Тьма. Том 7 - Лео Сухов

Да ничо мне не надо, Облом, ты ж сам… — начал было Увалень, но Толя только отмахнулся:

— Да я не про тебя… Я про этих, которые до нас добрались.

Ровно десять минут он думал, что ему теперь делать. И в голову приходила только одна дельная мысль. Сбросить лишний груз в виде ватаги и уходить одному. Знал он ещё кое-какие места, где можно было и до весны протянуть. Вот только люди его тоже эти места вроде как знали.

А значит, от людей надо избавляться с концами. И сделать это так, чтобы никто потом не сказал, что Облом свою ватагу прибил. Хотя, конечно же, Толя мог. Ничего сложного: пройти ночью по времянкам и почиркать каждому по горлу. Ради своего светлого будущего он бы и на это пошёл. Не так уж Толя ценил оставшееся у него отребье. А тех, кого ценил — по-настоящему верных людей — он всех растерял за последние пару месяцев.

Ну а раз так…

Оставалось только поднять ватагу и бросить её на пришлых, ровнёхонько под автоматные пули. И чем чёрт не шутит: может, и получится всех пришлых здесь, в густых лесах Сибири, перебить? Ну а если нет, так хоть уйдёт подальше, пользуясь суматохой.

И вот, спустя час его ватага осторожно шла по снегу, стараясь как можно меньше им хрустеть.

Мимо лагеря чужаков Толины люди не промахнулись. После того, как здесь прошли его разведчики, они что-то вроде тропинки в лесу протоптали. И даже в темноте она была неплохо видна.

Добрались тоже удачно. Ночь ещё не окутала всё вокруг совсем уж непроглядной тьмой. Зато лагерь дворян мирно спал. Оставалось охватить его со всех сторон, чтобы одновременно напасть.

Толя выделил главарей для каждого отряда, приказав взять лагерь в клещи. Нападать условились после пятикратного уханья филином. Увалень даже ухнул пару раз, показав, как это всё будет звучать.

— Хорош! — оценил Толя. — Все поняли?

И главари подтвердили. Бережковский в эту понятливость ни капли не верил, правда. Среди нынешних его бойцов сообразительных не водилось. Те, что были, остались в Ишиме. Их Толя с собой брать не стал. Сообразительные — на то и сообразительные, что могут сообразить и пойти на предательство.

В любом случае, Толя был уверен: хоть пара человек да услышит условный знак и начнёт стрелять. А уж там и всякие тугодумы подтянутся. Главное в этом деле — начать. А дальше всё просто. Либо победа, либо бегство. В конце концов, Толю любой исход устроит.

Чтобы занять места для нападения, своим людям он дал ровно полчаса. А пока ждал, осторожно пил из фляжки покрывшийся кристалликами самогон. При сегодняшнем ночном морозе тот даже во внутреннем кармане шубы начинал густеть.

— И что же вы ко мне прицепились? — поглядывая на лагерь, в который раз мысленно спрашивал Бережковский припёршихся дворян.

Ведь не сделал же ничего страшного, просто выполнял задачу Кафарова. Почему Седовы-Покровские вцепились в него, будто клещи? Он никак не мог этого понять, а потому очень досадовал. Что кто-то мог связать его с нападением на особняк, Бережковский не верил. В тот-то раз он идеально за собой все хвосты подчистил.

Толя в очередной раз сделал глоток — не чтобы напиться, нет, не дурак же он. Нужно было просто согреться и взбодриться. Тем более, минуты тянулись медленно, вязко… Совсем как загустевший на морозе не слишком крепкий самогон.

Но не успело закончиться время, отведённое бойцам, как всё вокруг понеслось вскачь.

Сначала в синее ночное небо взмыла красная ракета. Тревожно шипя и освещая окрестности, она устремилась вверх. И сразу же в лагере дворян кто-то заорал:

— Тревога!

Толя понял, что ждать больше нельзя, и толкнул Увальня:

— Ухай давай! Живей!

Этот тугодум, правда, на миг растерялся, а потом всё-таки начал старательно ухать. Однако оговорённые пять раз дать сигнал не успел. В лесу, среди деревьев, грохнул выстрел, и Увалень замертво упал в снег.

— Бей! — заревел Толя, кидаясь к разлапистой ели, чтобы укрыться в её тени.

А потом лес взорвался стрельбой. Стреляли все и по всем. Подчинённые Толи палили и в сторону лагеря, и в сторону лесной чащобы, потому что оттуда по ним тоже вели огонь. Защитники лагеря стреляли по лихому люду, укрываясь изнутри за насыпью из снега.

Один из соратников Толи, Пепел, успел закинуть в лагерь связку гранат. По замыслу, взрывчатка должна была взорваться между палатками, но наткнулась на защитное поле и рванула в воздухе.

— Вот же гниды! — расстроился Толя, возлагавший на гранаты большие надежды.

— А-а-а-а-а-а! Сука! Кто ты⁈ Сука! — завопил неподалёку один из соратников.

Толя обернулся в его сторону и сначала не поверил глазам. Крупный мускулистый парень отчего-то дёргался, как припадочный, а на спине у него будто горб вырос. И только когда в темноте мелькнули жёлтые глаза, Толя понял: на его людей напало какое-то дикое животное.

Мало того того, что план с налётом на сонный лагерь сорвался, так ещё и эта тварь!.. Мешало чёрному зверю только количество одежды, в которую были закутаны Толины бойцы по случаю мороза. Однако судя по тому, как летели во все стороны ошмётки ткани, кожи и меха… В общем, шубы долго не протянут.

— Да не дёргайся ты! — рявкнул кто-то из бойцов на парня, бившегося, как в припадке.

И тот послушно застыл, истошно подвывая от ужаса. Но в самый последний момент, когда грохнул выстрел, неведомый зверь, видимо, добрался всё-таки до кожи. А парень с расширенными от боли глазами дёрнулся, пытаясь достать руками до спины…

Отчего и получил пулю в грудь.

— Вот придурок! — выругался стрелок, пока убитый товарищ падал в снег, а секунду спустя и сам заорал: — Ах ты паскуда! А ну отцепись! Братцы, помогите!..

Помочь очередной жертве «желтоглазого» никто не успел. Пуля, прилетевшая со стороны лагеря, попала бойцу в голову, и та лопнула, как перезревший арбуз, досрочно прекратив его мучения.

А неведомая зверюга, судя по крикам боли и страха, уже добралась до следующей жертвы.

В небе полыхала красная ракета, озаряя всё вокруг зловещим светом. Автоматные очереди беспощадно среза́ли ветви деревьев. Ответная стрельба взметала в воздух снег из окружавшего лагерь вала.

И да, кого-то из пришлых Толины люди всё-таки подстрелили. Но Бережковский видел, что бой они проигрывают. Если бы всё-таки напали, как планировалось, пожалуй, у них был бы шанс на победу. Вот только защитный купол, мерцавший