Опекун - Виктория Лукьянова

неряшливым ребенком, но эта мысль бродит по закоулкам моей головы недолго, потому что рука Яна все еще на моей ноге, но уже под халатом. Он трогает кожу, которая сразу же вспыхивает. Он наклоняется к моей шее.

– Нам нужно подумать о многом, ведь так?

Я сглатываю комок и киваю.

– Обещай, что всё обдумаешь и примешь правильное решение.

Кожа пылает. Я объята пламенем.

– А какое… Какое правильное решение? – Мой голос дрожит и неуверенно хрипит.

– Любое, какое ты сочтешь верным, – отвечает Ян, больше не касаясь меня. – Я приму любое твое решение.

Я вновь киваю. На языке застревают слова, которые я хотела бы озвучить, но не могу. Просто потому, что он прав. Нам нужно многое обдумать. Каждому.

– Не провожай, – произносит Ян, минуя меня. Комната без него погружается во мрак.

Я остаюсь стоять в дверях, слушая звук удаляющихся шагов.

Скоро в квартире из звуков остается лишь мое дыхание.

Глава 21

– Эй, Эрика! О чем задумалась? – перед моим лицом появляется раскрытая ладонь.

Я вздрагиваю и часто моргаю, прогоняя мираж. В последнее время слишком часто отвлекаюсь, о чем мне спешит напомнить Лена. Она моя однокурсница, с которой складываются вполне нормальные отношения для двух студенток-первокурсниц. О дружбе я пока не думаю, опыт прошлой дружбы оставил неизгладимый след в моей памяти.

– Да, так. – Пожимаю плечами, складывая в рюкзак тетрадь.

– Точно? Выглядишь усталой.

– Плохо спала.

– Ооо, – тянет Лена, хитро улыбаясь. – Кто-то спать не дает по ночам? – Хитро подмигивает, и я все больше склоняюсь к мысли, что дружить с ней мне хочется все меньше и меньше.

Возможно, мое личное правило, придуманное несколько месяцев назад, оказалось верным решением. Ответ пока не найден, зато я чаще ловлю себя на мысли, что отсеиваю окружающих меня людей рьяно и безапелляционно.

– Или что-то случилось? – уже настороженно добавляет.

Я вновь пожимаю плечами, прогоняя прочь скачущее настроение. То хочу дружить, то не хочу. Сегодня явно не тот день, когда стоит принимать подобные решения.

– Просто спала плохо. Бывает.

– Ой, у меня тоже было такое. Правда, это случилось перед экзаменами. Может быть, много нервничаешь?

– Думаю, все нормализуется. Просто нужно отдохнуть.

– Вот! Верное решение! Пойдем?

Я киваю. Осматриваю аудиторию, которая уже опустела. Лена что-то еще болтает, пока я устало плетусь за ней. Меня начинает утомлять беседа. Я действительно не выспалась и даже знаю причину. Лена отчасти права – я нервничаю.

Ян так и не объявился. Прошло пять дней, а от него ни слова. Моя жизнь идет по накатанной, но я так и не рискую вылезти из раковины и проявить инициативу, хотя пару раз порывалась. Например, вчера вечером, когда моя домработница интересовалась, все ли у меня хорошо и нет ли особых пожеланий. Тогда мне показалось, что она задавала вопросы от имени опекуна, своего начальника, но, как оказалось, это ее личная инициатива, ведь она готовила список покупок на следующий день. Такое привычное занятие, которое происходило несколько раз за неделю, вызвало во мне бурную реакцию. Я ошиблась, ночью толком не спала, мучаясь от вопросов, терзавших меня, а сейчас меня донимает однокурсница.

Выдыхаю, прогоняя злость. Лена не виновата. Мое настроение стремится к нулю исключительно по одной причине – я трусливая девчонка, которая не может сделать решительный шаг.

Но, с другой стороны, я не знаю, какой этот шаг должен быть. Позвонить? У меня ведь даже его номера нет. Спросить у кого-то из служащих… Нет, глупо. У них нет прямого номера, все явно будет адресовано личным помощникам. А я их даже не знаю! И как мне добраться до него? Ужас! Я ничего не могу сделать.

Прощаюсь с Леной на выходе из корпуса. Поднимаю голову к серым облакам. Будет дождь. Погода такая же мрачная, как и мое настроение.

Дождь колотит по стеклам.

Я отхожу от окна и возвращаюсь на диван. Вокруг разбросаны учебники и конспекты. Лишившись возможности анализировать, не проваливаясь в колодец отчаяния, решаюсь сосредоточиться исключительно на учебе. Это единственное, что спасает меня от мрака бездействия. Чувствую себя совершенно опустошенной.

Он хотел, чтобы я подумала.

Так, черт побери, я подумала! А толку-то? Кому я должна сказать? Водителю, который забирает меня после учебы? Или повару? Кому?!

Я злюсь. Отбрасываю тетрадь, откидываюсь на спинку и закрываю глаза.

И как ему удается доводить меня до такого состояния? Что за бесконечный игнор, даже сейчас? После того, что было между нами!

Я выдыхаю.

Злость мне не помощник. Она отравляет, притупляет иные чувства, но то, что теплится в груди, стоит мне подумать о нем, помогает вернуть размеренное дыхание. И только уголки глаз щиплет – слезы собираются в крошечные капельки, которые я немедленно смаргиваю. Не время ныть. Нужно взять себя в руки.

Этим и пытаюсь заняться, наводя порядок. Учебники в одну стопку (не могу себе отказать и беру в библиотеке бумажные издания, хотя проще скачать практически все экземпляры в электронном виде), а во вторую стопку отправляются конспекты.

Я так увлечена уборкой, что чуть ли не подскакиваю, когда понимаю, что кто-то стоит за моей спиной. Тень, вытянувшаяся на полу, убеждает меня, что в доме не завелись призраки. Лишь один человек, который умеет вынуть душу из тела и сделать коктейль из чувств.

– Добрый вечер.

Его голос заставляет мою душу трепетать. Хорошо, что она уже на месте, хотя в местоположении своего сердца я не уверена. Кажется, оно отчаянно стучит в пятках.

– Добрый, – выдыхаю, осторожно оборачиваясь.

Я ждала его. Ждала все эти дни, но отчего-то именно сейчас мне страшно смотреть на Яна. Кажется, будто он пришел, чтобы…

Не хочу делать выводы раньше времени, но не могу не исключать и подобные повороты, даже если последнее слово, как он сказал, будет за мной.

То, как он смотрит…

Слова застревают в глотке.

– Я помешал?

Отрицательно качаю головой.

– Учеба?

Киваю.

– Я точно не мешаю?

Отмираю, начиная дышать полной грудью.

– Точно нет, – сиплю в ответ. – Я уже закончила. Убиралась.

Ян понимающе кивает. Кажется, ему тяжело разговаривать со мной. Почему-то именно нам двоим, оказавшись наедине, сложно подбирать слова. Я словно балансирую на острие кинжала.

– Думаю, до завтра уборка подождет.

Он вновь кивает.

– Мы можем поговорить?

Ну вот он! Час икс! Меня от волнения начинает потряхивать, и я суетливо оглядываюсь, задумываясь, перебраться ли в другую комнату или остаться здесь. Ян сам принимает решение и направляется к креслу. Я наблюдаю за ним, и, когда мужчина садится, сама плюхаюсь рядом с учебниками. Стопка из тетрадей угрожающе