Кайл Соллей (СИ) - Тимофей Кулабухов

наклонился и извлек из-под парадной накидки два коротких, подогнанных и облегченных по моим указаниям меча. Наточены как бритвы. Ножны на новенькой перевязи плотно держали их рукоятями вниз. Оружие скрытого ношения. Быстрее чем это понадобилось летящему кубку — я выставил клинки перед собой по обе стороны Фарлонга и сомкнул как громадные ножницы для стрижки овец.

Дзынь! Мечи легко отсекли голову Марселона заодно разрезав кубок. Там, на полу, вино смешается с кровью хозяина замка, чтобы бесславно закончить его историю.

Ещё до того, как мой летящий бокал со звоном упал, мой меч пробил насквозь ближайшего из сидевших, вместе с креслом, второй снес голову соседа. Кажется, это была голова мажордома Шарля. У кого теперь спрашивать, где мой семейный меч с грёбанными цветочками?

Тело налилось нечеловеческой скоростью и мощью. Насаженного на меч, безвольной куклой поднял высоко над головой. Одной рукой. Отвратительно трещала человеческая плоть, глухо сминались кости. Кресло развалилось с жалостным скрипом. Зашвырнул в правый угол стола, сбивая сидящих. И тут же неизящно навалился на стол, впечатал сидевших по ту сторону в стену. Запрыгнул, парой резких взмахов добил оглушенных.

Как там мои спутники?

Не подкачали. Секунду назад изображавший мирно жующего барана Снорре, уже притянул через стол лысеющего мужика при помощи короткого топора (когда только успел достать, не иначе заранее?). И вцепился тому в лицо зубами. Оливер, позабыв про вопросы верности и предательства, воткнул в шею своего соседа справа — столовый нож. Навалился, провернул, выпустив струю алой крови, легко вскочил и пинком перевернул стол. Мгновение — и он тоже выхватил спрятанный меч, подобный моему, к которому первоначально так скептически отнёсся. Кого-то проткнул. Славно. Мужики при деле.

Не стоит забывать про арбалетчиков. Не было потайной щели для подсматривания ситуации в зале, однако же, им хватило пары мгновений, чтобы понять, что пора вмешиваться. Ну а мне, чтобы оказаться возле их двери.

В мои планы не входили раны от арбалетных болтов, тем более, я-то ещё переживу, а вот моим спутникам придется ехать домой с монетами на глазах. Когда дверь распахнулась — арбалетчики быстро об этом пожалели.

Перекошенное лицо первого же воина — не попытка меня испугать, а живые человеческие эмоции. С треском проколол его грудную клетку, вторым клинком ткнул следующего в лицо. Он пытался уклониться, но не успел, острие прорезало ему шею до позвоночника, подняв кровавый фонтан. Толкнул, ворвался внутрь, удал за ударом, третий боец, четвертый, замахи сбоку, сверху, сильные, быстрые, все в цель, рубили доспехи, арбалеты и человеческие кости. Пятый даже пытался ткнуть меня кривым ножичком. Отклонил удар и с резким выдохом рассек того снизу-вверх от паха до подбородка.

Руки чувствуют, как меч прорывает человеческое мясо, с тупым стуком ломаются и рубятся кости, слышно как выдыхают, изгибаясь, легкие в предсмертных судорогах. Моё тело толкает, тянет, уклоняется под любым угром. Я на физическом уровне ощущаю нелепый танец своих быстро погибающих противников.

Так. Шестой. Где шестой? Последний арбалетчик оказался на карачках в углу, без оружия и с огромными испуганными глазами. Поняв, что его видят, он тоненько завизжал, задрожал и беспорядочно пополз к окну, поскальзываясь в крови. Не вставая, распахнул и нырнул куда-то вниз.

— Ну, не хочешь — как хочешь! — буркнул я себе под нос.

Между тем в зале веселье переместилось ко второй двери. Пол был усеян бездыханными телами, внешняя дверь ходила ходуном. Снорре и Оливер обнимали её как щенки родную мать, подвывали словно звери, удерживая очередной удар. Очевидно, они не ждали ничего хорошего от тех, кто ломился из коридора.

— Открывай с рывка!

Через мгновение я снес голову первому же здоровенному бородачу. Между прочим, подлец хотел проколоть меня длинным копьем с крюками на боках. Не стал ждать, пока попрут остальные, бросился вперед. Мое превосходство в силе показало себя. Теснота. Давка. Коротенькие мечи не цепляли за стены. Гюнтер говорил — не случайно у морских разбойников, сражающихся плотным строем на палубах, мечи короткие. Быстрые удары, уколы снизу, маневренность. Для боя на равнине нужен меч подлиннее, дающий дистанцию с врагом, превращающий долгий замах в тяжелый изматывающий удар.

Тренировки сделали своё дело. Отработанные смертельные уколы, удары без размаха, одному срубил ногу, другому проткнул живот, пинок по щиту. Пока часть толпы в коридоре падала от толчков, колю стоящих. Стены, пол, я сам — покрылись чужой кровью. Руби, руби, руби. Мгновение, один из мечей застрял в очередном черепе. Дьявол. Я мгновенно отпустил оба клинка и врезал здоровяку голым кулаком. Шлем сплющило вместе с головой владельца.

Перехватил копье, ударил лбом, отнял, развернул, проткнул следующего насквозь. Как последний? Двое же ещё были? Убегают. С досады подхватил с залитого кровью пола чей-то тяжелый шлем и швырнул вслед. Пришиб ещё одного.

Моим ошарашенным спутникам осталось только добить тех, кто шевелился.

Я мельком глянул в окно. Матерь Иисусова, святая Мари! Это не построение, а просто огромная вооруженная толпа, вероятно ещё ожидающая приказа, и стоящая на «подхвате». Они что, серьезно думали, что нас придется убивать такой оравой? Да там клинков шестьдесят, не меньше! Безумцы, усмехнулся я.

— Так. Держитесь друг друга, прикрывайте. За меня не волнуйтесь, наведу шороха во дворе.

Прежде чем Оливер напустил на себя важное лицо и попытался возразить, ногой прижал череп, в котором застрял мой клинок, хекнул, вынул, подобрал второй, обтер оба. Распахнул ставни пошире, протиснулся в узкое как бойница окошечко, удерживался мгновение одной рукой, оттолкнулся от стены и явился во двор незваным гостем. На праздник меча и топора.

Вероятно, все командиры — начальники этих эспье и наемников уже лежали в торжественной зале. Никакого порядка. Бардак. Никто не пытался организовать на меня нападение. Или просто не успевал.

Я не мог себе позволить тратить на каждого противника больше мгновения. Скорость — моё единственное преимущество. Всё как на абордаже крейсера, только вместо излучателя в режиме «жатва» — две короткие железки. Хорошо, хоть острые.

Взмах, лысая башка солдата летит, раззявив рот без половины зубов. Полюбоваться некогда. Укол что есть сил сквозь нагрудник следующего. Очередной успел защититься прямоугольным щитом. Не иначе рефлекс. Некогда думать, дыхание рваное, движения максимально резкие. Нырок под него. Отрубаю правую ногу. Выжимаю из тела всё, что можно. Ещё один и ещё, и ещё. На ком-то нет тяжелых доспехов, тогда рывок в сторону и на уходе вспарываю ему бок на всю глубину своего клинка. Впереди ещё один щит, толкаю, боец летит куда-то назад, сшибает других.

Быстрее, быстрее, быстрее. Нет времени, только движение.