...из пены морской. Инверсионная тeория антропогенеза - Виктор Тен

Термин «шизофрения», предложенный Э. Блейлером, означает «расщепление психики». В последнее время психиатры склоняются к мнению, впервые высказанному еще в начале 20 в. Крепелином, что т.н. «раннее слабоумие» тоже представляет собой шизофрению. «Вся беда заключается не столько в наличии шизофрении, — пишет М. Буянов, — сколько в том, что, пока ребенок болен, его мозг функционирует вполсилы, ребенок не усваивает необходимую информацию, он мало умеет, хотя временами знает много. Потом болезнь проходит, а признаки отставания в интеллектуальном развитии уже выходят на первый план. Поэтому некоторые из таких пациентов кажутся не больными, перенесшими приступ шизофрении, а умственно отсталыми, т.е. олигофренами. Это явление выдающийся советский детский психиатр Т.П. Симеон назвала «олигофреническим плюсом» (2, с.45).

Многоликость шизофрении настолько непостижима, что французская школа психиатрии вообще отказалась от нозологического подхода. Там возобладал синдромологический подход к диагностике и лечению. В настоящее время синдромологическое направление является преобладающим в мире, за исключением Германии и России. Психиатры других стран считают, что доискиваться до нозологии и ставить диагнозы «шизофрения», «паранойя», «олигофрения» — эта деятельность имеет не больше смысла, чем искать имена дьявола. В принципе, это и в самом деле похоже на средневековое изгнание бесов, когда лекари-монахи спорили у постели больного, какой бес в него вселился: Люцифер ли, Вельзевул ли... Имя им легион. Они считали, что, правильно определив имя дьявола, смогут назначить верное «лечение»: бить, жечь, или топить больного. В зависимости от способа лечения душа несчастного могла попасть в ад или в рай, а о бренном теле никто не заботился.

Даже если нозологический диагноз и ставится, современные врачи все равно лечат синдромы, т.е. такие симптомокомплексы, которые образуют устойчивую клиническую единицу. Поэтому статистика в психиатрии имеет весьма относительное значение. Синдромы учесть возможно, а вот нозологические формы - те самые имена дьявола - ускользают. И если я здесь скажу, что наиболее массовым заболеванием психики, имеющим устойчивые начала в геноме человека, является шизофрения, — никакая медицинская статистика не сможет опровергнуть данное утверждение. Напомню еще раз, что шизофрения - это ничто иное, как «расщепление психики». Позволю себе еще одну цитату во имя избежания голословности:

«Из-за того, что шизофрения многолика и носители этой болезни не похожи друг на друга, многие психиатры стремятся более жестко определить ее границы, выделяя ядерные (истинные) формы этой болезни и отличая их от других форм, весьма условно относимых к шизофрении. Другие психиатры, напротив, расширяют границы этой болезни, относя к шизофрении все случаи нервно-психической патологии (подчеркнуто мной, - В. Т.)... проблема эта очень сложная, малоизученная и противоречивая, как и все проблемы, находящиеся на стыке биологического и социального в человеке» (2, с.44).

Итак, шизофрения находится на стыке биологического и социального в человеке. Многоликость ее простирается от бредоподобного фантазирования до аутизма, полного ухода в себя. Еще одним признаком шизофрении является синдром двойника, когда человеку кажется, будто он раздвоился. Шизофренический бред и аутизм также связаны с расщеплением психики. Больной воображает себя кем-то другим. В 1923 г. французские психиатры Капгра и Ребуль-Лашо, изучая больных с манией преследования, заметили, что эта мания всегда сопровождается симптомом двойника, когда человеку кажется, будто он сам либо кто-то из близких раздвоился. Немецкий психолог Э. Кречмер впервые еще в начале 20в. высказал предположение, что подобные состояния психики являются филогенетическим наследием человечества и представляют собой рекапитуляцию досознательных форм психики. Мнение отечественных психиатров, что шизофрения находится на стыке биологического и социального в человеке, подтверждает этот тезис.

Здесь следует вспомнить то, что выше говорилось о гипнозе и гипнотическом состоянии, а именно: гипнотический трансфер представляет собой филогенетическое наследие, которое объясняет не сам гипноз, а отсутствие его. В состоянии гипноза сознание человека раздвоено. Люди, подвергавшиеся гипнозу, вспоминают, что все происходило как бы не с ними. Мы сохраняем единство сознания благодаря трансферу «на другого», который постоянно осуществляется в подсознательном.

У всякого «Я» всегда есть «Не-Я», только поэтому «Я» есть «Я». Понятие «собственность» является производным от «Я». Обратите внимание: оно имеет смысл, только тогда, когда граничит с другой собственностью другого «Я». Если нет собственности другого, нет и моей собственности. Впрочем, отсылаю к своей ранней книжке, где понятия «Я» и «собственность» рассмотрены подробно (64).

Психика человека подобна магниту, который, сколько б он не претерпевал дроблений, всегда имеет два полюса. Она внутри-себя диалектична и являет собой тождество противоположностей.

Психика пресапиенсов, которых я бы выделил в особый род «человек безумный», была многолика, как шизофрения. Разборка двух претендентов на доминирование внутри одной особи в худшем случае приводила к гибели, в лучшем - оканчивалась очередной маленькой победой кого-то одного, которая наследственно закреплялась (напомню, что шизофрения тоже передается по наследству). В конце концов, сформировалось хрупкое единство, основанное на частичном разделении функций при доминировании одного полушария, — левого в большинстве случаев. Единство настолько хрупкое, что «Я» постоянно требует от «Не-я» сигналов, подтверждающих подчинение. Это и есть внутренний трансфер, в который вмешивается гипнотизер. Сеанс гипноза удается тогда, когда гипнотизеру удается настроиться на «волну», на которой осуществляется трансфер и отождествиться с доминирующим субъектом. В таком случае второе «Я» (или «Не-я») будет вынуждено выполнять все его команды, а гипнотизируемый будет ощущать это так, как будто все происходит не с ним. И это, в самом деле, так, ибо его личность, его доминирующее, его ответственное «Я» узурпировано гипнотизером, а его команды выполняет несамостоятельный «Не-я».

Отсюда можно сделать вывод как о возможностях успеха в лечении гипнозом, так и о катастрофических неудачах. Лечение бывает успешным, если врачу удается разрушить устойчивую связь и вместо доминирующего «Я», принявшего патологическую форму, подставить другое «Я», вызванное из подсознания. В случае, если разорвать связь получается, а новую связь во главе с другим доминирующим «Я» создать не удается, надо говорить о провале лечения и даже о нанесенном больному вреде: ему придется жить с расщепленной психикой. Не случайно психиатры осторожно применяют гипноз. Можно сказать, что это радикальная операция на психике человека.

3. Первая инверсия: Анатомический аспект

Выше говорилось о том, что разговоры о дельфинах, как наших «братьях по разуму» прекратились после того, как исследования мозга зубатых китов показало «архаичность» его строения в плане недостаточно «высокой специализации» нейронов и отдельных структур. Мы пытались показать на грубом сравнении с электроникой, что за «примитивностью» может стоять универсальность и в таком случае, она — не примитивность, а аристократическая простота. Полупроводниковый диод в сравнении с электронной лампой тоже устроен просто и даже примитивно. В случае с дельфинами природа пошла по иному пути, чем в случае с большинством животных: во главу угла был поставлен принцип многообразия и разнонаправленности связей, а не развития специализации самих нейронов.

Специализация представляет собой более простой вариант. Современные опыты со стволовыми клетками показали, что важна основа, из которой можно получить, что угодно. Желая наглядно представить эволюцию в качестве настольной игры, не придется строить что-то, похожее на биллиард. Игра должна заключаться в том, чтобы прокатить шар по холмистой местности таким образом, чтобы он не скатился с вершин и перевалов, постоянно балансируя на грани. Внизу — ямы-ловушки, называющиеся «специализация». Скатился - игра «Эволюция» для тебя окончилась.

Именно поэтому в конечном мозге дельфинов присутствуют ретикулоподобные клетки, являющиеся активаторами связей и фильтровщиками импульсов. Не их ли прошлая деятельность лежит в основе тех элементов мозга человека, которые обеспечивают «туннельный эффект», отмечаемый Н.П. Бехтеревой? Функционально они более других клеток подходят на подобную роль в филогенезе.

Отмечая достижения науки, необходимо сказать, что в последнее время ученые открыто говорят об «относительной ценности традиционных критериев, по которым морфологи привыкли судить о степени структурной сложности коры. Как раз у дельфинов был найден целый ряд архитектонических и нейронных признаков, считавшихся до сих пор характерными для людей»... (выделено мной, - В. Т.).