Тьма. Том 7 - Лео Сухов

правило игры. Что в первый кризис, что во второй каменные женщины были одуряюще красивы, но в этой красоте обязательно были изъяны. Не физические, нет.

Скорее, внешние признаки внутреннего мира, рвущегося наружу. Прямо как слишком щедрая начинка из пельменя.

Жаль, конечно, маскировка у нормальных женщин бывает лучше. Да и у мужчин, если честно, тоже.

А вот Тьма опять не изменила своей привычке.

Из глубокой темноты коридора к двери на улицу шла высокая женщина с точёной талией и гривой вьющихся волос. Небольшая крепкая грудь подпрыгивала в такт медленным шагам. Упругие сильные бёдра двигались с хищной звериной грацией.

А венчало всё это великолепие красивое лицо с резковатыми, впрочем, чертами. И вот его решительно-бесноватое выражение кричало о том, что перед нами — двинутая на всю голову особа, от которой здоровым людям надо держаться как можно дальше.

Если покопаться в памяти Андрея, там мелькало множество женских типажей с пометкой: «Близко не подпускать!». Так вот, создавалось ощущение, что именно из этих роковых женщин Тьма и выбирает образы. Сейчас для меня, конечно, память Андрея была недоступна. Но в своё-то время я, изучая полезный опыт, много времени провёл в этих воспоминаниях. Да и сам кое-что успел за девятнадцать лет понять.

А вот на Федю-младшего эти типажи оказывали какое-то магическое воздействие…

И на сей раз он тоже замер, как кролик перед удавом, глядя на хищную бестию с сиськами. И даже забыл, что штаны ему, как приличному молодому человеку, стоило бы подтянуть.

Что, конечно, не мешало парнишке смущаться, краснеть и… И твердеть в нужных местах. Я что, серьёзно, был таким в старшем подростковом возрасте?

Да уж. Жаль, нельзя себе самому подзатыльник отвесить…

А Тьма, между тем, чуть вскинула брови, неотрывно глядя на символ Фединого интереса. И следующий шаг сделала чуть медленнее, взамен грациозно качнув бедром.

Надо отдать должное Феде. Сглотнув накопившуюся слюну, он, наконец, додумался подтянуть штаны. И даже отступить на один маленький осторожный шаг.

Но это всё, что он смог…

Потому что Тьма уже качнула другим бедром, повела животом, вскинув над головой руки…

А затем продолжила страстный танец самки, призывающей большого и сильного самца. Грудь упруго покачивалась, бёдра выписывали волну, то поднимаясь вверх, то опускаясь вниз…

И эти движения заставили моё альтер-эго вновь раскрыть рот и замереть…

Ни единой мысли в голове у парня, а! Как будто их прямо-таки вымело оттуда.

А ведь Тьма не только танцевала, но и шла вперёд из глубокой темноты, где мелькали бледные каменные руки. Причём эти руки двигались с ней в унисон, повторяя и дополняя её движения своими. А Тьма всё приближалась к разделявшему нас свету. И вскоре лишь низкий порожек мешал ей выйти.

Одна из рук выплыла из темноты ладонью вверх, то ли предлагая опереться и сделать последний шаг, то ли приглашая к парному танцу. А Тьма победно усмехнулась. Она, не отрывая взгляда, смотрела на Федю, ну а тот будто бы сам стал каменной статуей. Даже, кажется, дышать перестал. По крайней мере, я в его теле уже ощущал некоторый недостаток кислорода.

Всё ещё неотрывно глядя на Федю, Тьма положила руку на мужскую ладонь, подставленную ей из пустоты, занесла для шага изящную, но мускулистую ножку… Я уже приготовился выставить щиты…

Но в этот момент каменная женщина внезапно споткнулась. И сразу же в окружавшей её темноте перестали мельтешить белесые каменные руки, а сила, что заставляла Федю стоять неподвижно — куда-то исчезла.

Тьма недовольно скривила красивое лицо. Федя-младший со свистом втянул в лёгкие воздух. А кто-то третий — и это я ощутил вместе с парнишкой — потянул из нашей общей кобуры «пушка».

Глаза Тьмы резко округлились, а спустя мгновение у нас с Федей над ухом прозвучал выстрел. И, надо сказать, пубертатного юнца щадить никто не стал. Даже я внутри него вздрогнул от боли.

— А-а-а-а! Ять! — Федя схватился за ухо и зачем-то обернулся посмотреть, кто стрелял.

Чего смотреть-то? Здесь, кроме нас, Тьмы, Андрея и Тёмы я ещё никого не видел. И у Тёмы, как известно, лапки. А вот Андрей был к огнестрелу привычен.

Первая выпущенная им пуля ударила Тьму ровно в центр тела.

А дальше Андрей стрелял, как в тире, всаживая в каменную хищницу пулю за пулей. И нет, они, к сожалению, не причиняли ей никакого вреда, даже булыжная крошка не летела.

Зато с каждым выстрелом она делала шаг назад, обратно во Тьму, из которой вылезла. А после пятого попадания и вовсе исчезла.

— Малой, ты реально идиот? — не убирая, впрочем, оружие, уточнил вместо приветствия Андрей.

— Чего сразу идиот-то? — обиделся тот.

— Ты убегать от неё должен, а не стоять, как соляной столб! — возмутился старший в нашей компании, отвешивая мальцу подзатыльник.

И я прямо возликовал. У самого давно уже руки чесались, да…

— Ай! Чего драться-то, а? — возмутилось моё пубертатное альтер-эго. — И вообще… Я просто штаны пытался затянуть! Они с меня падают! Думал, уже придётся скидывать все эти железяки…

— Ну точно придурок… — утвердился в мысли Андрей.

— Хватит обзываться! Обидно, между прочим! — расстроился парень.

— У тебя на поясе моток верёвки и нож. Отрежь кусок и обвяжись вместо пояса. На этих штанах есть лямки для ремня! — смерив взглядом Федин наряд, посоветовал Андрей.

— О, точно!

— И длину верёвки отмерь! Чтобы сразу отрезать нужный кусок! Верёвка ещё пригодиться может! — под конец повысил голос мужчина.

— Да не ори ты! — огрызнулся Федя. — И так ухо из-за тебя болит…

В этот момент в дверном проёме, но уже в другом доме, поближе к нам, снова появилась Тьма. На сей раз она вышла из темноты без всяких покачиваний бёдрами. Скупыми экономными движениями опытного охотника. И, остановившись на границе света и тени, смерила Андрея мрачным взглядом.

— Вот ты неугомонная… Что, ещё хочешь? — со вздохом показал ей «пушка» тот.

— Откуда ты каждый раз берёшься? — вопросом на вопрос ответила каменная женщина.

И со смесью любопытства и недовольства на лице склонила голову набок.

— От верблюда, блин! — не стал раскрывать карты Андрей. — Вопросы кончились? Это всё, что тебя колышет?

— Колышет… Странное слово… — на сей раз упорно игнорируя мелкого, Тьма пристально глядела на Андрея. — В той стране, откуда Федя, его не так употребляют.

— А я употребляю так, — пожал плечами мужчина.