Мои покойные жёны - Джон Карр

— Насколько я понимаю, сынок, — обратился Г. М. к Читтерингу, — вы интересуетесь написанием пьес.

Мистер Читтеринг от души рассмеялся.

— Если вы имеете в виду маленький учебник, который я часто вожу с собой и часто одалживаю друзьям…

— Угу. Именно его я и имею в виду.

— Если бы я написал пьесу, — заявил мистер Читтеринг, — это была бы героическая драма в четырех актах. Типа той, которую Теннисон[32] написал для Ирвинга в 90-х годах. Культура мертва! — И он взмахнул рукой, словно над могилой культуры.

— Так же мертва, — промолвил Г. М., — как Милдред Лайонс.

Группа встрепенулась, но мистер Читтеринг на это не прореагировал.

— Я искренне одобряю маскарад Рэнсома, — продолжал он. — Да, да, да! Он доверился своим инстинктам. Помните анекдот об Ирвинге в биографии Брэма Стокера?[33] «Этот парень — мошенник! Я играл слишком многих преступников и знаю, что это так!» — Мистер Читтеринг снова засмеялся так громко, что ему пришлось вытереть глаза. — Но боюсь, Ренуик его не одобряет. Ренуик думает, что он заслуживает порки. Бедный, бедный Ренуик!

— А что с ним такое?

— Вероятно, вы заметили, что у него только одна рука?

— Теперь, когда вы привлекли к этому мое внимание, сынок, я могу себе смутно это представить.

— Он потерял ее не на войне. В Порт-Саиде на него напал пьяный португалец с топором. — Мистер Читтеринг сделал рубящий жест. — Ему иногда снятся кошмары об убийцах. Боюсь, Ренуик слегка невротичен. Его хобби — парусники. Он…

Мистер Читтеринг внезапно умолк и поднес руку к мясистой шее. Очевидно, он осознал, что заболтался. Розовое лицо, влажные выпуклые глаза, даже похожие на рыбий скелет волосы, зачесанные поперек потного черепа, заявляли о нужде, которую он тут же облек в слова.

— Прошу прощения. Вижу, Рэнсома здесь нет. Я чувствую необходимость промочить горло — возможно, немного виски, дабы поднять дух и унестись в царство райского блаженства. Еще раз прошу меня извинить. — И он почти выбежал в коридор.

— Я тоже должен идти, — сказал викарий, опустив глаза. — Опаздываю к обеду. Жена будет беспокоиться. Если вы обедаете здесь, джентльмены, вам повезло. У Ренуика отличный стол. Прошу прощения. — И он также удалился.

Деннис Фостер уставился на закрытую дверь.

— Одно упоминание о Роджере Бьюли, — сказал он, — напугало этих двоих, как будто вы вызвали дьявола во плоти.

— Меня оно тоже пугает, сынок, — тихо отозвался Г. М.

Деннис круто повернулся:

— Что вы имеете в виду?

— Бьюли безумен. На сей раз он действительно свихнулся. Черт побери, я должен был это предвидеть!

Второй раз за день Г. М. побледнел. Такое случалось с ним крайне редко, и если бы Деннис знал об этом, то встревожился бы еще сильнее. Г. М. стоял с потухшей сигарой в одной руке и пачкой листов с отпечатанным текстом в другой — его лицо было лишено всяких эмоций. Бросив сигару в камин, он положил листы в ящик стола и закрыл его.

— Если мы как можно скорее не прищучим этого субъекта, он натворит куда худших дел, чем раньше. И его следующей жертвой будет…

— Кто?

— Еще одна женщина. Вероятно, Дафни Херберт.

— Нет! — вскрикнул Деннис.

— Я вас предупредил, — просто сказал Г. М.

Внизу становилось шумно — салон и курительная постепенно заполнялись. Колеса машин хрустели по гравию во дворе, голоса приближались к парадной двери. Внезапно раздался смех. Кто-то заиграл на рояле. Но Деннис едва ли это слышал.

— Почему же вы не можете поймать Бьюли, сэр, если вы знаете, кто он?

Г. М. взмахнул кулаками:

— Какой смысл ловить его, если у нас нет доказательств, достаточных для разоблачения? Дело в Торки не сработает — он об этом позаботился.

— Как насчет убийства Милдред Лайонс?

— Не знаю. — Г. М. нервно потер подбородок. — Здесь он допустил серьезную ошибку. Но достаточно ли этого? Я так не думаю. Что касается Дафни Херберт…

Словно в ответ на упоминание ее имени, дверь открылась и вошла Дафни.

Теперь, когда девушка дала волю своим эмоциям, вся ее робость, которую Брюс назвал бы подавлением чувств, исчезла без следа. Хотя Дафни была знакома с сэром Генри Мерривейлом, она подбежала прямо к Деннису, инстинктивно протянув обе руки жестом абсолютного доверия.

— Мистер Фостер… — глаза Дафни изучали его лицо, — где Брюс?

Деннис не знал, что ответить. Он посмотрел на Г. М., но тот хранил молчание.

— Брюс взял мою машину?

— Почему вы так думаете?

— Она исчезла. — Дафни судорожно глотнула. — Брюс не умеет водить автомобиль. Но мистер Отис, который недавно пришел в бар, сказал, что какой-то сумасшедший чуть не переехал его у входа на стоянку, и ему показалось, что это Брюс. Отец звонит в полицию сообщить об угоне.

«Это решает дело!» — подумал Деннис.

— Г. М., — спросил он вслух, — где Мастерс?

— Будет здесь с минуты на минуту, — ответил Г. М. с жуткой гримасой. — Слушайте, девочка моя, лучше спуститесь и убедите вашего отца отказаться от своего заявления. Иначе…

— Будут неприятности?

— Разверзнется ад.

Дафни попыталась засмеяться.

— Думаю, в глубине души отец все еще верит, что Брюс — это Роджер Бьюли. Нелепо, правда?

— Конечно нелепо, — заверил ее Деннис. Теперь, когда Брюс был очищен от подозрений, он мог вложить в свои слова искреннее убеждение. И все же по какой-то причине это причиняло ему боль. Пальцы Дафни были холодными — казалось, энергия перетекала из них в держащие их руки Денниса.

— Брюс, — продолжал он, — не более Роджер Бьюли, чем я. Вы же слышали, что сказал сэр Генри. Об этом вы можете не беспокоиться!

— Я так рада… — Дафни сжала его руки. — Я спущусь и сделаю, что могу.

Она нерешительно повернулась, как будто хотела что-то добавить. Позади нее в дверях появилась Берил Уэст с тенями под глазами, свидетельствующими скорее о душевном, нежели о физическом истощении. Обе являли собой резкий контраст по отношению друг к другу: светловолосая девушка в коричневом пальто, простодушная и невинная, и брюнетка в зеленом платье, вся состоящая из нервов и буйного воображения. Проходя мимо, Дафни неожиданно поцеловала Берил в щеку.

— Знаете, — заметила Берил, глядя ей вслед, — я начинаю сознавать, что эта девушка буквально излучает сексапильность. Она не в состоянии притворяться — это видно по ее манере разговора. Привлекательности ей не занимать. — Тон Берил внезапно изменился. — Господи! — вздохнула она, дыша на руки, как будто они замерзли. — Я как римский часовой, стоявший на посту во время извержения Везувия. Я задерживала их так долго, как могла. Но это не могло тянуться вечно. — Берил окинула взглядом комнату. — Брюс действительно взял машину?

— Да.

— Вот болван! Он же разобьется!

— Вероятно. Но что это изменит? Бьюли готовится к очередному убийству, и если на Г. М. в ближайшее время не снизойдет вдохновение…

— Закройте дверь! — рявкнул Г. М.

Испуганная Берил повиновалась.

— Г. М., — добавил Деннис, — собирается рассказать нам все о Роджере Бьюли.

— Я этого не говорил, сынок, — устало отозвался великий человек. — У вас такая бесхитростная физиономия, что, если я расскажу вам всю правду, кот выпрыгнет из мешка с диким мяуканьем. Я только сказал, что пора выложить на стол некоторые карты. Потому что… — он взмахнул кулаком, — возможно, вы сумеете мне помочь.

— Видит бог, я помогу вам всем, что в моих силах. О чем вы хотите попросить?

— Вы играете в гольф?

— Что-что?

Вопрос был настолько неожиданным, что некоторое время Деннис не мог понять его смысл.

— Я спросил, играете ли вы в гольф.

— Боюсь, что нет. Пробовал еще до войны, но мог держать себя в руках не больше, чем вы.

— Что вы имеете в виду? — осведомился Г. М., покраснев и выпучив глаза под стеклами очков. — Я известен способностью сохранять хладнокровие при любых обстоятельствах! Я…

— Ладно, ладно! Прошу прощения.

— Я думал, — с отчаянием произнес Г. М., — что вы, солиситоры, играете по уик-эндам в гольф и облапошиваете богатых клиентов. Но это не пойдет. Разве только… — Он оборвал фразу и огляделся вокруг. — Мой шотландец! Где мой шотландец?

Казалось, Г. М. ожидал, что мистер Доналд Фергас Мак-Фергас материализуется из камина или окна. В каком-то смысле так и произошло. Ибо мистер Мак-Фергас, суровый как инквизитор, спокойно открыл дверь; его появление было столь же внезапным, как днем из-за дерева.

— Я все еще наблюдаю за вами, — сказал он.

— Где вы были?

— Относил ваши клюшки назад в отель. Хочу предупредить, что я не мальчик на побегушках.

— Сядьте туда! — Г. М. указал на диван.

Мистер Мак-Фергас повиновался, ощетинившись, как терьер, хотя жаждал инструкций, которым мог бы не подчиниться. Некоторое время Г. М. молча поглаживал лысину. Потом он повернулся к Деннису: