Молитва по ассасину - Роберт Ферриньо

Армия пока сохраняет верность президенту. Впрочем, подобное препятствие вряд ли следует считать непреодолимым — фидаины, уступая в численности, намного превосходят регулярную армию как реальная боевая сила. В случае открытого столкновения военные, несомненно, капитулируют. Проблема в том, что лишь Оксли обеспечивал связь между генералом Киддом и Старейшим. Его смерть поставила под угрозу и без того ненадежный союз. Если в самый решающий момент фидаины усомнятся в правильности выбора, если генерал Кидд заколеблется… план Старейшего потерпит крах.

Над ним склонился врач.

— Ваши новые почки функционируют идеально. Хвала Аллаху, никаких признаков отторжения.

Старейший никак не отреагировал на его слова. Ему меняли почки уже четыре раза. Медики всегда норовили подчеркнуть торжество чуда над наукой, надеясь грубой лестью добиться его расположения.

Именно из-за фидаинов Старейший не считал нужным заказывать Дарвину убийство ибн-Азиза. «Черные халаты» распространят слухи о смерти Оксли от сердечного приступа, но генерал Кидд непременно догадается, причем достаточно быстро. Убийство ибн-Азиза могло привести к волнениям в рядах самой религиозной полиции и, соответственно, к ослаблению ее власти. А без нее они могли лишиться поддержки командира фидаинов.

Старейший ощутил привычное покалывание в щеках и кончиках пальцев — организм пробуждался после еженедельных процедур. Ему почудилось, будто зрение обрело былую остроту, слух — чуткость, и даже где-то в паху запульсировала кровь, напомнив о давно забытых желаниях, порождаемых вне плоти. Медленно приняв сидячее положение, он потер руки, словно надеясь увидеть проскочивший между ними разряд.

Потребуется время, пока они переделают ибн-Азиза, подчинят его волю, однако рано или поздно молодой фанатик обязательно окажется на их стороне. Сам Аллах избрал Старейшего для выполнения великой исторической миссии — возрождения Халифата. Юнец, несомненно, в это уверует. Если, конечно, его действиями и вправду руководит великий творец. Ибн-Азизу необходимо лишь подсказать нужное направление. Как бы то ни было, Дарвин в первую очередь должен отыскать девчонку. Найти и следить. Самое сердце плана Старейшего поражено раковой опухолью, и только этот убийца имеет достаточно острый скальпель, способный вырезать ее, не причинив вреда остальному организму. Сначала нужно найти девчонку и лишь после этого возиться с ибн-Азизом. Ну а если их постигнет неудача, если мальчишка откажется от предложенной власти, Старейшему не останется ничего другого, кроме как выходить на связь непосредственно с генералом Киддом.

Он сорвал с руки паутину трубок и, швырнув их в сторону, спустил ноги со стола. Белоснежный пол лаборатории покрыла россыпь ярко-алых точек.

13

После вечернего намаза

Ракким выскользнул из «Полнолуния» через боковую дверь вслед за четверкой подгулявших нефтяников, недавно вернувшихся с буровой платформы. Пьяные буровики, с трудом держась на ногах, локтями расталкивали толпу. Встречные пешеходы зябко ежились от налетевшего с залива холодного ветра, а парни словно вовсе его не замечали. Одетые только в джинсы и легкие спортивные рубашки, они еще и закатали рукава. Оценив их богатырскую мускулатуру, модерны услужливо расступались перед ними. Близкое расстояние позволяло Раккиму уловить запах нефти, исходивший от нечесаных волос. Вскоре буровики свернули в один из мощенных булыжником узких переулков Зоны.

Истратив полдня на бесплодные поиски в библиотеке Мириам, бывший фидаин заскочил в «Полнолуние». Там он пообедал с Марди, получил у нее часть недельной выручки, не учтенной налоговыми органами, и выслушал историю о странном торговце, предложившем ей партию невероятно качественного бурбона. Затем Марди еще раз поинтересовалась, поможет ли Ракким бакалейщику с семьей бежать в Канаду, а он еще раз ответил, что это удастся сделать только весной. На самом деле, отыскав Сару, имело бы смысл попробовать вывезти их и раньше. Зима не зима, а найти способ бывший фидаин, скорее всего, мог.

Потом Ракким умолк, а Марди, слишком хорошо изучив характер партнера, не стала вязаться к нему с дальнейшими разговорами. Он ел тушеную говядину и размышлял о геологии, землетрясениях и несущих конструкциях. В библиотеке Ричарда Уоррика бывший фидаин обнаружил сотни справочников, однако, по словам Мириам, Сару в основном интересовали его дневники. Горный инженер совершал поездки в Китай в течение сорока лет, как до Перехода, так и после него. То есть после всеобщего принятия ислама он оставался одним из немногих американцев, имеющих право выезда из страны. Его личные записи содержали нечто, привлекшее внимание Сары. Вероятно, она тоже ничего не нашла, иначе бы не стала договариваться об очередном визите на минувшее воскресенье. То есть ей полагалось объявиться у Мириам через день после собственного побега.

В поле зрения возникли три гопника в свитерах с эмблемами какого-то колледжа. Они перли прямо на него, то и дело поскальзываясь на мокрых булыжниках и вовсю горланя разудалую песню. Редкие бороденки свисали с их подбородков грязными сосульками. Ветер гонял по переулку коробки из-под дешевых закусок. Ракким предусмотрительно убрался в сторону, однако студенты не обратили на него ни малейшего внимания и протопали мимо, держась друг за друга, чтобы не рухнуть. Он ускорил шаг, петляя по узким каменным лабиринтам. Мелкие лавочки уже позакрывались, и на всех витринах тускло мерцали плотные металлические жалюзи.

Ракким даже представить толком не мог, какую именно информацию пыталась раскопать Сара. Существовало довольно много направлений, опасных даже для племянницы Рыжебородого. Любые исследования относительно законности действий «черных халатов» грозили серьезными неприятностями. Или, например, опубликовать материалы, указывающие на источники доходов кого-нибудь из лидеров Конгресса, равно как и представителя высшего командования армии, не рискнул бы ни один издатель. Мысли бывшего фидаина постоянно вертелись вокруг дневников Ричарда Уоррика и строительства плотины «Три ущелья», так заинтересовавших Сару. Другой подсказкой он все равно не располагал.

Хотя убежище сионистам предоставила Россия, именно Китай, как наиболее динамично развивающаяся держава, вызывал беспокойство высших руководителей Исламской республики, и наиболее воинственно по отношению к нему был настроен предводитель фидаинов. Особенно когда набивал рот свежим катом. Основная часть жителей исламского запада употребляла стимулятор, полученный в процессе перегонки сока и способный вызвать эйфорию, но Кидд предпочитал растения в чистом виде. Их ему ежедневно доставляли прямо из Йемена. В частных беседах генерал частенько упоминал о составленном по его приказу списке объектов, подлежащих уничтожению в первую очередь, если Китай вдруг заключит соглашение с русским блоком или нападет на соседние исламские страны с целью завладеть их запасами нефти. Он никогда не называл сами объекты, однако плотина «Три ущелья», очевидно, занимала среди них далеко не последнее место. Дамба высотой шестьсот футов обеспечивала океанским судам прямой доступ в глубь страны. В случае ее разрушения миллионы акров земли скрывались под водой, а экономика Китая несла непоправимый урон.

Может, Сара собиралась подвергнуть критике деятельность фидаинов? Вот уж кому определенно не светило ничего хорошего, так это автору подобного исследования. Все секретные операции элитных подразделений проводились с нарушением пакта о прекращении огня между Исламской республикой и Библейским поясом. В таком случае отметина на карте могла служить визуальным напоминанием, а кнопку Сара вынула, пока ее не заметил Рыжебородый и не принялся задавать лишние вопросы.

Ракким пытался найти хоть какую-нибудь подсказку в записях Уоррика. Возможно, инженер снабжал фидаинов сведениями о Китае, давал рекомендации относительно потенциальных объектов для атаки или диверсии. К сожалению, дневники сводили с ума не хуже справочников. Ричард Уоррик имел при жизни аккуратный, но очень мелкий почерк, и слова выводил практически слитно. Одна из полок в библиотеке оказалась полностью забита личными записями, посвященными его работе в Китае. Всего их насчитывалось тридцать восемь тетрадей, но Раккиму удалось бегло просмотреть лишь две, пока глаза окончательно не забастовали.

Мириам сказала правду. Дневники ее отца содержали множество банальных высказываний и наблюдений, но не несли никакой полезной информации. Инженер Уоррик описывал каждое блюдо, каждую достопримечательность, расписывал каждую поездку буквально по часам. Страница за страницей, он изливал собственное однородно-негативное отношение ко всем событиям, происходившим вокруг него. Пища всегда оказывалась крайне низкого качества, помидоры безвкусными, суп холодным. Кровать была слишком жесткой. Или слишком мягкой. Трудности с ритуальным омовением перед намазом. Отвратительно спроектированные дороги. Погода его тоже не устраивала. В равной степени критично он отзывался и о местных рабочих, именуя их не иначе как «невеждами», «атеистами» или «пожирателями собак и свиней». Собственное начальство Ричарда Уоррика удостоилось не более лестных оценок, а в описании его профессиональной деятельности Ракким не сумел обнаружить ничего интересного. Ни одного косвенного доказательства участия в шпионаже, зато куча материала, характеризующего автора дневников как высокомерного зануду. Бывший фидаин попросил разрешения забрать несколько томов с собой, однако Мириам ответила ему вежливым отказом, пояснив, что никогда не выносила их из дома, но если они ему еще понадобятся, то пусть приходит в любое удобное для него время.