Свиток 1. Волшебный меч - Егор Дмитриевич Чекрыгин

Идиотская, конечно, и абсолютно безнадежная, но у меня-то только такие и срабатывают! Да и в моей унылой ситуации приходится рисковать… Один хрен я тут каждую секунду рискую, даже в кустах прячась. Меня и вороги могут заметить, или тигр вынюхать… Змея цапнуть… С голодухи могу подохнуть… От холода околеть… От страха, в конце концов, ласты склеить… Чем дольше сижу, тем больше опасностей на себя навлекаю. Так что надо рисковать! Спешно сдирая с себя одежу, побежал к берегу… Коли этот верблюжатник из степи едет, то можно не сомневаться, остановится тут верблюда своего напоить…

Он и остановился… Как раз метрах в двадцати от меня, там, где водопой подходящий был. Я его уже заждался, минут семь в ледяной воде дрызгаясь… Однако вида не подал и ручкой ему так помахал… как эти вчера махали, и клич попытался ихний же изобразить… Он мне тоже вроде ручкой маханул и что-то одобрительное вякнул. Ах да, забыл сказать самое главное, — наблюдая за ними с близкого расстояния, я увидел… но не сразу осознал, что верблюжатники тоже брунетами были, как и я! Это притом что я тут нормальных (а кто посмеет сказать, что мы, брунеты, не нормальные?), черноволосых людей пока вообще не встречал. Степняки были сплошь блондины да рыжие. Так что когда я это понял, да еще и про рост подумал, то в голове сверкнула мысль, что в бане… в смысле — голышом, я вполне сойду за верблюжатника. Так что, когда этот мне в ответ ручкой помахал, я к нему поплыл, пытаясь забыть привычный кроль и подражая верблюжачьему стилю плаванья «по-собачьи»… Доплыл, вылез на берег, дрожа от холода, страха и переизбытка адреналина. Этот улыбаясь что-то там мне такое сказал, веселое должно быть, потому как сам же хохотом залился… Я чего — я посмеяться всегда рад… Так что тоже посмеялся, пока к нему шел. Тут он вроде что-то такое, с вопросительными интонациями мне сказанул. Я указал ему рукой на тот участок берега, с которого в воду заходил. Он отвернулся посмотреть туда… А я, схватив с земли камень, прыгнул на него. Не успел… Реакция у этого, как у змеи, — в последнюю секунду умудрился как-то голову убрать, и мой удар пришелся в плечо, скользнув по коже доспеха. Он потянулся к кинжалу, а я, в отчаянии уже почувствовав, как эта железяка шурует у меня в брюхе, заорав что-то несуразное, бросился на него, и мы оба рухнули в воду. Начали бороться на мелководье… Только я-то голышом, скользкий от воды. А он в этих своих кожаных доспехах, ремнях, оружием увешан, есть за что ухватиться. Так что я его как-то этак сумел под себя подмять и камнем, который, оказывается, так из руки и не выпустил, пару раз по башке заехать. Он затих… Я тоже… Отвалил в сторону, не веря собственным глазам и ощущениям… Я таки победил! Этого быть не могло. Но я — Дебил, завалил этого вояку! Я реально крут, велик и ужасен! Только вот надо связать его побыстрее, пока он не очнулся и не навалял мне такому великому и ужасному. И из воды вытащить, пока не захлебнулся. Черт. Какой же он тяжелый!

Глава 5

Любой читатель детективов знает, что преступление — это не самое сложное. Самое сложное — это скрыть следы преступления и безболезненно воспользоваться его плодами.

Итак — ситуация. Я приплясываю голышом возле водоема, расположенного километрах в двух от ближайшего вражеского лагеря, у меня стучат зубы, трясутся руки и ватные от страха ноги. То ли это результат переизбытка адреналина в крови, то ли жуткий испуг, то ли результат переохлаждения. Все-таки не май месяц, а я минут двадцать в ледяной воде дрызгался… Передо мной стопроцентная, как дымящийся пистолет, улика — связанное по рукам и ногам тело с кляпом во рту (пришлось бежать в заветные кусты за захваченными еще из нашего последнего стойбища веревками и ремнями, с ужасом думая, что враг может очнуться в любую секунду). Рядом, забредя в воду, пока мы дрались, почти по брюхо, спокойно стоит свидетель преступления — верблюд. Он пока старательно делает вид, будто вся творящаяся возле него заваруха его нисколько не касается, и демонстративно дует воду из озера. Но по старательно-равнодушной роже и хитрым глазенкам видно — стоит только отвернуться, побежит сволочь такая, взбрыкивая ногами и подскакивая задом, и настучит в соответствующие Органы. Ну и как завершающий штрих композиции — в берег воткнуто здоровенное, метра три, копье с болтающимся возле наконечника мотком то ли волос, то ли еще какой-то дряни. Этот моток радостно трепещет на ветру, как бы призывая народ со всей степи — «Идите гляньте, как тут интересно!!!». Так что в любую минуту на этот призыв могут пожаловать приятели связанного и поинтересоваться: «А че это вы тут делаете?!» Причем поинтересоваться на своем языке, которого я не знаю, и потому даже соврать ничего не смогу.

Вывод — валить надо отсюда поскорее, пока местные ментяры меня не повязали и не учинили допрос с пристрастием. Вопрос только — как?

Я попытался было, ухватив за ноги, дотащить своего пленника волоком хотя бы до тех кустов, в которых прятался вчера. Гад оказался жутко тяжелым, да еще и цеплялся разными выступами доспехов и оружия за траву. А уж какой шикарный след оставляло это волочащееся тело… чтобы меня найти, не обязательно будет пускать собак. Даже слепой пройдет по нему на ощупь. Какого черта я не догадался сразу освободить его от оружия и доспехов? Так ведь страшно! Вдруг очнется и наваляет мне ответных люлей. А я свою норму достижений и славных побед уже выполнил на месяцы вперед и нарываться на новые приключения не стремлюсь.

Кое-как оттащил метров на тридцать-сорок в сторону, упрятав противника за верхушкой небольшого холмика. Серьезным укрытием это, конечно, не назовешь, но хоть от случайных глаз пока скрыл… Ага. Скрыл!!! Оглянувшись назад, увидел шикарную картину — купающийся верблюд, воткнутое в берег копье с бунчуком и пропаханная борозда, скромно намекающая, где нужно искать хозяина всего этого имущества.

Рванул назад по дороге сделав маленький крюк и подобрав собственные вещи. Изображать нудиста больше не было смысла, а в одежде появляется хотя бы видимость тепла. Оказалось, что с этим я сильно поторопился. Ни на «ути-ути-цып-цып-цып»,