Стихотворения - Давид Самойлович Самойлов

class="p1">А, вернее, треть Дедки, Полбабки, часть Внучки.

И особенно много за Внучкою Жучки.

(А могли б обойтись без беременной сучки).

Не хватает лишь Мышки,

А у Мышки – мыслишки,

А порой и рифмишки бывают у Мышки.

Но стихи ее в свет выпускаются редко.

Оттого и ни с места проклятая Репка.

1986

Бегство Толстого

Стремление к уходу

Куда-то в непогоду,

Зачем-то и к кому-то,

От дома и уюта.

От глаза, от истерик

Куда-нибудь податься,

Не помня о потерях,

Хоть на летейский берег.

Стремление к вагону,

Где терпкий дух овчины,

Где медленно и сонно

Смолят махру мужчины.

Стремление от пруда,

От дома, от усадьбы.

Ах, убежав оттуда,

На лавке полежать бы.

Чтобы тебя продуло

До смертной пневмонии

Среди людского гула

Дыхание России.

И на ветрах российских

Расстаться с белым светом.

И никого из близких

Не призывать при этом.

Уйти на полустанке,

Где ночью осень стонет.

Пускай потом останки

Как надо похоронят.

1986

К передовой

Заснул я во втором часу,

Когда вечернюю росу

Пьют совы на кустах.

Счастливый, я заснул в лесу

С улыбкой на устах.

Я спал, как может спать солдат —

Под головой мешок.

И надо мною звездопад,

А подо мной песок.

Так только в молодости спят

Любимцы всех богов.

Так только может спать солдат:

Есть долг, но нет долгов.

И дома нет. А есть один

Мешок под головой.

И сам себе я господин —

Вблизи передовой.

И в этот час, когда я сплю,

Открытый небесам,

Во сне кого-то я люблю,

Кого – не знаю сам.

И письма я во сне пишу,

Чтобы не запропасть.

А завтра утром поспешу

Из лазарета в часть.

Там старшина еще живой

Окажет мне почет.

Кивнет приветно головой

И отошлет в расчет.

1986

* * *

Уйти, раствориться в России,

Почувствовать радость ухода.

При этом пространство расширить —

Вселенная, космос, природа.

Все это услышать духовно,

Все это усвоить телесно —

Что пахнет, как свежие бревна,

Морозная, синяя бездна.

Пригубить такого настоя

Из хвои, созвездий и трав.

Вершить свое дело простое,

В России себя затеряв.

Не позднее 1986

* * *

Навсегда с тобой расстанусь,

Навсегда.

Нарастающая старость —

Не беда.

Не твоя беда, не наша,

А моя.

Предо мной пустая чаша

Бытия.

29 марта 1987

* * *

А<лександру> Н<едоступу>

Начать с себя. Не ждать, покуда

В слезах покается злодей.

Мы не парадная посуда,

Что выставляют для гостей.

Не надо выходить на паперть,

Рвать с воем вороты рубах.

А надо разом сдернуть скатерть,

Не пожалев о черепках.

Все это выкинуть на свалку –

Страх, недоверье и корысть,

Не ввязываясь в перепалку

С тем, для кого копейка – жисть.

А, обобрав репей приставший,

Очистить волю и судьбу,

Чтоб отвечал за нас не старший,

Не в пядях о семи во лбу.

Без фанфаронства самохвала,

Без злобы и впаденья в раж, —

А надо начинать с начала:

Хоть с азбуки и с «Отче наш».

11 декабря 1987

* * *

С повышенной самооценкой

Живут спокойно, как за стенкой.

С пониженной самооценкой

Еще прекраснее живут.

Общаются с кем только хочется

И избегают одиночества.

И все старания упрочиться

Считают за напрасный труд.

А лучше жить самостоятельно

Ни с кем не меряясь плечом,

И рассуждая обстоятельно,

И понимая, что почем.

1987

Дождь

Дождь пахнет мокрой собакой.

Угрюмо горят фонари.

Сперва говорили: «Не вякай!»

Теперь говорят: «Говори!»

А что я поведаю ливню?

Чем стану его унимать?

И чем вообще осчастливлю

Всех тех, кто способен внимать?

Пристойно ли в роли всезнайки,

Оратора и свистуна

Рассказывать темные байки,

Скрывая, что грош им цена?

А буйствовать – это дешевка,

Но дорого станет. Таков

Удел одурманенных ловко

Беспамятных боевиков.

И что в этих ливнях повальных

Сказать, кроме слова «прости»,

От всяких сентенций банальных

Стараясь себя упасти?

Такою вот всячиной всякой

Терзаешь себя до зари…

Дождь пахнет мокрой собакой.

Угрюмо горят фонари.

1987?

* * *

И страшны деревенские проселки,

Где в темных избах варят самогон,

И воют черносотенные волки,

Сбиваясь в стаи на кровавый гон.

Чтобы времен бескровных стать предтечей,

Ты должен, помолясь, служитель муз,

Связать в одно узлы противоречий

И на себя взвалить сей тяжкий груз.

1988

* * *

Не время ли, чтоб полюбовно

Сходиться у одной черты

В сознанье правоты любого

И собственной неправоты?

Не время ли пройти по лугу,

По сенокосу, по траве,

Доверчиво держась за руку,

Где нож таится в рукаве?..

Осень 1987 – сентябрь 1988

* * *

Вспоминай про звезды неба,

Потому что звезды неба

Упасают от набега

Половца и печенега.

Потому что в жизни вздорной,

Часто празднующей труса,

Поднимают до Нагорной

Проповеди Иисуса.

Потому что в их чертоге

Без вражды и без тревоги

Обитают полубоги,

Рыбы, псы и козероги.

Потому что различимый

Привкус тайны в их настое.

Потому что нет причины

Отвлекаться на пустое.

1988

* * *

Не имею желания

Возводить на крови

Фестиваль покаяния

И декаду любви.

Все решится со временем

И не так-то легко

Всенародным прозрением…

До него далеко.

1988 или 1989

Три стихотворения

I

С любовью дружеской и братской

Я вновь сегодня помяну

Всех декабристов без Сенатской,

Облагородивших страну.

Сыны блистательной России,

Горевшие святым огнем,

Отечество не поносили —

Радели искренно о нем.

К их праху, после муки черной,

Всех неурядиц и невзгод

Народ России просвещенной

Благоговейно припадет.

1986–1989

II

Откладыватель в долгий ящик,

На послезавтра, на потом,

Певец каникул предстоящих,

Дней, не заполненных трудом,

Ленивец, не любитель спешки,

И постепенности пророк,

Я раздавал свои усмешки,

Пока всему не вышел срок.

Теперь уже не до усмешек,

Когда азартно, как юнец,

Нагромоздив орлов и решек,

Играет время в расшибец.

И делает уже попытки

Втянуть нас в дикую войну,

Чтоб мы рассыпались от битки,

Как гривенники на кону.

1989

III

В. М. Василенко

Свободы нет. Порыв опасный

Отнюдь не приближает к ней.

Лишь своевольства дух всевластный

Осуществляется вольней.

Но все же в звездные минуты

Мы обольщаемся мечтой.

И кровь кипит. И судьбы вздуты,

Как парус, ветром налитой.

И в упоенном нетерпенье

Рвем узы тягостных тенет.

И