После развода. Хочу тебя вернуть - Панна Мэра

Впервые за долгое время я иду не в магазин за продуктами, не к соседке в гости, не в суд, а в серьёзный офис, с документами в руках и ясной целью.

На мне приталенный жакет, идеально сидящий на талии, юбка-карандаш, в которую я влезла, потому что стресс последних месяцев незаметно сжёг пару лишних сантиметров. Волосы уложены, как в лучших журналах, и на губах увлажняющая нюдовая помада, придающая им свежести.

По коридору тянется череда кабинетов с матовыми стеклянными дверьми. И каждое «Здравствуйте» от сотрудников, каждый вежливый кивок ощущается для меня маленькой победой.

Они ведь даже не знают, кем я была ещё вчера! Домохозяйкой, прятавшейся за спиной у мужа, которая слепо верила в его благородный нрав и порядочность.

Но теперь уже все.

Той Нади больше нет.

Теперь все видят только сегодняшнюю версию – женщину, идущую уверенно и быстро, как будто это всегда было её место.

Фирма Драгунского никогда не была рядовым архитектурным бюро. Это целая проектная организация, куда приходят люди с идеями и проблемами, а выходят с решениями и сметами, доведёнными до запятой.

Сегодня я должна встретиться с одним из клиентов Геннадия.

Он тоже должен был быть на встрече, но его рейс из Стамбула задержали, так что он поручил именно мне провести консультацию и подготовить проектное заключение.

Я чувствую лёгкий азарт. Ещё пару месяцев назад я и представить не могла, что меня возьмут в такую компанию!

Меня, человека без опыта работы в других фирмах и углубленного профильного образования! А сейчас иду по этому коридору и каждый мой шаг доказывает, что я все еще чего-то стою.

Из-за угла появляется высокий мужчина в тёмно-синем пиджаке, с аккуратно зачёсанными назад волосами и тонкой папкой под мышкой.

Это Максим Орлов – главный дизайнер фирмы и человек, о котором в офисе говорят шёпотом, потому что он придирчив до миллиметра и видит ошибки там, где остальные видят шедевр.

– Надежда, – он останавливается прямо передо мной, взгляд цепкий, но не враждебный. – После вашей встречи с клиентом зайдите ко мне в кабинет. Нужно обсудить ту старинную реставрацию.

Я на секунду замираю, потому что любое обращение Орлова – это не просто так.

Это про огромное доверие и уважение.

– Конечно, Максим, – отвечаю, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя внутри всё дрожит от смеси удивления и гордости.

Он кивает, быстро сверяется с часами и уходит вперёд, его шаги мягко растворяются в тишине коридора.

Я же смело заворачиваю за угол, так же уверенно следуя вперед.

День обещает быть отличным и крайне плодотворным. В отражении стеклянных витрин с образцами плитки и панелей, я мельком вижу себя.

Спина прямая, жакет сидит чётко по плечам, юбка отлично подчёркивает талию. Теперь, вместо усталой домохозяйки, на меня из отражения смотрит женщина, которая может держать удар.

Странно признавать это, но после развода моя жизнь стала легче. Чище. Спокойнее. Да, суд прошёл не так, как я хотела.

Без чертежей, мы не смогли доказать, что я работала над всеми проектами. А на бумаге всё принадлежит Ильдару: фирма, награды, громкое имя. Он ещё и выжал почти весь капитал, оставив мне сорок процентов и дом. Сорок процентов и дом… если подумать, это совсем не катастрофа.

Но правда в другом – никто по-прежнему не знает, что я в чём-то разбираюсь. Что я не просто подносила кофе и гладила рубашки «гению», а ночами сидела над его чертежами, исправляла ошибки, спасала сроки, подсказывала решения.

Официально – я никто. Не архитектор. Не дизайнер.

Просто «бывшая».

Я отбрасываю от себя эти мысли и иду дальше.

Неважно. Всё это уже неважно. Ильдар остался в прошлом. Теперь у меня новая жизнь.

И я сама новая.

Вскоре достигаю конца коридора, останавливаюсь и открываю дверь, чувствуя, как сердце бьётся чуть быстрее. Всё же это первая встреча, которую я веду сама, без Драгунского. Документы в папке хрустят от моего напряжённого натиска.

В кабинете тихо. Свет из большого окна падает на стол, на котором уже разложены чертежи. Клиент стоит ко мне спиной.

Высокий, в дорогом костюме. Руки за спиной, словно разглядывает вид за окном или что-то обдумывает.

– Добрый день, – говорю я с деловым спокойствием, от которого сама себе удивляюсь. Он поворачивается.

И мир на секунду замирает, когда я вижу перед собой Ильдара. Наши глаза встречаются. И в его взгляде сперва читается простое узнавание, а потом резкое, как удар, изумление.

– Надя?.. – в его голосе смесь недоверия и раздражения.

У меня в груди всё опускается. Я чувствую, как ладони мгновенно становятся влажными.

– Ты?...

Глава 33

Он разворачивается ко мне полностью, и я вижу, как его взгляд медленно скользит по мне сверху вниз.

Он изучает всё.

Волосы, уложенные в мягкие волны. Жакет по фигуре. Юбку, которая теперь сидит свободно. Каблуки. Макияж.

Ильдар прищуривается, будто пытается понять, настоящая ли это я или чужая женщина в моей коже.

– Что ты здесь делаешь? – наконец произносит он, голос чуть тянет слова. – Может, ты ошиблась дверью? Я жду консультанта.

Я крепче сжимаю папку в руках, чувствую, как ногти упираются в картон.

– Я и есть консультант, – произношу ровно, но в груди всё дрожит.

На его лице появляется что-то между смехом и возмущением:

– Ты?! – он даже делает полшага вперёд, будто хочет получше рассмотреть. – Это шутка, да? Ты хочешь сказать, что… – он машет рукой в сторону чертежей, – …ты будешь консультировать меня по МОЕМУ проекту?

Я стою прямо, не позволяя себе опустить глаза, хотя внутри всё кричит от старой привычки уступать.

– Именно так, – отвечаю и сама слышу, что голос мой стал твёрже, чем он привык.

Его челюсть чуть двигается, как будто он сдерживает поток слов. И я знаю, что сейчас он взорвется.

– Это просто бред, – он фыркает и откидывается на спинку кресла, скрестив руки. – Абсурд. Смешно даже. Драгунский не мог нанять тебя… Тебя, – он выделяет слово, как плевок, – человека без профильного образования, домохозяйку.

Я чувствую, как в груди поднимается горячая волна злости, но он уже отворачивается к столу.

– Знаешь что, – продолжает он холодно, – мы закончим на этом. Мне нечего обсуждать с тобой. Ильдар резким движением собирает свои чертежи в трубку, не позволяя мне даже на них взглянуть.

–