Российский колокол №7-8 2019 - Альманах Российский колокол

Воинов, лежащих у камней под вербой.

Вдруг однажды люди злые подошли,

Дерево срубили и огнём сожгли,

Камень своротили, бросили в реку,

Берег истоптали, принесли беду.

Речка небольшая зашумела морем,

Берег затопила – расквиталась с горем.

Вдоволь напоила вербные ростки,

Вновь вернулись вскоре птичьи голоски.

Люди, берегите песню соловья,

Воинов могилы помните всегда.

Пусть поёт соловушка с ночи до рассвета!

Песня соловья – восьмое чудо света.

Родительская

Зажглись в небе звёзды, сияя теплом —

Зажжённые свечи Великим Творцом

За души усопших, за души живых,

Больших, именитых и в Бозе простых.

Весь мир бесконечный – Божественный храм

Премудрый и вечный, подаренный нам.

И путь этот Млечный напомнит о том,

Что души ушедших навеки с Отцом.

Им месяц-священник пусть дымкой кадит,

И радостный глас во вселенной звучит:

У Бога нет забытых имён!

И каждый в том мире значимый в Нём.

Литературоведение

Юлия Реутова

Н. В. Гоголь – истинный христианин

1 апреля 1809 года родился великий писатель Николай Васильевич Гоголь-Яновский, чтобы пройти из жизни в смерть чередой мистических предчувствий и совпадений.

Для меня, как и для многих, он долгое время был напоминанием о школе и оставался в тени тоски от невыученных уроков. И только великий Владимир Набоков открыл для меня нескончаемо-трепетно-живого Гоголя, и в первую очередь не как писателя-классика, а как тонко и чутко мыслящего человека, переживающего глубокую личную трагедию. Именно Набоков в своём эссе «Николай Гоголь» обратил внимание на иррациональность мира Николая Васильевича.

Иррациональность судьбы Николая Гоголя проявилась уже в необычном знакомстве его родителей, когда его будущий отец, Василий Гоголь-Яновский, увидел его будущую мать, Марию Косяровскую, ещё маленькой девочкой и заявил, что она со временем будет его женой. И так и получилось. Она вышла замуж за Василия Гоголя-Яновского в четырнадцать лет. Супруг был вдвое старше.

Следующее удивительное совпадение в судьбе Гоголя связано с его датой рождения по новому стилю, уже в совсем другой России, перешедшей с юлианского на григорианский календарь. В «обновлённый» день рождения Николая Гоголя отмечают День смеха. А ведь смех имел для Гоголя огромное значение. «Ничего более не боится человек так, как смеха», – говорил он.

Трагическое предчувствие (совпадение) связано и с загадкой смерти Гоголя. По словам писателя Владимира Лидина, присутствовавшего при эксгумации, череп Гоголя бы повёрнут на бок, что свидетельствует о том, что он мог быть похоронен живым.

Здесь удивительно то, как часто сам Гоголь вводит в своих произведениях образ погребённого заживо. Например, в письме «Исторический живописец Иванов»: «Клянусь, бывают так трудны положенья, что их можно уподобить только положенью того человека, который находится в летаргическом сне, который видит сам, как его погребают живого, и не может даже пошевелить пальцами и подать знака, что он ещё жив». Или в «Кровавом бандуристе» ощущения Пленника описывает так: «Несчастный вздрогнул. Ему казалось, что крышка гроба захлопнулась над ним, а стук брёвен, заваливающих вход его, казался стуком заступа, когда страшная земля валится на последний признак существования человека и могильно-равнодушная толпа говорит, как сквозь сон: «Его нет уже, но он был».

Но самая большая трагедия в судьбе Гоголя связана с тем, что он был не понят в обществе – как при жизни, так и после смерти. До сих пор нет единого мнения, кем же был Николай Гоголь – истинным христианином или религиозным фанатиком, к концу жизни сошедшим с ума?

Я решила составить своё собственное мнение, ознакомившись со всеми произведениями Николая Васильевича Гоголя. В своих исканиях я не опиралась на свидетельства его современников, которые вряд ли могли составить объективное мнение о чужом творчестве – им сильно мешала личность автора. Но смерть снимает этот вопрос. В своих поисках я руководствовалась словами набоковского Себастьяна Найта о том, что истинная жизнь писателя – в его книгах.

Свой поиск я начала с самых известных произведений писателя. Прочла первый том «Мёртвых душ» и сохранившиеся отрывки второго, прочла пьесы «Ревизор», «Женитьба» и «Игроки», ну и, конечно, повести, включённые в сборник «Арабески».

Первым моим впечатлением было восхищение. Восхищение точностью образов, манерой вести живой ироничный диалог с читателем, прекрасным знанием человеческой души, яркостью литературных образов, знаниями из разных сфер жизни.

Всё гоголевское творчество показалось мне очень современным, но меня не покидало и ощущение его личной иррациональности, являющейся как бы отдельным героем его произведений. И выражена она была через зарождение личностной трагедии. А зарождалась она так.

«Мёртвые души» печатались и читались, премьера «Ревизора» прошла с успехом. Но вскоре общество загудело вопросами: почему Чичиков так похож на каждого из нас? Почему он не совершенный подлец и не положительный герой? Почему в произведениях автора вообще нет положительных героев? И почему автор смеётся над своими героями, так похожими на нас?

С этого момента для Гоголя наступает полоса непонимания. Начинаются многочисленные объяснения и трактовки своих великих произведений публике. И почти всё последующие творчество писателя будет посвящено этим объяснениям. Отныне он пишет предисловия к книгам, он решает издать переписку с друзьями, он дописывает заключительные главы «Ревизора», чтобы ответить на два вопроса: почему смех? Почему нет положительного героя?

Дело в том, что Гоголь разделяет смех на низкий и возвышенный. Он подробно говорит об этом в «Петербургской сцене в 1835–1836 году»: «…есть комедия, производящая смех глубокостью своей иронии, не тот смех, который оставляет на нас лёгкие впечатления, который рождается беглою остротою, мгновенным каламбуром, не тот пошлый смех, который движет грубою толпою общества, для произведения которого нужны конвульсия, гримасы природы, но тот электрический, живительный смех, который исторгается невольно и свободно, который разносит по всем нервам освежающего наслаждения, рождается из спокойного наслаждения души и производится высоким и тонким умом». То есть Гоголь имеет в виду смех, очищающий душу и бичующий недостатки: «…кто льёт часто душевные, глубокие слёзы, тот, кажется, более всех смеётся на свете».

И смеётся он вовсе не над обществом, а над теми недостатками, которые есть у каждого, в том числе и