Чистота — залог здоровья. Зачистка, баня и прочая гигиена. - Александр Бельский

он восстановил свои силы (и защиту) оказалась для Игоря неприятным сюрпризом. Вьюном пронырнув под, казалось, неотвратимо в него несущийся стилет, шаман попытался, как и до всего этого кордебалета, потыкать пальцем по Фабию, как малолетка по клавишам рояля, и отключить его. Но, то ли силы не полностью к нему вернулись, то ли он не учёл амулет Фабия, который поленился снять при обыске, однако парализовать Игоря у него не вышло. Более того, обер-ефрейтору удалось снова добротно так, увесисто, впечатать левый кулак в раненую печень старикашки, не ожидавшего такой прыти и такой подлости. И колдун ощутимо поплыл. Но ненадолго. Его проклятая мощь вновь собрала и выручила его, и он вцепился, как клещ, в руки Фабия.

А вот последний растерялся и завис. И, чего греха таить, испугался. Потому что увидел, как медленно, дёргаясь и едва не падая назад, в кровавую лужу, восстаёт из неё и из мёртвых Мамон.

Глава 5

Глава 5, в которой «Пиф-паф, ой-ой-ой!» продолжается, а ещё лишний раз подтверждается, что отчёт о бое начальству хуже самого боя.

Если колдуну удалось ещё и покойников поднять и натравить на них, то им точно пипец! Эта мысль бухнула Фабию в голову, как в колокол. Если бы руки у него были свободны и в них был бы ствол, то он сейчас не раздумывая влупил бы не по шаману, а по Грачёву. Точнее, зомби-Грачёву.

Зомби-Грачёв выглядел… как зомби. Причём только что восставший, как, собственно, оно и было. Медленная, шаркающая походка, неуверенная моторика… Лицо… Ну что лицо? Страшненькое. Стеклянные глаза, заплывшие, как от многодневной пьянки. Вся правая сторона этого лица, та, которой Мамонище плющил мать сыру землю, покрыта густеющей кровью. Зубы (и это было страшно) тоже все в крови, словно он уже кем-то закусил. Это было хорошо видно, потому как пасть у Мамона была раззявлена и от неустойчивого хриплого дыхания в ней вскипали кровавые пузыри, а кровь всё сочилась из дырки во лбу. СТОП! Дыхание? Дырка во лбу? Зомби с маслиной в черепушке не восстают, и уж что точно — зомби не дышат! Так он что, выходит, живой? Мамон живой, потому что зомби не дышат, но живой с дырой во лбу? Ага, ну да… Зомби с пулей в голове не восстают, у Мамона пуля в репе, поэтому он живой. Железная логика. Прям вот из синей гномьей стали! Можно подумать, что живые с пломбой в башке прекрасно себя чувствуют! Хера, с таким — не живут!

Заморочившись вопросами мамоньей эсхатологии, Фабий едва не просохатил всё на свете. Включая и свою собственную смертушку. Потому что престарелый подонок, немилосердно выкручивая ему руки с силой, невообразимой в таком тощем тельце, уже почти выломал ему локоть левой руки. Игорь чувствовал, как трещат сухожилия и вот-вот хрустнет сустав.

Жандарм взвыл, напрягся изо всех сил, изогнулся корпусом, помогая несчастной клешне, и почти выровнял ситуацию. Краем сознания подумал, что на месте шамана он бы, ещё чутка докрутив, вынес бы боковым ударом ноги колено опорной ноги. Испуганно сверкнуло в мозгу — а ну, как эта тварь и мысли читает? Но нет, не читал. И вообще, всё это топтанье и выкручивание было лишь обманкой. Шаман с злобным торжеством ухмыльнулся, и его правая кисть разжалась, отпуская онемевшее левое запястье Фабия, а затем со скоростью атакующей змеи метнулась к стилету. И, действуя уже двумя руками, старикашка с издевательской лёгкостью им завладел. Ловко и сноровисто крутнув стилет между пальцами, он принял его рукоятку в ладонь прямым хватом и уже начал удар. Неотвратимый, поскольку ни уклониться на такой дистанции, ни перехватить его дрожащими от напряжения измученными грабками Фабий не успевал.

Спасла его опять Лолка. Игорь даже не увидел, как она подскочила и рванула зубами шамана за задницу или куда там ещё, но тот вдруг выпучил глазёнки и словно в прозрачную стену влетел. Стилет остановился и тут же перенаправился назад, в босорку, колдун зашипел (очевидно, что зубы босоркуни вредили ему сильнее и пуль, и того же стилета), а Фабий неловко и тяжко отскочил, переводя дух и разрывая дистанцию. Лолка, не будь дурой, тоже отпрыгнула. До Фабия дошло, что стилет-то ей опасен не меньше, чем фосфорные пули, и, кажется, она это понимала, внимательно отслеживая каждое движение шамана.

Надо его раздёргать! Не дать старикашке перебить их поодиночке! Отвлекая харазца от Лолки, Фабий цапнул с земли первое, за что ухватился краем глаза. Это оказалась Садиковская лопата. К сожалению, удар не то, чтобы не получился. Просто всё вышло одним махом — подцепил отполированный временем и Садиковскими ладонями черенок и тут же ударил. Надо было бы довернуть и ребром штыка рубить шаманью шею сбоку. Но — второпях не довернул и не рубанул. А со всей дури, но, к сожалению, плашмя, так уж получилось, шмякнул зазвеневшей от этого гонгом лопатой по башке старикашке. У того, видно, этот звон раздался и в голове, но… Ну, простого-то человека, особенно такого тощенького, как харазская погань, и такой удар бы вырубил наглухо.

Да не тут-то было! Шаман, даже не помотав башкой, не глядя, красивым балетным пируэтом крутанулся к Фабию, одновременно выстрелив в его сторону рукой со стилетом. Сдохнуть от собственного оружия было бы обидно, но, надо признать, колдуну почти удалось обидеть обер-ефрейтора. Игорю пришлось делать даже не классический приставной «шаг назад с встречным выпадом штыком», а отскок, и то — едва успел. Пользуясь длиной своего землекопного копья, он неизящно, но зато эффективно сбил укол и начал длинный выпад в шею супостату. Старикашка не провалился в уколе, и, четко перенеся вес на заднюю ногу, уверенно попытался левой рукой сделать отбив-перехват лопаты. Но выпад был лишь ответной обманкой Фабия. Едва его обозначив, Игорь тут же отступил коротким приставным шагом и резко дёрнул лопату назад. В итоге вышло именно то, чего он и хотел. Наступ лопаты с сочным хрустом ломающейся лучевой кости обрушился на запястье колдуна. Но эта тварь даже не пискнула и не зарычала, и, не смотря на то, что Фабий ещё добавил тулейкой лопаты по самому клинку, стилет так и не выронила. Гадская колдовская защита снова спасла старого гундоса. Ну, вот