Чужие как свои - Ольга Гребенщикова

   - Баронесса слишком любезна, высоко оценивая наш скромный вклад в кровавую борьбу, - ответил он, - но смертельный удар чудовищу нанесла жительница ваших земель. Эта победа - заслуга ваших отважных подданных.

   Госпожа удивленно подняла бровь и оглянулась в недоумении на жителей деревни, но эльф показал ей, куда следует смотреть. Со стороны реки бесшумно приблизилась кэса, умытая, причесанная, в свежем наряде того же темно-серого цвета.

   - Ах, вот как... - задумчиво кивнула баронесса, - понимаю, ей это по силам. Эти неучи, здешние жители, боятся ее. Думают, это она пожирала их детей в последние месяцы, когда твари оказались на свободе. Чуть дом не сожгли, но я-то помню императорский указ, и ничего такого не позволю... И потом, я знала, что наша Кэса мухи не обидит, не то, что питомцы муженька.

   - Героизм достоин награды... - вкрадчиво намекнул эльф, и дама его отлично поняла.

   - Кэса! - позвала она, - Подойдите сюда!

   Похоже, синекожая великанша была последней представительницей своего народа в этих краях, поэтому название народа превратилось в имя собственное. Она подошла и с достоинством, почти как равная, поклонилась баронессе.

   - Вы избавили мой народ от напасти, и отныне никто, - госпожа метнула красноречивый взгляд на подданных, - повторяю, никто не осмелится причинить вам вред на моей земле. Скажите, чего вы хотите в награду? Я исполню ваше желание.

   Немного подумав, Кэса сказала:

   - Ваш подарок и без того щедр, госпожа Свенд. Мои сородичи ушли отсюда много веков назад, я одна из последних, и всегда хотела лишь жить в покое. Но есть кое-что еще, чего бы мне действительно хотелось...

   - Чего же? - насторожилась баронесса.

   - Я знаю, никто не умеет сочинять возвышенные стихи прекраснее, чем эльфы. Если господину Арману Бо нетрудно, то я бы хотела балладу или оду...

   - Браво! - Араминта захлопала в ладоши, - Давайте устроим праздник, и любезный Арман сочинит что-нибудь для нашей героини. Ведь для эльфа это пара пустяков, правда?

   "Любезный Арман" обреченно кивнул:

   - Да, но я должен побыть один. Со своими друзьями.

   Баронесса что-то сказала своему одноглазому другу, тот махнул солдатам - и отряд с топотом взял курс на деревню. Похоже, идея пикника по поводу победы над последним монстром покойного барона всем пришлась по душе. Жители деревни заторопились следом - готовить выпивку и закуску. На поле битвы не осталось никого, кроме столичных путешественников, Кэсы и двоих солдат, которых выбрали крайними и вместо праздника велели сторожить красную тушу, пока не прибудет чучельщик из замка.

   Кэса шла рядом с Арманом. Неизвестно, как относились их расы друг к другу в далеком прошлом, но держалась она с почтительностью, и лишь после долгого молчания осмелилась заговорить..

   - Я не хотела, чтобы тварь навредила вам, - сказала великанша эльфу, - баронесса умна, но остальные люди глупы и жестоки. Мне нет до них дела. А эльфы никогда не причиняли вреда таким, как я. Я сделала это для вас...

   - Какие стихи вы бы хотели? - спросил Арман, - Чем ваш народ гордится больше всего?

   - О, были времена - мы гордились многим, - застенчиво сказала Кэса, - но главной нашей гордостью всегда были зубы...

   Настя, шедшая позади, чуть не споткнулась и сделала вид, что сосредоточенно разглядывает башни замка над лесом. Но эльф, для которого стихотворчество было "парой пустяков", тоже отчего-то все время смущался и прятал глаза. Кое-как спровадив двухметровую даму вперед, он схватил напарницу за локоть и шепотом спросил:

   - Ты стихи сочинять умеешь?

   - Что? Я? Нет, конечно!

   - Тогда мы пропали. Это будет позор.

   - Постой, - опешила Настя, - ты же эльф. А эльфы умеют сочинять стихи.

   - Глупости, это просто байка. Такой же предрассудок, как тот, что кэсы будто бы едят людей, а все блондинки - дуры!

   - Зачем же ты согласился?

   - Не смог ей отказать.

   - И что теперь? Нас побьют, прогонят?

   - Еще чего, - фыркнул остроухий, - будут кланяться еще больше. Но я обману надежду одинокого существа, которое ждет от меня подарка. Никогда себе не прощу.

   Настя вздохнула:

   - И как теперь быть?

   - Может, ты все же умеешь сочинять? Хоть чуть-чуть? А я поправлю, если что...

* * *

   По всеобщему мнению, праздник удался. Для баронессы и командира гарнизона под деревом соорудили нечто вроде трона из деревянных обрубков, прикрытых сеном. Виновница торжества восседала рядом, поблизости пристроились и эльф с попутчиками. Солдаты отплясывали с местными красотками на вытоптанной лужайке, прежние кавалеры красоток напивались с тоски и ревности, в общем, веселье шло полным ходом. И только Настю не покидало нехорошее предчувствие, что к финалу празднества их с Арманом все-таки побьют.

   Целый час они промучились, складывая рифмы, и, в конце концов, эльф сказал, что сойдет, Кэсе наверняка понравится. А Настя ждала, что все перепьются и забудут о дурацком обещании "господина Бо", но не тут то было.

   Когда стемнело, и на поляне запылал костер, все уже напились так, что перестали смотреть на Кэсу со страхом, а староста веселящейся деревни даже успел с ней станцевать. Тут все и вспомнили про обещанную оду.

   - Когда же будет подарок? - кокетливо спросила Араминта.

   Эльф залпом опустошил бокал для храбрости:

   - Сейчас!

   Арман вышел на середину лужайки и величественно провозгласил:

   - Ода зубам!

   И отлично поставленным голосом начал декламировать нараспев их с напарницей совместное сочинение:

   Твои зубы чисты и прекрасны,

   И согласно Уставу ООН,

   Представляют для мира опасность,

   Испугала б ты даже ОМОН.

   Эти зубы - твой щит от угрозы,

   Острый меч для отпора врагу.

   Был покусан тобой страшный росом

   На скалистом речном берегу.

   Будет в песнях греметь и балладах

   Эта битва во все времена,

   И стотысячелетняя слава

   Героине крутой суждена.

   Ты отверткой в зубах ковыряешь,

   Нежно рашпилем чешешь десну -

   Всё кислотный налет убираешь,

   Чтобы встретить с улыбкой весну!..

   Написали про зубы мы оду,

   На куски ты ее не кромсай,

   Посвяти свои зубы народу,

   Но народ без причин не кусай!*

   Что тут началось! Слушатели вскакивали на ноги, кто еще мог стоять, гремели аплодисменты, провозглашались тосты. Счастливая Кэса прижимала к груди листок бумаги с "подарком", исписанный красивым почерком эльфа. Настя, совершенно трезвая от страха, все еще не верила своему счастью, и нашептывала ей, что такой подарок надо спрятать подальше и никому не показывать. Кто попало не достоин на это смотреть. Стихи всем понравились, а непонятные слова списали на изысканную образность эльфийской речи.