Проданный сон. - Туркменские народные сказки

— Милый лев, не ешь меня. Я дам тебе все, что ты захочешь.

Тогда Кельдже сказал:

— Я не трону тебя, если ты влезешь в сундук, а ключ оставишь снаружи.

Дэв залез в сундук, а ключ от сундука оставил снаружи. Кельдже-батыр подошел и запер сундук. Взвалил он сундук на спину и принес хану. Вот хан открыл сундук, чтобы посмотреть дэва, а тот выскочил и съел хана. А Кельдже убежал и забрался в гнездо курицы. Дэв увидел его и собрался тоже съесть, а Кельдже ему и говорит:

— Ешь, конечно, если хочешь, только я весь в курином помете.

Тогда дэв сел верхом на прекрасного коня хана, опоясался его алмазной саблей[18] и погнал впереди себя Кельдже.

— Ступай, — сказал он. — я вымою тебя в бане, а потом съем.

Пришли они к бане, и Кельдже предложил:

— Давай я подержу коня, а ты войди в баню да осмотрись там.

Дэв поверил Кельдже, отдал ему коня и саблю, а сам вошел в баню. Тут Кельдже привязал алмазную саблю поперек двери, отпустил коня и закричал:

— Скорей, дэв, скорей! Твой конь вырвался и ускакал!

Дэв тотчас бросился наружу, и тут сабля отсекла ему обе ноги. Не вынес этого дэв и, крича от боли, умер.

А Кельдже забрал все добро, которое осталось от хана, и то, что принадлежало дэву, и принес своей матери. Так Кельдже-батыр достиг цели своего желания, говоря: «Хитрость — тоже геройство, если сумеешь ею воспользоваться когда нужно».

26. Сорок небылиц

Жил один богач, и был у него единственный сын. Захотел богач взять в жены своему сыну дочь падишаха.

— Я отдам свою дочь тому, — сказал падишах, — кто выучится у дэва его искусству.

Тогда повел богач своего сына к дэву учиться его искусству. Пришел он и сказал:

— Салам алейким,[19] дэв-ага.

— Валейким эссалам[20] отвечал дэв. — Хорошо, что ты приветствовал меня, как велит бог, а иначе я бы тебя разорвал и съел. Как твое здоровье? Расскажи, какие новости?

— Я привел своего сына учиться у тебя искусству, — сказал богач.

А у дэва был огромный сундук. Вот дэв и говорит богачу:

— Я посажу твоего сына в этот сундук, и пусть он просидит в нем сорок дней. Если умрет — будет мой, не умрет — твой.

— Ладно, — согласился богач, оставил сына в том сундуке и ушел.

А у дэва была дочь, и была она еще искуснее отца. Вот однажды, когда дэв ушел на охоту, его дочь выпустила юношу из сундука, разожгла огонь, накормила-напоила юношу, а потом спросила:

— Понял?

— Нет, не понял, — отвечал он.

Тогда девушка снова запихнула его в сундук и сказала:

— Сиди там.

Назавтра, когда отец девушки снова ушел на охоту, она опять выпустила юношу. Потом разожгла огонь, накормила-напоила юношу и спросила:

— Понял?

— Нет, не понял, — снова отвечал юноша.

Тогда девушка опять посадила юношу в сундук, сказав:

— Сиди там.

На следующий день, когда отец ушел на охоту, она снова выпустила юношу из сундука, разожгла огонь, накормила-напоила юношу и спросила:

— Понял?

Тут юноша ответил:

— Понял.

— Ну раз понял, садись в сундук снова, — сказала девушка, запихнула его в сундук и заперла крышку.

Так до самого последнего дня девушка каждый день ненадолго выпускала юношу из сундука и кормила его, а на сороковой день, как обычно, выпустив и накормив юношу, она дала ему гроздь винограда и сказала:

— Завтра придет твой отец. И вот когда мой отец-дэв навострит зубы съесть тебя и спросит, как же это ты выжил, ты отдай ему виноград и скажи: «Каждый день ко мне сверху падал вот такой виноград, я его и ел».

Сорок дней истекли, пришли отец юноши и отец девушки — дэв. Открыл дэв сундук и хотел было съесть юношу, но пригляделся, а тот, оказывается, жив.

— Чем же ты питался? — в гневе спросил дэв.

Тогда юноша отвечал:

— Каждый день ко мне сверху падала вот такая гроздь винограда, я его и ел. А этот сегодняшний виноград я сохранил, чтобы показать вам.

Юноша показал виноград дэву, и тот отпустил его с отцом.

Вот доехали они до одного места, и тут юноша отстал, будто бы облегчиться. А сам превратился в барана и догнал отца. Тот хотел было поймать барана, но не сумел. Тогда юноша снова превратился в человека и вернулся к отцу. Проехали они еще немного, юноша опять отстал и превратился в коня. Отец опять попытался поймать коня, но не смог. Тогда юноша снова превратился в человека. Проехали они степь, юноша опять отстал, превратился в ревущего верблюда-самца и погнался за отцом. Тот бросился бежать и прыгнул в яму. Тогда юноша снова превратился в человека, присел на корточках у отверстия ямы и спросил:

— Отец, что ты делаешь в этой яме?

— Я жду тебя.

— Если ты меня ждешь, то не лучше ли вылезть наружу? Зачем тебе эта яма, похоже, ты чего-то испугался?

И отец, ни о чем не догадываясь, рассказал:

— Сынок, когда ты отстал в первый раз, меня догнал баран. Это был не просто баран, а очень хороший баран, и как я ни старался его поймать, он не дался. Я очень сожалел о нем. Когда ты отстал во второй раз, меня догнал конь. Его я тоже пытался поймать, но и это мне не удалось. О коне я тоже очень сожалел. А когда ты отстал в последний раз, меня догнал ревущий верблюд-самец и чуть не убил. Вот я и спрятался сюда.

— Отец, ведь это все был я, — сказал юноша. — Этому искусству я обучился у дэва. Завтра я превращусь в барана, а ты отведи меня на базар и продай. Только меньше чем за сто рублей не отдавай, а веревку на моей шее развяжи сам и забери с собой.

На следующий день отец отвел юношу на базар, продал за сто рублей, а веревку унес с собой. Вывели юношу-барана на базарную площадь для боя с другими баранами. После трех-четырех боев этот баран убежал, а человек, купивший его, в растерянности остался ни с чем. Возвратился сын к отцу и сказал:

— Завтра я стану прекрасным конем. Отведи меня на базар и продай не меньше чем за сто туманов. А мою узду и недоуздок забери с собой.

Назавтра отец повел его на базар, продал за сто туманов, а узду и недоуздок забрал с собой. Посадили на этого коня какого-то юношу и пустили вскачь. Конь немного проскакал, а потом сбросил с себя всадника и снова превратился в человека. Пришел сын к отцу и сказал:

— Завтра я стану верблюдом-самцом. Ты отведи меня на базар и продай, только меньше чем за сто туманов не отдавай.

Когда отец повел юношу на базар продавать, навстречу им попался прежний дэв. Завидев его, верблюд-самец тотчас превратился в старого облезлого верблюда. Дэв привел этого верблюда домой и собрался его убить. А дочь дэва спрятала нож. Тогда дэв закричал:

— Эй, дочка, принеси нож!

Девушка заметалась, притворяясь, что ищет нож, и ответила:

— Отец, я не могу найти его.

— Ну, ладно, иди сюда, постереги верблюда, я поищу сам, — сказал дэв.

Дочь стала стеречь верблюда, и как только отец вошел в дом, она тотчас развязала веревку, продетую в ноздри верблюда, и отпустила его. Когда верблюд был уже далеко, она крикнула:

— Отец, верблюд отвязался.

Дэв выбежал глянуть, а вдали только черное пятнышко мелькает. Погнался дэв за верблюдом и стал его нагонять. Тогда юноша превратился в птицу, полетел и сел на голову падишаху. Дэв пришел к падишаху и сказал:

— Отдам мне эту птицу.

— Нет, — отвечал падишах, — эту птицу, которая по божьей воле села мне на голову, я тебе не отдам.

Так дэв и ушел ни с чем. А птица слетела с головы падишаха и превратилась в юношу. Тут юноша и говорит:

— Падишах, ты сказал: «Я отдам свою дочь тому, кто выучится у дэва его искусству». Отдавай теперь свою дочь мне, если ты вообще будешь отдавать ее замуж.

Тогда падишах ответил:

— Я отдам свою дочь тому, кто расскажет сорок небылиц.

— Ну что ж, попробуем, — проговорил юноша и стал рассказывать:

— В то время когда моих родителей еще не было, когда я у своей матери еще не родился, у моих дядьёв была кобыла. Я ее пас. Однажды прихожу, а кобыла ожеребилась. Я поставил перед собой жеребенка, сел верхом на кобылу, но она меня не удержала. Поставил я перед собой кобылу, сел верхом на жеребенка и ускакал на нем. Когда я родился у моей матери, я был единственный. Мы постепенно умирали, и нас стало трое: один был слепой, другой безрукий, третий совершенно голый. Однажды мы втроем отправились на охоту. Под невыросшей полынью мы заметили неродившегося зайца. Слепой увидел его, безрукий убил, а тот, который был голым, положил его к себе в подол, и мы вернулись. Мяса получилось шестьдесят батманов, сала вышло семьдесят батманов. Нашли мы в одном месте котел, в другом месте — половину котла. Положили зайца в целый котел — не поместился, положили в половину котла — не поместился, тогда положил я шестьдесят батманов мяса себе в рот и проглотил разом, а остальным ничего не досталось. Семьдесят батманов сала я взял, чтобы смазать сапоги. Этого сала мне только на один сапог хватило, а на другой не хватило. Положил я сапоги у своего изголовья и лег спать. Среди ночи слышу шум и грохот. Встаю и вижу: два моих сапога дерутся. Дал я пощечину смазанному сапогу, дал оплеуху несмазанному сапогу и улегся спать. Наутро встал — а несмазанный сапог обиделся и убежал. Влез я на один холм, влез на другой холм — ничего не увидел. Моя бедная бабушка дала мне иголку без ушка, я воткнул ее в землю, влез на перекладину и увидел — на другом конце земли мой сапог сеет. Подошел я к нему, а он разрезал и дал мне огромный арбуз. Из него получилось море. По нему мой нож пошел и я сам пошел. А там лежит волосок, а внутри него — палан…