Резидент разведки. Часть 2. Покер с контрразведкой - Виктор Державин

видам подлостей. Здесь он явно в тот раз хотел противопоставления, рассчитывал продемонстрировать, что хорошее отношение ко мне означает несовпадение с его мнением, то есть маркировал остальных на «свой-чужой». Но зачем ему это нужно было?

Тогда я не понимал, мне мешали думать нехорошие мысли о нём.

Сейчас уже понимаю. Он как сотрудник спецслужбы (КГБ СССР) подавал сигнал всем, что ждёт сотрудничества по моему вопросу. Он не секретный сотрудник и мог иной раз действовать открыто, но для них обязательно нужно подать такой сигнал, когда он уже к чему-то готовится.

Позже я научусь очень уверенно, изредка чрезвычайно агрессивно (как учил меня мой сокурсник-чеченец), а чаще спокойно, но всё равно крайне жёстко задвигать на своё место таких сильно смелых на показ «колхозников от плуга», никогда и ничем не командовавших. Они никогда по ночам не мучились с неисправной техникой и вооружением, поэтому они не знают, как после подобных бессонных ночей становишься очень близким и родным своему личному составу, насколько командир может стать ближе для своих подчинённых, а про такое явление, как стрелковый ближний огневой бой, я просто промолчу. И вообще я действительно старался не мучить лишний раз свой подчинённый личный состав, полагая, что и без этого с программой боевой подготовки (особенно за границей) им хватает уставных тягот и лишений воинской службы.

С его стороны ненависть к тем, кого он считал «гнилой интеллигенцией», была ещё и потому, что он просто ненавидел тех офицеров, у которых был авторитет или просто уважение среди солдат. Он в таких офицерах видел угрозу себе лично, потому что найти что-то «интересное» на таких очень сложно, так как подчинённые не мотивированы отомстить своему командиру и написать донос или анонимку.

Кроме того, отсутствие безответственных доносов, чаще всего анонимных, делало его безвластным по отношению к этим офицерам, и, напротив, наличие доносов давало ему буквально бескрайнюю власть.

Подвёл итог тяжёлому аналитическому процессу относительно Лауры.

Буду исходить из того, что она секретный агент. Со слов Ричарда, это нормальная практика, когда ФБР вербует людей или внедряет своих секретных сотрудников в растущие и развивающиеся бизнесы. Через них ФБР получает массу нужной для защиты интересов государства информации.

Вместе с тем я уже далеко не мальчик и понимаю, что Лаура вполне может использовать своё положение секретного сотрудника и в личных целях.

Как это может работать?

Наверняка всех тех, кто замечен в антиамериканизме, в антиправительственных взглядах и хоть как-то проявляет готовность действовать, она закладывает ФБР. Сливает информацию и находится на хорошем счету. С удовольствием пользуется надёжной защитой ФБР, но вместе с тем как-то всё использует и в своих личных целях. Или не использует?

Это вопрос. Но жажда мести у неё, на мой взгляд, неподдельная. В месть я верю.

Нужно разбираться в этой головоломке.

Глава 6

У Лауры было два офиса. Один офис — это благотворительный фонд. Второй офис — главный, где она вела при помощи двух сотрудников свои финансовые дела. Несмотря на занятость в Мексике, Лаура не менее одного раза в месяц посещала Бостон, и мы непременно встречались.

Встречаемся в главном офисе.

В это время Нино находится неподалёку и готова выполнить любую мою команду.

— Виктор! Как я рада, что ты согласился приехать ко мне в офис! — с порога заявила мне Лаура при встрече.

— Я сам давно хотел увидеть, насколько успешна мой деловой партнёр и оппонент по дискуссиям.

— Не такой уж и оппонент, как мне кажется. Разногласия есть, но и общих взглядов немало. Разве не так, Виктор?

— Лаура, не люблю я твоего Ленина. И даже больше: я его терпеть не могу.

— Ну что же ты так категорично, Виктор?

— Можно было сделать то, что он хотел, менее кроваво и не с такими катастрофическими для людей последствиями.

Строго по моему плану прямо с порога началось развитие диалога, который я ранее расписал, потому что уже наконец-то чётко установил, что Лаура не коммунистка — она социалистка, но своеобразная.

Суть разговора была в том, что Лаура как представитель финансового сектора придерживалась либеральных взглядов, при этом социалистических, под общим названием демократический социализм. Очередное определение, очень специфическое. К тому времени, когда я определил сорт этого её «изма», уже совсем не было ни малейшего желания в этом копаться. Но поверхностно всё же пришлось, заставил себя вдуматься и прочитать. Оказалось, что демократический социализм противопоставляется сталинскому марксизму-ленинизму, который часто воспринимают как авторитарный, бюрократический и недемократический на практике. Демократические социалисты выступают против сталинской (с их слов, кровавой) политической системы и считают её ревизией учения Владимира Ульянова (Ленина).

Так, преодолевая дебри невыносимого словоблудия и фразёрства, мы подобрались к главному.

— Лаура, но ты же знаешь, что Ленин считал, что прийти к власти можно только путём её захвата. Тебе не кажется это экстремизмом?

— Возможно, но иначе ничего не получится. Поэтому Ленин желал поражения России в войне.

— А сейчас ты какую войну имеешь в виду?

— Они сами её начали и неустанно ведут.

— Лаура, я не понимаю.

— Ленин был национал-уменьшителем. Убийства русских в новообразовавшихся государствах его не волновали. Более того, вождь мирового пролетариата считал всех великороссов угнетателями, в том числе и рабочих. Ленин хотел отделения национальных окраин и вычленения малороссов и белорусов из триединого русского народа. Соответственно, считал, что позитивная дискриминация в отношении русских уместна и логична.

— Я не понимаю, к чему это ты сказала.

— Просто надо переложить его мысли на нашу американскую землю. Заменить русских на WASP. Понимаешь? Им нужно просто помочь. Это государство и эта элита недостойны того, чтобы нами править, и я готова им помогать в их самоубийственном движении к неминуемой трагической кончине их власти и этого государства. Подумай, Виктор, над моими словами.

— Мне не нужно на эту тему думать. У меня все мысли, напротив, сходятся к тому, чтобы наше государство укрепилось. К тому же не понимаю, как и чем ты им можешь помочь.

— У меня есть много разной информации, иной раз закрытой. Мне нужно придумать, как её можно использовать.

— Какой закрытой? Например?

Лаура протянула мне несколько бумаг, я пробежал их взглядом.

— Не понимаю ничего. О чём здесь речь?

— Можешь взять с собой и почитать, ты поймёшь.

— О чём тут речь?

— Это касается некоторых предприятий «Ржавого пояса». Из этих бумаг ты поймёшь, сколько выделяется денег заводам по производству боеприпасов, военной техники и вооружений. Сколько на эти деньги производится, сколько зарабатывают работники этих предприятий. Наверняка у тебя возникнет вопрос, куда делись