Тьма. Том 7 - Лео Сухов

class="p1">— Ну а дальше, методом исключения, подумай, куда сложнее добраться. Всё просто! — Андрей с довольным видом улыбнулся. — Суть лабиринта именно в том, что у него есть выход, понимаешь? Тот, кто создаёт лабиринт, в любом случае, обязан соблюсти эту логику. Хотя бы подсознательно.

— Но мы же имеет дело с Тьмой. А она этот лабиринт создала, чтобы мы не вышли! — возразил Федя.

— Э нет, малой! Тьма этот лабиринт не создавала. Как и предыдущий, мне кажется… — усмехнулся Андрей. — Она за все наши встречи ни разу не проявила склонности к созиданию. Эта ваша Тьма — скорее, разрушитель. А то, что она показывает нам, либо реально существующие места, либо они были выдуманы не ей, а кем-то ещё. Оглянись: тут же всё разваливается!..

— Ну я бы не сказал… — ответил Федя, как мне показалось, из чистого упрямства. — Ничего так, живенько…

— Ага, живенько… Обрати внимание, какое здесь всё обшарпанное. Плитка на полу выцвела… — Андрей начал тыкать пальцем в подмеченные им детали. — В стенах и потолке есть трещины… Барельефы частично отбитые… Оглянись: это место разрушается. Как и тот город, откуда мы всегда начинаем. Как и, между прочим, предыдущий лабиринт.

— И ты думаешь, такое место существовало на самом деле? — задумался Федя.

— Думаю, и этот вариант нельзя исключать, — покачал головой Андрей. — Я как-то ходил в развлекательную комнату, где всё было огромным и как будто повёрнуто на девяносто градусов. И, скажу я тебе, это незабываемые ощущения. Вот и этот лабиринт, мне кажется, напоминает что-то эдакое.

— А что будет, если коридоры ещё больше наклонятся? — спросил Федя. — И как быть, если коридор снова уйдёт вертикально вверх?

— Идти можно по стенам, по бывшему потолку, который станет для нас полом… — пожал плечами Андрей. — А вот если коридор будет уходить вертикально вверх… Ну тогда рискнём залезть. Верёвка с «кошкой»-то имеются.

Пока Федя и Андрей шли дальше, я успел обдумать версию старшего в нашей компании. И вынужден был с ним согласиться. Тот, кто создавал лабиринт, невольно оставил подсказку, где можно выбраться.

Теория Андрея была, конечно, небезупречной. Зато хотя бы объясняла логику места, куда мы попали. Мне вот было неясно, к примеру, где искать выход. Значит, оставалось только довериться Андрею и молиться, чтобы он не ошибся. Иначе мы отсюда не выйдем. Судя по всему, этот лабиринт был фантастически огромным.

Пусть нам и дали на него двое суток, но если всё тут тщательно проверять, их не хватит. А вот поискать выход наверху, наверно, время останется. Тем более, судя по длине вертикального коридора в первом зале, этот верх был не так уж и далеко. Просто добраться до него по прямой не выходило. Приходилось искать проходы, где мы хотя бы не сползали вниз.

Было по пути и несколько особо неприятных мест, где Андрей и Федя ползли по такому крутому склону, что одно неверное движение — и поедешь вниз. Там я их страховал, расходуя теньку и ставя поперёк коридора щиты, которые обычно применяют против физических атак. Пусть ненадолго, но на такой щит можно было опереться, прежде чем он развалится.

Мне в этом путешествии грозили лишь приступы клаустрофобии. А вот у Феди порой начинала кружиться голова от дезориентации в пространстве. Мозг не мог сопоставить увиденное с тем, что объективно и субъективно чувствовал. Однако это всё было не страшно.

Страшным было то, что Андрея с Федей уже мало-помалу одолевали голод и усталость. А ещё слегонца мучила жажда. При этом воды на дне фляги было совсем чуть-чуть. Не успел я её наполнить перед тем, как мы с «ирбисами» погнали бандитов по лесу.

Я, конечно, сформировал для товарищей маленькие водные шарики, но в лабиринте было так сухо, что один глоток воды был здесь на вес золота. И теньки на это уходило будь здоров. Хорошо ещё, что у меня её очень много. Иначе было бы непросто решиться на такие траты, не зная, что ждёт нас впереди.

До верхней части лабиринта мы добрались к исходу первых суток. Если верить, конечно, ощущению времени. Оказалось, мы находимся внутри шарообразного строения, которое было изгрызено рукотворными ходами. Но, видимо, всё-таки это был не шар, а многогранник. Просто с таким большим количеством граней, что изломы практически незаметны. Однако пару раз Андрею и Феде удавалось их подметить.

Каждый сегмент, отходивший от грани, был ориентирован по оси верх-низ. Но если внизу шара «верх» и «низ» были нормальные, то в верхней части шара приходилось буквально ходить по потолку. К счастью, слишком высоких потолков в лабиринте не было. Так что до каждого выбранного прохода нам удавалось добраться.

— Если мы наверху, надо понять, где искать выход, — заметил Андрей, когда наша компания из двух уставших тел и трёх личностей присела отдохнуть.

— А он разве не должен быть в самой высокой точке? — удивился Федя.

— Я тоже так думаю, — кивнул Андрей. — Осталось только понять, в какую сторону двигаться…

Впрочем, всё оказалось не так плохо. Нет, искать наивысшую точку шара, конечно, пришлось бы ещё долго. Да и просто, чтобы определить верное направление, пришлось бы много ходить.

Вот только стоило Андрею и Феде выбрать одно из них, как впервые за этот кризис к нам пожаловал «читерский кот».

Сначала нас привлекли громкие вопли. Оказалось, Тёма сидел рядом с одним из проходов и громко орал, пока люди не додумались подойти и увидеть его.

Собственно, этим на сей раз кошачья помощь и ограничилась. Зато она сэкономила и Феде, и Андрею несколько часов, в течение которых они блуждали бы, пытаясь определиться с дальнейшим направлением. А теперь они уверенно двигались всё выше и выше. Ну а я делал воздушным лезвием пометки на стенах, чтобы мы могли вернуться в случае неудачи. А ещё чтобы не потерять заданное котом направление.

И в какой-то момент выход, наконец, обнаружился. Мы вышли в огромный зал, который простирался вниз — потому как был перевёрнут. А в центре зала, в полу, который для нас был потолком, зияла дыра шахты.

Ну а по стене шахты шла выступающая винтовая лестница, по которой можно было «спуститься вверх». А если в нормальном восприятии, то, понятное дело, вниз.

Вот только от края шахты до неё было метров двадцать. А высота зала — не меньше десяти метров. И при падении