображаемой доске. - Забудьте. Не отвечайте. Я не хочу знать.

- Давай просто скажем, что он получит то, что заслужил, - сказала Вероника. Валери надула пузырь. Эми улыбнулась. Она почувствовала странный симбиоз с близняшками.

- Вы бы сделали такое ради меня?

- Нет. Не только ради тебя. Мы сделаем это ради всех женщин этой больнице, - сказала Валери. - Ты будешь нашим талисманом.

- Анти-Чед. Мы нарекаем тебя Эми Истребительница Бананов, - сказала Вероника.

Эми не особо хотелось быть Истребительницей Бананов, но если близняшки заставят его кеды исчезнуть, пусть называют, как хотят.

- Что мне нужно делать?

- Веди себя так, как будто ничего не произошло, - сказала Вероника.

- Этого разговора никогда не было, - добавила Валери. Эми кивнула.

- Какого разговора?

Валери приподняла брови в немом вопросе.

- Этого самого. Который только что состоялся.

Эми улыбнулась и слегка похлопала ее по руке.

- Знаю. Я притворялась, что его не было.

- Ох, - воскликнула Вероника. - А ты хороша.

- Чертовски хороша, - добавила Валери.

Она протянула Эми папку, сказав:

- Мистер Болстер вернулся. Он в комнате три. Опять насчет его яичка. На твоем месте я бы разделалась с ним первым.

- Ладно, - сказала Эми и направилась осматривать яичко мистера Болстера. Опять. Он появлялся, как минимум, один раз в неделю, прося, чтобы его осмотрела именно она. Все остальные врачи полагали, что он был по уши влюблен в Эми, что было тревожным знаком, потому что ему было восемьдесят шесть, и у него имелось только одно яичко. Технически с его яичком не было ничего не правильного. Но он утверждал, что оно не срабатывало должным образом. Эми снова и снова пыталась объяснить, что возраст как раз и вытворяет такие штуки с мужскими причиндалами.

После поражения в дебатах по поводу яичка, Эми отправилась вправлять сломанный палец и зашивать две рваных раны. Первую - двухлетке, который не вписался в угол стены, когда за ним гнался брат, вторую - повару, который спорил со своей девушкой в момент нарезки морковки соломкой.

Она посоветовала повару не писать СМС во время готовки, если он не хочет лишиться пальца. В 11.45 поток больных замедлился настолько, что Эми смогла перевести дух. Она предупредила дуэт Вероники с Валери, что направляется перекусить в кафетерий. Они кивнули и вернулись к медицинским картам.

35. ЭТО ЛЮБОВЬ.

Как только Эми вошла в кафетерий, там воцарилась мертвая тишина. Это напомнило ей об инциденте с банановой кожурой. Она оглянулась вокруг, но не обнаружила ничего из ряда вон выходящего, до тех пор пока Джереми не взял ее за руку.

- Прошу вас, следуйте за мной, мадам, - произнес он.

- Что происходит? - спросила она, спотыкаясь рядом с ним. - В чем дело?

- Увидишь, - ответил Джереми.

Она позволила повести себя к столу, где восседал Чед, сверкая своей ямочкой на подбородке. Столик в кафетерии был накрыт скатертью в белую и красную клетку. Посредине стояла зажженная свеча и ваза с одинокой красной розой.

Она взглянула на Джереми и попыталась телепатически послать ему мысленное сообщение: На помощь! Вытащи меня отсюда!

Но Джереми только улыбнулся и элегантно указал на пустой стул.

И в этот момент на Эми снизошло, что она оставила своих соседей по дому в полном неведении. Джереми и не догадывался, что Эми была влюблена в Джордан. Она ничего не сказала и Изабель. Ей нравилось думать, что это была оплошность с ее стороны, но возможно и нет. После того, как она призналась матери, что она лесбиянка, и после того, как в газете на фото она целовалась с женщиной, Эми решила, что теперь по определению все знали, что она гей. А вот и нет. Обнаружилось, что самые близкие ей люди ни сном, ни духом не были в курсе ее нового статуса, и что ей еще придется им это объяснить.

- Джереми, что тут происходит?

- Всего лишь самый большой, самый крутой сексуальный позыв, который когда-либо случался на свете. Чед всеми силами увивается за тобой. Чувак не может оправиться от тяжелого удара под названием "люби меня нежно" - объяснил Джереми. Он склонил голову, и его кадык дернулся. Он, казалось, сместился.

Эми была уверена, что ее сейчас вырвет.

- Пожалуйста, скажи, что это мне снится.

Чед встал, положил руку на сердце и начал петь нескладным баритоном о Луне, пицце на завтрак и любви.

Когда он закончил, Джереми выдвинул для нее стул, чтобы она села. Чед поднял крышку с сервировочного блюда, восклицая:

- Как говорят итальянцы, Mangiare Mangiare, любовь моя.

- Пицца, - произнес Джереми. Как будто она сама этого не видела. - Как, говоришь, пицца по-итальянски?

- Я думаю, что пицца, - ответил Чед.

- Я не собираюсь с тобой есть, - сказала Эми.

- Просто садись, и мы отлично покушаем, - сказал Чед, начиная нервничать.

Весь кафетерий наблюдал, болезненно осознавая, что мужчина умолял согласиться женщину, которую он любил. Эми села. Но только потому, что она не хотела устраивать большую сцену посреди кафетерия.

- Ты можешь идти, Джереми. Спасибо, - сказала Эми, метнув на него взгляд "я-разберусь-с-тобой-позже".

Джереми врезал легонько кулаком Чеду.

- Удачи, чувак.

Эми улыбнулась аудитории, которая уже снова набивала едой свои рты, и постаралась не выглядеть так, словно они только что обручились на глазах у всех.

Чед протянул руку через стол и взял ее ладонь в свою. Она же, схватила его мизинец и выгнула его в противоположную сторону. Он пискнул.