Николай Вавилов - Владимир Георгиевич Шайкин

Как тот, так и другой на склоне лет, после полувекового упорного труда продолжают быть искателями, неустанно дерзающими идти вперед. Как тот, так и другой не замыкаются в узкие рамки специализации, переходя от одного растения к другому, от плодовых деревьев к огородным и полевым культурам. Лютер Бербанк — прекрасный оратор, лектор университета и нередко выступает с проповедями с кафедры в церквях. И. В. Мичурин — искусный техник, изобретатель многих приборов. Оба — художники по природе. Записи наблюдений в книгах И. В. Мичурина снабжены прекрасными собственноручными рисунками.

Несколько лет назад фирма, использующая работу Бербанка, выпустила в свет роскошное издание в 12 больших томах с описанием результатов достижений Лютера Бербанка. Более 1000 роскошных цветных фотографий украшают это издание. Вслед за 12-томным изданием в позапрошлом году вышло более компактное 8-томное издание и ряд книг и статей…»

При посещении Америки, отмечал Вавилов, пришлось убедиться, что даже в Канаде и Соединенных Штатах работы Мичурина тоже пользуются заслуженной известностью, о них знают не только ученые. А в России — нет. Поэтому в 1922 году, на Всероссийском совещании по опытному делу, проходившем при Наркомате земледелия, Вавилов, вернувшийся из США совсем недавно, опираясь на американский опыт популяризации достижений Бербанка, поставил вопрос о необходимости издать труды «русского Бербанка» — Ивана Владимировича Мичурина.

И вполне понятно, что к участию в первой Всесоюзной выставке Иван Владимирович Мичурин и все, кто с ним вместе работал, готовились с особым тщанием. Специальная экспозиция питомника, на которой были представлены новые сорта яблони, груши, сливы, винограда, пользовалась вниманием, вызывала восхищение посетителей. Не без активной поддержки Вавилова издательство «Новая деревня» в 1929 году выпустило в свет еще одну книгу И. В. Мичурина — «Итоги полувековых работ». Исходные материалы, накопленные исследователем за десятилетия, были тщательно оформлены: он давно вел своего рода картотеку сортов с точным описанием их особенностей и отличий как биологических, так и чисто потребительских, сам делал их цветные зарисовки и фотографии. Ученый предложил и оформил макет книги, выбрал эпиграф: «Сделал, что мог; лучше пусть сделают те, кто могут».

И когда летом 1932 года к нему снова приехал Н. И. Вавилов, ставший президентом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина (ВАСХНИЛ), Иван Владимирович долго водил его по саду, показывал наиболее интересные последние работы. Остановились они у вишни, которую Мичурин назвал так: Ширпотреб черная, пояснил гостю:

— На Всесоюзной генетической конференции в Ленинграде вы, Николай Иванович, поставили перед селекционерами вопрос о необходимости вывести такие сорта вишни с темноокрашенным соком… А вот, посмотрите: этот вишнево-черешневый гибрид и является ответом… Ширпотреб. Почти черная…

Вавилов сорвал вишню, выдавил из нее на ноготь каплю сока, посмотрел через нее на солнце, одобрительно воскликнул:

— Рубин! Истинный рубин! — Взяв в рот, пожевал, покачал, улыбаясь, головой. — Сладкая. Прекрасная на вкус! Размножайте эту вишню как можно скорее и как можно больше.

В статье «Великий садовод», опубликованной в газете «Комсомольская правда» 18 сентября 1934 года в связи с 80-летием со дня рождения Мичурина и 60-летием с начала его научной деятельности, Н. И. Вавилов писал: «Впервые в нашей стране Мичурин приступил к смелым опытам применения междувидовой и междуродовой гибридизации в плодоводстве. В то время, как обычно селекционеры за границей для улучшения своих сортов довольствовались скрещиванием близких форм, дающих быстрые результаты, Иван Владимирович выдвигает метод отдаленной гибридизации, при которой резко изменяются зимостойкость, болезнеустойчивость и качество сортов. Этот решительный метод потребовал упорного труда, многократной повторности скрещивания, умелого подбора исходных форм, многолетней настойчивой работы… Крупнейшая заслуга И. В. Мичурина состоит в том, что он, как никто в нашей стране, выдвинул эту идею отдаленной гибридизации, смелой переделки видов растений путем скрещивания их с другими видами и научно и практически доказал правильность этого пути.

Вторая заслуга Ивана Владимировича состоит в том, что он выдвинул у нас впервые в плодоводстве идею широкого привлечения исходного видового и сортового материала для скрещивания.

Он первый понял необходимость всемерного использования диких холодостойких и болезнеустойчивых плодовых форм растений Сибири, Дальнего Востока, Канады, Горного Китая, Тибета для улучшения наших сортов… он упорно год за годом собирал дикие груши, дикие яблони, дикие персики, дикие абрикосы Уссурийского края, Тибетского нагорья, скрещивая их с нашими русскими сортами».

Селекционеров, пошедших по стопам Мичурина, в стране оказалось много: его ученики и сподвижники вывели сорта, которые и поныне украшают российские сады.

ПЕКЛА ТВОРЕНИЯ

«Проделанные наукой XIX века, — писал Вавилов, — чрезвычайно любопытные исторические и археологические изыскания теперь являются только одним из вспомогательных способов в создании путей созидания видов и форм. Иначе говоря, проблема происхождения культурных организмов теперь предстает перед нами не только как историческая, но и как динамическая. Мы овладеваем ею экспериментально.

Первая фаза развертывающегося научного наступления — это прежде всего установление пространственной локализации исходного формообразовательного процесса и определение очагов зарождения культурных видов.

Линнеевский вид в современном понимании — целая система форм. Для основательного овладения им надо знать географию целых систем, географию распространения элементов, составляющих вид, установить области максимального скопления элементов разнообразия генов данных видов. Надо установить географические центры мировых запасов генов. Таких данных у нас до последнего времени не было».

Путешествие Вавилова на Памир в значительной мере определило направленность его дальнейших поисков. Наличие в горных районах Юго-Западной Азии диких сородичей культурных ржи и чечевицы воочию убеждало в том, что здесь возможна разгадка одной из самых увлекательных тайн эволюции.

В составе официальной дипломатической миссии СССР (иначе не разрешали) Николай Иванович Вавилов летом 1924 года ступил неподалеку от Кушки на афганский берег Пянджа. В его экспедиционную группу входили Владимир Николаевич Лебедев, заведующий отделом селекции злаков Белоцерковской опытной станции Сахаротреста, и бывший сокурсник Николая Ивановича Дмитрий Демьянович Букинич. Идея была все та же — найти новые формы растений.

Из советского консульства в Герате, расположенного в пригороде, было очень удобно предпринимать экскурсии и собирать растения, состав которых оказался чрезвычайно богат и разнообразен. Помимо полевых и огородных культур особое внимание обращали на себя сады. Какая пестрая мозаика гранатов и абрикосов, слив и персиков, инжира и унаби! А виноградные разноцветные пологи! Их выращивали не на обычных шпалерах, а на своеобразных насыпных откосах — земляных подпорных стенах, по которым лоза и поднималась вверх: солнечный припек тут был сильнее, поэтому грозди вызревали лучше, были слаще, душистее.

Для более широкого охвата местности караван решили разделить: одна часть во главе с Букиничем должна была двигаться более коротким путем — вдоль Гиндукуша, по Хазарийской дороге, прямо на Кабул, а Николай