Молитва по ассасину - Роберт Ферриньо

Энтони-младший перехватил биту. Он действительно собирался вновь атаковать.

— Передохни. — Бывший фидаин поднял руку.

Как ни странно, юнец повиновался.

— Скажи отцу, что я дам тебе рекомендацию.

— Так я и поверил.

— Я серьезно.

Смертность в академии значительно превышала аналогичные показатели у простых обывателей, однако, судя по повадкам Энтони-младшего, там он имел более высокие шансы на выживание, нежели оставаясь лицом гражданским.

Сын детектива пристально посмотрел на него и кивнул.

— Спасибо. — Юнец дрожащими руками повесил биту на ремень под пальто. — Я хотел сказать… мне очень хотелось бы.

— В лагере для новобранцев ты забудешь о благодарности. Правда, не исключено, что поблагодаришь меня, когда выйдешь из него. Если выйдешь.

— Я все выдержу. — Энтони-младший воровато огляделся по сторонам. — Скажи, а правду говорят?.. Ну, ты понимаешь… Все фидаины… они действительно сидят на наркотиках?

— Нет, это неправда.

— Да ладно. Вон как ты нас разобрал. Нет, там с вами точно что-то проделывают. Мне бы вот тоже хотелось, чтобы я стал таким же сильным.

— Фидаины — вовсе не супермены.

— Вас и нормальным не назовешь.

Ракким рассмеялся.

— Верно. Все дело в том, что мы после лагеря для новобранцев проходили медосмотр — конечно, те, кто остался в живых и не сбежал, — а затем нам вкалывали коктейль.

— Какой коктейль? Какое-нибудь волшебное зелье?

— Это связано с генной инженерией. Ряд инъекций…

— Я так и знал. Вас там накачивали анаболиками. Ракким, я сделаю что угодно, лишь бы получить это зелье.

— Никакого волшебства. Девяносто процентов того, что делает фидаина столь опасным, обеспечивается обучением и тренировками. Тренировками и… восприятием. Все инъекции мира не помогут, если ты не выработаешь нужного восприятия, а восприятие окажется бесполезным без тренировок. В действительности восприятие без тренировок неминуемо станет причиной твоей гибели. Коктейль лишь позволяет выдерживать умственные и физические нагрузки, губительные для обычного человека. Первый курс обучения длится порядка года. Целый год ежедневных заплывов на десять миль и пробежек на пятьдесят. Целый год схваток с применением любого оружия или голыми руками. В жару. В мороз. И за все это время только в самые удачные дни тебе удается поспать не более трех часов. Коктейль делает это возможным. У фидаинов чрезвычайно быстрая реакция. У них высоченный болевой порог. Они способны прекрасно ориентироваться на местности, и раны у них заживают быстрее, но только тренировки делают человека фидаином. Ты готов к этому?

— Этот коктейль… он по-прежнему внутри тебя?

Ракким кивнул.

— Навсегда.

— Однажды фидаин — всегда фидаин, кажется, так говорят.

— Да, так говорят.

— Мне нравится.

— Посмотрим, повторишь ли ты эти слова, когда закончишь первый год обучения.

Энтони-младший усмехнулся.

— Ты сам сказал «когда», а не «если».

— А теперь ступай домой и обработай раны. Хочешь, чтобы я сообщил отцу?

— Сам управлюсь. — Юнец пристально взглянул на него, прикусив губу.

— Ра… сэр… А как ты решился уйти в отставку? Почему больше не захотел быть фидаином?

Ракким улыбнулся. Возможно, юноша не настолько безнадежен.

14

После вечернего намаза

Саре снился жуткий сон: ее возлюбленный стоял на коленях, прижимая к груди собственную голову, а сквозь пальцы сочилась кровь. Вынырнув из одного кошмара, она тут же очутилась в другом. Куда более реальном.

Как выяснилось, ее разбудило стрекотание лопающегося пластика. Она специально положила кусок пузырчатой упаковочной пленки в темном участке переулка. Ровно туда, куда не доставали лучи фонарей охранного освещения. Любой, кто проходил через самое узкое место между домами, непременно наступил бы на него. Мусорные баки, стоявшие поблизости, вечно едва не лопались от картонных коробок, пенопластовых распорок и прочего упаковочного материала, а потому обычный пешеход, возможно проворчав что-нибудь в адрес нерадивых жильцов, более не обратил бы на импровизированную сигнализацию ни малейшего внимания. Шаги ускорились — на ночных визитеров уловка не подействовала.

Сара скатилась с тахты. Все необходимое она заранее рассовала по карманам просторных штанов и куртки на молнии. Окно жилища выходило в переулок, однако ее уже лишили возможности воспользоваться им для бегства. Зато ей хватило времени отпереть дверь на лестницу, оставить ее приоткрытой, словно кто-то в спешке покидал квартиру, и снять деревянную панель за радиатором. Здание построили еще до Перехода. С толстыми внешними стенами для лучшего сохранения тепла. Нефть и газ тогда стоили баснословно дорого. За панелью открылась ниша, маленькая, но вполне способная вместить девушку. Племянница Рыжебородого загодя обила ее стенки звукоизолирующей материей. Протискиваясь в узкую щель, она уже слышала шаги, торопливо громыхающие по лестнице. Оставалось лишь приладить панель на место и молить Аллаха о том, чтобы шов на темной сосновой поверхности четко совпал с другими. Сара скорчилась в темноте, слушая шипение радиатора. Теперь ждать. Так же как проделывала это бесчисленное количество раз, на всякий случай отрабатывая именно такую ситуацию. Правда, во время тренировок ее тело не покрывалось от страха липким потом. Она решила думать о Раккиме. Интересно, сердит ли он на нее за то, что не пришла на стадион? Скорее всего, обиделся. Шаги раздались совсем близко. Скрипнула входная дверь. Сердце билось так сильно, что удары отзывались в голове раскатами грома.

Сара закрыла глаза, пытаясь задавить в себе страх и спровоцированный им приступ клаустрофобии. Сомкнув веки, она могла представить, будто стоит в аудитории, собираясь с мыслями перед началом лекции. До ее слуха доносились мужские голоса и грохот переворачиваемой мебели. Девушка открыла глаза. От тепла радиатора панель растрескалась, и образовавшаяся щель позволяла разглядеть обыскивающих комнату пришельцев. Их оказалось двое… нет, трое. Судя по всему, их прислал не Рыжебородый. Для его агентов они вели себя слишком шумно, действовали неуклюже. Впрочем, один из них… Она прижала лицо к трещине, ощутив, как ресницы касаются грубой деревянной поверхности. Пока двое бесцельно метались по помещению, здоровяк с обритой головой подошел к тахте, положил ладонь на подушку и понимающе хмыкнул. Сара вздрогнула, словно он коснулся ее тела.

— Проверьте крышу, — приказал лысый.

Мужчина в длинном кожаном плаще опрометью бросился к двери. Торопливые шаги оглушительно прогрохотали по лестнице. Пришельцы явно не старались вести себя незаметно. Они прекрасно понимали — несмотря на глубокую ночь, разбуженные соседи вряд ли решатся выяснять причину столь бесцеремонно поднятого шума.

— Сбежала, стерва, — проворчал высокий конопатый дядька, очень похожий на пугало.

Лысый подобрал со стола пластиковый контейнер с ее недоеденным ужином — она покупала еду в дешевых китайских ресторанчиках — и понюхал.

— Проверь эту дыру на наличие источников тепла. А сбежала или не сбежала, решаю я. — Плюхнувшись на тахту, он закинул ноги на кофейный столик и запустил палочки в контейнер. Куски куриного мяса и стручки фасоли просыпались ему на колени, однако мужчина предпринял новую попытку что-нибудь ухватить.

Тем временем долговязый обошел гостиную с портативным тепловизором. Он осмотрел мягкое кресло, комод, проверил пол и потолок. Потом занялся стенами. Возле радиатора прибор резко запищал.

Сара закусила губу, иначе стук зубов мог ее выдать. Пот градом катился по лицу.

Осмотр продолжился. Наступила очередь спальни.

— Не забудь про платяной шкаф, — крикнул лысый. — И за унитаз загляни!

Он сумел добыть остатки кисло-сладкой курятины и теперь с открытым ртом пережевывал куски мяса.

Вернулся мужчина в кожаном плаще.

— На крыше никого нет. Но можно спрыгнуть на соседний дом. — Он рассмеялся. — Если сильно захотеть.

Дочиста облизав палочки, лысый поднялся с тахты.

— Обыскать все. Я займусь спальней и личными вещами.

Тот, что в кожаном плаще, сорвал со стены репродукцию с изображением Великой мечети в Иерусалиме, осмотрел ее с обратной стороны и бросил на пол. Затем прошелся по комнате. Выдвинув из письменного стола ящики, свалил под ноги их содержимое. Согнул пополам экран телевизора и, с размаху пнув колонки, зашвырнул их в противоположный угол.

При первых звуках разрушения Сара отвернулась от щели и тяжело задышала широко раскрытым ртом. Ее душила ярость. Она сняла квартиру несколько месяцев назад. На всякий случай. Поскольку надеялась, что нужды в ней так и не возникнет. Равно как и в тайнике, где она сейчас пряталась. Поверить невозможно — ее нашли! Она вела себя так осторожно. Однако если в комнате орудовали не люди Рыжебородого, то, вероятнее всего, их послал Старейший. Сара вновь прильнула к щели.