Месть наемника - Джерри Эхерн

Когда затихло эхо, капитан заметил один огонек, затем другой — и вскоре четыре тусклых пятнышка света мигали ему с другой стороны ущелья. Он посветил им в ответ, давая знать, что все в порядке и они могут пробираться к нему.

“Родительский инстинкт”, который развивается у любого боевого командира, подсказывал, что необходимо предупредить товарищей об опасности, подстерегающей их на карнизе. Но как это сделать? Если пойти навстречу группе, то не успеет, они достигнут провалившегося выступа раньше. Кричать бессмысленно — эхо от пистолетных выстрелов до сих пор вибрировало в воздухе. Оставалось только сидеть и ждать. Хэнк щелкнул зажигалкой и закурил.

Он выкурил шесть сигарет — по четыре минуты взволнованного ожидания на каждую — когда до него со стороны карниза донесся шум. Фрост зажег фонарь и увидел, что по выступу первым идет Кертис. Капитан подбежал к обрыву и помог преодолеть последние опасные шаги. Он сразу задал вопрос, не дававший ему покоя все эти тягостные минуты ожидания:

— Всем удалось перепрыгнуть через обвалившийся карниз?

Питер устало провел рукой по лицу и ответил не сразу.

— Дай сигарету. Не всем, черт побери… Кобинте перепрыгнул и спасал идущего следом. Спасти-то он его спас, да сам не удержался на выступе. Даже крикнуть не успел.

При слабом свете Фрост увидел на лице Кертиса выражение отчаяния — такое же чувство сдавило сердце и ему.

Глава одиннадцатая

— Давайте, на счет три, — прохрипел в темноте Фрост. — Пит, считай по-ихнему.

И они впятером навалились на массивную каменную плиту, закрывающую выход из подземелья. Чувствовалось, как не хватает силача Кобинте, отважного солдата, который спас жизнь товарища, но сам нашел свою смерть в бездонной пропасти. Там, у края провала они не верили, что он погиб и даже привязали к веревке фонарь и опустили его вниз, тщетно пытаясь обнаружить смельчака. Группа не уходила, пока не осталось ни малейшей надежды на то, что их друг уцелел.

Наконец, плита поддалась, упала вперед, и ворвавшийся в подземелье свет ослепил Фроста. Он снял автомат с плеча и проскользнул в открывшийся лаз. Через несколько секунд он уже мог открыть глаз и понял, что их осветил всего лишь лунный свет, падающий сквозь окна церкви. И не удивительно, что он показался таким ярким — можно считать, что группа шла по обратной стороне луны. настолько непроницаемой была темнота в тоннеле.

Капитан повернулся к лазу и щелкнул пальцами. Из него выпрыгнул Кертис и все остальные, им пришлось немножко подождать, пока глаза не привыкнут к свету. Фрост тем временем осмотрелся кругом. Миссионерская церковь представляла собой длинное узкое здание с плоской крышей, которое было бы неудивительно встретить где-нибудь в Калифорнии или Нью-Мексико, но уж никак не рядом с экватором. Очевидно, церковь посещали нечасто — в ее крыше зияла дыра, сквозь которую мерцали звезды, ау окон были выбиты стекла. Но все-таки карта, несмотря на некоторые неточности, оказалась верной, выход был указан правильно. Капитан наклонился к Кертису и прошептал:

— Возьми кого-нибудь и поставь плиту на место, только тихо. Кто знает, может еще придется уходить и назад по подземелью.

Питер кивнул и вместе с тремя солдатами закрыл выход из тоннеля.

После этого вся группа рассредоточилась по бокам центрального прохода и стала пробираться к наружной двери. Церковная утварь была кем-то разграблена, за исключением нескольких статуй, не представляющих никакой ценности. Хэнк предположил, что дверь в церковь не будет заперта — так оно и оказалось. Приоткрыв высокие створки, он выглянул на улицу. Ночь казалась очень светлой по сравнению с подземной темнотой. Фрост убедился, что группа находится внутри старого города. Слева виднелся огромный причудливый фронтон здания национального банка. А справа находилось меньшее сооружение, которое походило на описанную ему ранее двухэтажную женскую гимназию, в которой располагался государственный архив.

Здание банка окружала стена с колючей проволокой наверху, снаружи по ее периметру ходили часовые. Но перед церковью и возле архива никого не было видно. Фрост понимал, что кажущееся отсутствие охраны может быть обманчивым — должны быть моторизованные или пешие патрули, следящие за выполнением комендантского часа. Когда он приготовился бесшумно выскользнуть из двери и спуститься по ступенькам, ведущим из церкви, он неожиданно вспомнил о Бесс и улыбнулся, представив ее, еврейку, в роли мусульманки. Он повернулся, кивнул стоящим сзади товарищам на выход и выскочил на улицу.

Выбежав наружу, капитан сразу прижался к стене церкви. Перед ним расстилалась безлюдная ночная улица. Прислушавшись, он расслышал доносящуюся издали музыку и какую-то песню на немецком языке. Одинокий голос певицы лишь усиливал чувство обреченности и безысходности. Фрост вздохнул и стал короткими перебежками продвигаться к следующему зданию. Группа последовала за ним.

В отличие от старых городов в других странах, в Буванди дома не толпились в тесноте, как будто в поисках хорошей компании. Здесь, наоборот, редкие обветшалые здания были отделены друг от друга довольно широкими, но запущенными аллеями.

Капитан с товарищами перебегали от одного дома к другому в направлении архива, постоянно ожидая столкновения с часовыми. Их план был довольно прост. В рюкзаках находилось достаточное количество взрывчатки, чтобы выполнить поставленную перед ними задачу по крайней мере дважды. Фрост и Кертис, самые опытные из команды, снимут часовых, охраняющих архив. Затем их место займут люди Кертиса, такие же чернокожие африканцы. А Питер и Хэнк проникнут внутрь здания, найдут план банка, установят заряды и присоединятся к своим товарищам.

Пока все шло хорошо. Музыка все лилась из репродуктора, установленного на сторожевой вышке у стены старого города недалеко от них. Та же певица исполняла очередную песню мирным задушевным голосом. Наверное, какая-то мощная немецкая радиостанция транслировала программу через спутник.

Когда они подкрались к зданию рынка, расположенному по соседству с архивом, Фрост жестом остановил группу, а сам с Кертисом обошел вокруг него. Выглянув из-за угла, он увидел двух часовых у железных ворот и третьего — внутри. Пит рассказывал ему раньше, что за стеной также находится смена караула, но пока они обнаружили только трех часовых.

Хэнк потянул Кертиса назад, они спрятались за угол, и он прошептал ему на ухо.

— Попробую снять часового за воротами, потом займусь одним из тех, кто снаружи, а ты — другим. Убивал когда-нибудь человека ножом?

Тот покачал головой, странно взглянув на него.

— Ладно, — махнул рукой Фрост, — вряд ли тебе это понравится, но надо действовать так: зажимаешь рот левой рукой, а правой вонзаешь лезвие в правую почку, но не очень высоко, чтобы не попасть в грудную клетку. Затем выдергиваешь нож и валишь часового — прыгаешь на него, толкаешь вперед или опрокидываешь назад — это уже по твоему усмотрению. Потом вскрываешь ему горло от левого уха до правого и немного вниз. Это несложно — так же, как в учебных фильмах или рассказах о шпионах. Научишься быстро.

Капитан забросил автомат на спину стволом вниз, чтобы быстро его вскинуть в случае необходимости. В левую руку он взял нож и замер на секунду, стараясь собраться. Он выровнял дыхание, расслабил руки, плечи и колени, не сводя глаз с часовых. Пригнувшись, Хэнк устремился к стене, окружающей архив. Высотой в шесть футов, без колючей проволоки наверху, она не представляла серьезного препятствия. Он прыгнул вверх, подтянулся, распластался на секунду на стене, затем перебросил тело на другую сторону и замер, прижавшись к земле. Около минуты Фрост оставался без движения, прислушиваясь, не обнаружили ли его. Тишина…

Часовой вышагивал совсем рядом. Капитан осторожно снял автомат и положил его на землю. Сжимая боевой нож, он пополз вперед. Когда до часового осталось чуть меньше трех шагов, он вскочил на ноги и рванулся вперед. Тот услышал звук быстрых шагов и повернулся в его сторону, но было слишком поздно. Фрост схватил его левой рукой за нижнюю часть лица, закрыв рот, а правой всадил нож в почку. Выдернув лезвие, он ударил коленом в позвоночник, а нож уже нашел новую цель — открытое горло. Хэнк свалил противника на землю и, вогнав нож под левое ухо, вспорол шею до правой ключицы.

Он прижал бившееся в агонии тело к земле, прислушиваясь к возможным звукам тревоги. Но тишина нарушалась лишь негромким голосом певицы, доносившимся издалека. Фрост бесшумно вернулся к стене и забрал оставленный там автомат.

Оставалось двое часовых, охранявших ворота. Капитан стал красться вдоль стены, стараясь держаться в темноте. Он подобрался к железным воротам и осторожно выглянул. Часовые находились на своих постах снаружи. Только бы Кертис не опоздал, когда он схватится с одним из них, иначе второй или придет на помощь своему товарищу, или поднимет тревогу. В этом случае группа потеряет фактор внезапности.