Еврейский Белосток и его диаспора - Ребекка Кобрин

средств для Польши побудил членов организации вновь преобразовать это учреждение. На этот раз, на ряду с центром, был открыт дом престарелых, доступный для любого нуждающегося еврея.

Многократные преобразования этого центра были бы шокирующими для основателей «Бикур Холим», которые в 1896 году видели свою задачу простой и вполне конкретной: оказание помощи больным белостокским евреям в Нью-Йорке. Созданная ими организация преуспела в своей миссии. Как заявлял один из ее основателей: «Наша организация оказывает наибольшую помощь в городе больным белостокским матерям и детям»[326]. Несмотря на первоначальный успех, эта организация, как и многие общества Ландсманшафта, вполне закономерно изменила программу в связи с событиями Первой мировой войны[327]. Одним из факторов стало то, что тысячи иммигрантов хотели отправить деньги в Восточную Европу. Многие американские банки, однако, отказывались переводить туда деньги, как вспоминал Джозеф Липник, из-за «всеобщего хаоса в этой части мира»[328]. Не имея других вариантов, сотни членов Ландсманшафта объединили свои усилия и выбрали того, кто сможет лично доставить собранные средства. Как сообщала популярная нью-йоркская идишская ежедневная газета Der tog: «Здесь, в Америке, нет ни одного члена Ландсманшафта, который бы не прислал, посылает или пошлет делегата с деньгами… за океан»[329]. Возникновение этой проблемы побудило Дэвида Зона лоббировать интересы богатых лидеров «Бикур Холим», белостокской организации с наибольшим в Нью-Йорке количеством членов, преобразовать это учреждение в центр работы по оказанию помощи или, как назвал он сам новую организацию, в Белостокский центр. Как головная организация, объединяющая все группы белостокского Ланд-сманшафта, по словам Зона, Белостокский центр мог бы направлять делегатов с деньгами, а также собирать и распределять средства помощи более эффективно и быстро, чем любое другое белостокское общество в отдельности.

Успешная кампания Зона по созданию Белостокского центра наложила огромный отпечаток на всю рассеянную общину евреев-эмигрантов из Белостока. Попечительский совет новообразованного центра немедленно назначил журналиста Зона своим исполнительным директором, и тот очень серьезно отнесся к своим новым обязанностям, переименовав себя в неофициального посла общины, новый тип еврейского штадлана (как называли еврейского посланника от общины)[330]. Ни один рассказчик не смог бы выдумать такого героя: высокого, серьезного и временами злого человека, ставшего центральным персонажем транснациональной драмы, которая вскоре привлекла внимание десятков тысяч восточноевропейских евреев и обеспечила приток миллионов долларов со всего света в пострадавший Белосток. Когда он в 1912 году прибыл в Соединенные Штаты, едва ли кто-то смог бы поверить, что младший сын благочестивого раввина Моше Зона менее чем через двадцать лет станет известен как «Мистер Белосток»[331]. В отличие от благочестивых раввинов или богатых еврейских купцов, которые действовали в качестве общинных представителей или посредников в XIX веке и в Белостоке и по всей Восточной Европе, Дэвид Зон не был богатым, набожным или ученым[332]. Он представлял собой новый тип еврейского общинного лидера, самопровозглашенного штадлана, чья власть проистекала из того факта, что он был одаренным организатором, который вдохновлял других жертвовать средства и зарабатывал себе на жизнь, обслуживая нужды еврейской общины.

Будучи первым наемным профессионалом эмигрантской общины Белостока, Дэвид Зон посвятил себя поддержке еврейской жизни в Белостоке и увековечению наследия своего любимого родного города. Зон оставался исполнительным директором Белостокского центра почти пятьдесят лет, вплоть до своей смерти в 1967 году, бесчисленными способами формируя внутреннюю повестку дня и внешнюю активность организации. Хотя Белостокский центр регулярно проводил ежегодные выборы, этот процесс не обязательно делал организацию демократической, как утверждает историк Дэниел Сойер в исследовании учреждений Ландсманшафта. Скорее, несмотря на избрание должностных лиц, организация приобрела автократический характер, поскольку Зон персонально принимал все важные решения в качестве исполнительного директора. Его влияние распространялось и за пределы Белостокского центра. Так, в 1938 году в отчете об организациях Ландсманшафта спонсируемого правительством проекта писателей на идиш Дэвид Зон был назван руководителем доброй половины всех белостокских учреждений в Нью-Йорке[333]. Авторитарный стиль управления был свойственен не только Зону: в Женской вспомогательной организации Белостокского центра пост президента более двух десятилетий занимала Ида Адак[334].

Доминирование Зона в Белостокском центре и всей сети белостокских эмигрантских организаций в Нью-Йорке никого особо не беспокоило, поскольку существовало убеждение, что не существовало человека более преданного своему прежнему дому. На самом деле, как вспоминал Джозеф Липник, первый президент Белостокского центра, эта организация никогда не была бы выстроена с такой эффективностью, если бы не Зон:

Преобразование «Бялыстокер Бикур Холим» в Белостокский центр можно начать с момента появления на сцене широко известного белостокца Дэвида Зона, который в июле 1919 года, еще молодым человеком, собрал белостокцев в штаб-квартире «Бикур Холим» по адресу Восточный Бродвей, 246… Хотя в то время я не питал больших надежд на воплощение планов Дэвида Зона, он говорил вдохновенно и в то же время убедительно, так что я, как и все остальные собравшиеся, был глубоко тронут бедственным положением нашего старого родного Белостока… Он живописал ситуацию в Белостоке и заключил речь пламенным призывом объединиться всем во имя срочной помощи нашему бывшему дому[335].

К июлю 1919 года страстные призывы Зона убедили тридцать пять различных белостокских организаций Ландсманшафта присоединиться к Белостокскому центру[336]. Миссией этой организации было служение путем сбора и распределения средств как «интересам белостокского землячества в Америке, так и интересам еврейского населения Белостока»[337]. Провозглашенные евреями Белостока «спасителями» за их усилия по оказанию помощи, представители Белостокского центра рассматривались местными польскими властями как влиятельные эмиссары американской еврейской общины. В период с 1919 по 1932 год Белостокский центр сыграл ключевую роль в восстановлении жизни польской еврейской общины города, распределив на помощь как людям, так и учреждениям более девяти миллионов долларов (что эквивалентно 107 миллионам долларов в валюте 2008 года)[338].

В глазах белостокских евреев, проживающих в Нью-Йорке, Белостокский центр демонстрировал истинное величие Белостока, поскольку только это землячество – благодаря своей изобретательности и творческому подходу – смогло перенести в Америку отличительные благотворительные традиции своего бывшего родного города и объединить группы, разделенные глубокими идеологическими разногласиями[339]. Евреи Белостока со всех концов Соединенных Штатов с гордостью смотрели на Белостокский центр. А офис организации на главной улице Нижнего Ист-Сайда – на Восточном Бродвее он поднял статус и престиж всей эмигрантской общины. Расположенное рядом с двумя самыми известными и влиятельными еврейскими учреждениями Нижнего Ист-Сайда – всего в нескольких кварталах от знаменитого здания Forverts (еврейская ежедневная газета «Вперед») и буквально в тени образовательного Альянса, здание центра свидетельствовало, что Белосток стремился