Неделя в Патриархии - Елевферий Богоявленский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всем ходом дела создавалась повышенная духовная атмосфера, продолжительно державшийся подъем нравственных сил. В таких случаях чаще всего бывает возможность впасть в крайность, которая в применении к конкретному факту еще может быть понятна и оправдана, но как общий принцип не может быть принята. Что противоречивое, ничем серьезно не обоснованное выступление из несвободы митрополита Петра в деле Церковного Управления, при активном заместителе, для Церкви не могло быть полезным – это верно. Но утверждать, как принцип, что Местоблюститель, будучи не на свободе, не может вмешиваться в церковные дела вообще, при каких бы то ни было обстоятельствах, потому что он в таком положении является только «титулярным», едва ли правильно.
Титулярными иерархами у нас принято называть живущих на покое, не имеющих области, где бы приложить им свое административное право. Насильственное лишение свободы Местоблюстителя не есть, конечно, удаление его на покой, освобождение его во всех смыслах от фактического местоблюстительства. Он только временно передает свои права своему заместителю, оставаясь Местоблюстителем, которому приличествует, насколько это возможно при условиях его жизни, в известном смысле наблюдение за ходом церковной жизни, совершающейся под непосредственным ведением его заместителя. Конечно, он не может из темницы или из ссылки по личному усмотрению, даже при некоторой осведомленности о положении церковных дел переменять своего заместителя. Всероссийский Московский Собор дал право Патриарху, а вместе с тем вообще возглавителю Церкви в крайне нужных случаях назначать заместителя себе, но только тогда, когда сами возглавители на свободе, стоят еще в центре церковной жизни, видят ее, знают преданных Церкви иерархов и свободно, без всякого внешнего давления могут достойному архиерею передать свое высшее административное право; но достаточно предположить возможность того, если бы его заместитель сошел с канонического пути и стал бы уже не заместителем его в точном смысле, а самочинником, или если бы личность заместителя оказалась настолько не авторитетной, что в Церкви открылись бы разногласия, пререкания, возбуждающие церковную смуту, – чтобы глубже понять волю Собора и признать в таких случаях необходимость проявления своей власти и узником.
Церковная жизнь в указанных случаях представлялась бы аналогичной той, какая создалась при всаждении в узы Патриарха и появлении в Церкви живоцер-ковничества. Однако Патриарх, находясь в узах Донского монастыря, не остался лишь пассивным зрителем церковного разложения, но виновников его предал анафеме. И поступил правильно, ибо этим актом он указал канонический путь церковной жизни для ищущих его.
Для такого необходимого выступления несвободного первоиерарха требуется такая всесторонняя осведомленность его о положении церковной жизни, которая бы приближалась к той, если бы он был на свободе. Она возможна.
Лишенному свободы первоиерарху несомненно известны если не все, то большинство, по крайней мере ближайшие к нему иерархи, а также другие лица из церковного клира, своей верностью соборному началу, т. е. вероучительной и канонической истине, твердостью, мужеством в защите ее. От них узнику надлежит ожидать доклада о положении церковной жизни. Если бы такого доклада от них не было, а Местоблюститель осведомлялся бы превратно и односторонне, то надлежит самому Местоблюстителю запросить их, а по получении ответа предложить и заместителю представить свой отчет о состоянии Церкви. В таком случае дело освещается в возможной полноте и всесторонности, и первоиерарх, после серьезной оценки всех данных, должен сказать со всей обоснованностью свою волю, вплоть до передачи другому прав заместительства. Иначе как же может быть удален самочинный или не соответствующий делу заместитель и быть погашена смута? Собором иерархов? Но Собор каноничен только тот, который собирается Высшей Властью, а при действительном отсутствии ее, старейшим иерархом. А здесь налицо канонический заместитель, который может и не созывать Собора. Здесь воля узника первоиерарха не может не быть принятой Церковью, как акт канонический, который будет не в противность воле Всероссийского Собора, а только исполнением ее, ибо воля Собора и акт несвободного первоиерарха имеют одну благую цель: мир Церкви.
Да и сам митрополит Сергий, будучи уже заместителем, признавал за узником Местоблюстителем и это право, когда в ограждение свободы Церкви, вместо ошибочно назначенной им коллегии, рекомендовал никого не назначать заместителем, а учредить при себе Священный Патриарший Синод и быть его Председателем.
«Единственно канонически-правильным и в то же время обеспечивающим нашей Церкви возможность легального существования выходом, писал он, является просто не назначать Вам заместителя ни единоличного, ни коллективного, а оставить полномочие Местоблюстителя, впредь до избрания нового Местоблюстителя (в случае Вашей кончины, отказа и под.) за Вами и образовать при Вас постоянно действующее собрание иерархов, которому присвоить по праву принадлежащее и более церковное название: “Патриарший (в отличие от обновленческого) Священный Синод”. В состав его войдут намеченные Вами и, следовательно, одобренные гражданской властью архипастыри. Председателем Синода остались бы Вы, а в Ваше отсутствие – заместитель председателя по Вашему назначению или по избранию Синода. Этому Синоду, когда он соорганизуется и соберется, я с радостью передам свои полномочия, потому что я убежден, что такой Синод спокойно будет принят и Православным Церковным обществом».
Во всем процессе борьбы с «Григорьевщиной» с одной стороны и выяснения во взаимной переписке с Местоблюстителем и митрополитом Агафангелом канонических прав заместителя, с другой, митрополит Сергий имел в виду дать канонически прочное основание волнуемой всякими самочиниями Церковной жизни, но вместе с тем, не зная, что ему самому вскоре предстоит тюремное заключение, определял сущность отношения к себе тех, кому он передаст заместительство, и также как бы устанавливал некоторый контроль над своей церковной деятельностью по выходе из тюрьмы в связи с пребыванием в ней, что имеет немаловажное значение там, внутри самой Церкви, и не должно быть пройдено вниманием здесь, заграницей, при оценке деятельности заместителя митрополита Сергия.
К этому времени, можно полагать, уже смягчалась прежняя острота враждебных отношений Советской власти к Православной Церкви. В процессе борьбы митрополита Сергия с архиепископом Григорием не видно прямого, активного участия, в смысле поддержки ею последнего. На письменной просьбе о регистрации
