Государево дело - Андрей Анатольевич Посняков

тренировал их каждый день с утра до ночи! Наемники оттачивали искусство абордажа на полубаке, под насмешливые взгляды матросов, потом, под чутким руководством старшего канонира Миллера, учились еще и артиллерийскому делу и даже – управлению парусами!

Тут уж неистовствовал боцман, старина Йенс! О, этот коротышка обладал поистине неуемной энергией! А уж как ругался!

– Тысяча чертей вам в глотку и в задницу шкот! Я сказал – форбрамсель на рифы! А вы тянете фок! Клянусь дьяволом. Никогда еще не видел таких отпетых тупиц! Сколько раз вам повторять – все верхние паруса на фок и гротмачтах именуются брамселями! Средние – марселя, нижние – как и мачты – фок и грот! На бизани же – крюйсели и косой – бизань! Все, как вы говорите, веревки – такелаж, а все палкикопалки – рангоут! Понятно вам, дьявол вас разрази!

У артиллеристов тоже было забавно…

– Нет, нет, парни – мы не сможем никуда точно попасть! Разве что, стоя у пирса в безветренную погоду и то – с пистолетного выстрела! – спрятав усмешку, деловито пояснял канонир. Ослепительнобелая сорочка его трепетала на ветру, словно парус. – Поэтому – только залпы! Что? Как наводить орудие? Если внизвверх – там есть цапфы… Однако сильно задрать ствол вы не сможете – мешают порты. Горизонтально же орудия наводятся всем корпусом судна – на то у нас имеются шкипер и господин капитан! Ваше дело – проворно зарядить и вовремя произвести выстрел… Вовремя – это значит, по команде! Что у вас за вопрос, юнга? Как это – почему трое на пушку? А ты знаешь, сколько весит двенадцатифунтовка? А нука, попробуй, откати! Давай, давай, парень! Смотри только, не надорвись.

Эрик и в самом деле попытался… Глядя на него, наемники попадали со смеху!

– Слева по борту – корабль! – вдруг донеслось с марсовой площадки.

– Команде к бою! – тут же приказал капитан.

И это было правильно: даже здесь, в родных, вроде бы, водах, любой корабль мог оказаться пиратским! Впрочем, нападениями не брезговали и обычные торговцы, особенно, если их было много. Почему бы не поправить свои дела? Море все спишет. Хотя, заметив орудийную деку фрегата, немногие осмелились бы напасть. Разве что шведские линейные корабли… если бы догнали.

Памятуя засаду с галерами, Никита Петрович – капитан Николаус ван Хеллен – нынче был чрезвычайно острожен и, как говорится, дул на молоко. Не хватало еще происшествий на выходе!

– Еще паруса! – снова закричал марсовый. – Слева на зюйдзюйдвест!

Бутурлин махнул рукой:

– Малый ход! Вымпел на мачту!

– Марселя, фок, грот – на рифы! – заорал боцман. – Поднять вымпел!

Забегали, исполняя, матросы, полезли по вантам. Взметнулся на бизани длинный зеленый флаг – вымпел. Оба капитана – морской и ротный – напряженно переглянулись… ждали… Никита Петрович приложил к левому глазу зрительную трубу.

Держась ближе к берегу, параллельным курсом продвигались два небольших двухмачтовых судна, шнеки или шебеки. Даже вместе никакой серьезной угрозы для «Глюкштадта» они не представляли. К тому же…

– Правый поднял зеленый вымпел! – громко доложили с марсовой площадки. – Левый – тоже!

Да Никита Петрович и сам уже все увидел и, опустив трубу, приказал:

– Отбой тревоги! Свои… Курс к берегу. Карго и команде приготовиться к перегрузке!

Да, это были те самые каботажные суда, нанятые Бутурлиным и Карлоффом для перевозки на фрегат продовольствия и прочих припасов.

Заскрипел штурвал. Потянули шкоты матросы… Сделав изящный поворот, судно ходко пошло к берегу.

– Трюмы готовы, господин капитан! – карго Йохан Скарринг внешне чемто напоминал щеголя канонира – такой же поджарый хлыщ, только, в отличие от весельчака канонира – блондин, весьма склонный к меланхолии. Даже немного трусоват, зато дело свое знал!

– Бочки под воду тоже приготовлены, господин капитан.

– Отлично.

На берегу располагалась небольшая рыбацкая деревушка, каких много в Ютландии. Сложенные из сосновых бревен дома, крытые тесом. Белая, под красною черепичною крышей, кирха, причал из больших черных валунов. Рядом, на берегу – развешенные для просушки сети. У причала уже стоялидожидались суда. Те самые…

Завидев красные, с белым крестом, флаги, местное население радостно высыпало на причал. Развлечений здесь было мало…

С «Глюкштадта» бросили концы. Причалили. И тут же приступили к перегрузке. Работали все, кроме вахтенных и караула – и матросы, и наемникиголоворезы. Таскали тюки, бочки, мешки…

– Пива в пятидесятигаллонных бочонках – дюжина, – деловито записывал карго. – Восемь бочонков рома и три – бренди. Еще пять бочонков вина… Маловато, господин капитан!

– Еще ждем три судна! – хмыкнул Бутурлин.

Вместе с Карлоффом и капитанами каботажных судов они нанесли визит местному старосте – сочли нужным. Тем более, тот пригласил в гости от чистого сердца. Этакий невозмутимый крестьянин, плечистый, с пегой, тщательно подстриженной, бородою. Славный человек… Как и его необъятная супруга! Еще пришел и пастор – длинный, худой, в строгом черном камзоле. Сели за стол прямо во дворе, под яблоней.

– Пять бочек солонины… еще шесть… Все в дальний трюм несите! – доносился громкий голос карго. – Сало – четыре ящика. Десять мешков муки. Мука какая? Ржаная, пшеничная?

– Ржаная, господин!

– Так и запишем – ржаная. Это что у вас? Сухари?

– Сухари, так…

– На шкафут несите пока, там разберемся. Таак… Гороха сушеного – три мешка и столько же бобов… Что в корзинках? Ага, вяленая рыба! Хорошая рыбка, жирная! Броська на пробу… Умм! И на вкус ничего.

Еще погрузили сыр, бочку с лимонами, овсянку, изюм, уксус, лук, соль, кардамон, черный молотый перец… и прочее, и прочее, и прочее. Все, без чего дальнее океанское плавание было бы невозможным!

Пока грузились да запасались водою из местного торфяного ручья (такая вода считалась самой лучшей – дольше хранилась, не тухла) подоспели и остальные суда, так что погрузка заняла целый день до самого вечера, и в море фрегат вышел только утром.

Наполнились ветром паруса, ударили пенные волны. Подняв все паруса, «Глюкштадт» устремился вперед, навстречу судьбе!

Прошли еще один пролив – Каттегат… за ним – Скагеррак. Судно обогнуло Ютландию. Остались позади родные датские берега, впереди ждал тяжелый и долгий путь. Путь в Африку!

В корме фрегата располагалась каюта капитана – спальня и небольшой кабинет, каюты господ офицеров, офицерская трапезная, она же – салон и медицинская комната. Роль врача исполнял карго, бывший студент, когдато обучавшийся медицине в университете славного города Бремена.

Половина пути прошла без всяких особых происшествий, если не считать пару штормов, не слабо потрепавших «Глюкштадт» в Бискайском заливе, где пришлось прятаться от английской эскадры. Бог знает, что там на уме у этих чертовых англичан?

Добравшись