Из записок следователя - Николай Михайлович Соколовский

ним. Эту мысль я, Чапурин, всеми силами старался отклонить, но сего сделать был не в состоянии и решился быть убийцею, да и притом, – прибавляет Чапурин, – во все сие время я был в горячности, раздражении и пьяном виде».

Совершив преступление, Чапурин разбил сундук, взял имевшиеся в нем деньги, счетом девяносто пять рублей ассигнациями, кафтан черный фабричного сукна, кожаную сумку, отвязал от кладнушки лодку и, переправясь на ней через Волгу, пошел в близлежащее село Шамонино к знакомому ему крестьянину.

На другой день несколько крестьян из села, ближайшего к месту совершения преступления, случайно пристали к острову и открыли страшную истину. Старик Чубов и его внук были мертвы, малолетнего работника крестьяне успели привести в чувство.

Началось следствие.

Чапурин, однако ж, неудачно зашел к знакомому крестьянину в село Шамонино. Несмотря на всю боязнь суда и следствия, тот сам без вызова явился к следователям и дал им нить, где и в каком месте искать настоящего убийцу.

Вот что показал крестьянин Данилов (фамилия знакомого Чапурина).

22 июля, бывши в городе С., встретился Данилов (на берегу Волги) со знакомым по бурлачеству крестьянином Максимом Кузьминым Чапуриным, который на спрос, зачем он в С., сказал, что он, Чапурин, вместе с двоюродным братом ездил вниз для продажи выделанных лодок; 23 же июля Данилов видел, как тот Чапурин садился на дощаник, на коем было три неизвестных крестьянина, из коих одного доподлинно признал за Заборина, и видал, как они поплыли вниз по реке Волге, а 25 июня, после солнечного заката, Чапурин, подошедши к окну его дома, сказал жене, что он, Чапурин, оставил на берегу Волги лодку, которую просил поберечь, а если будут покупатели, то продать ее за один рубль серебром, обещаясь за деньгами заехать в будущего году.

Показанная Заборину лодка была им признана за принадлежащую Чубову; по описанию Данилова Чапурин был совершенно схож с бурлаком Архипом Николаевым. След убийцы был найден, сообщено было в место жительства о высылке Максима Чапурина за надлежащим конвоем.

III

Лошадь

– Зачем же ты в жительство пришел, когда знал за собой такое дело? Да, наконец, ведь ты и дома был под судом, ты и оттуда убежал? – спросил однажды я у Чапурина.

– Молодо-зелено, значит, было, школу не произошел всю, теперь знамо ефтого не сделаю.

– Ну, да теперь не придется сделать! – заметил смотритель острога. – В каменных палатах сидишь, на волю незачем идти.

– Почем знать, старуха, бают, надвое ворожила: либо дождик, либо снег, либо вёдро, либо нет, – со своей обыкновенной улыбкой отвечал Чапурин.

По совершении убийства Чубовых. Чапурин отправился на родину. В самом деле, бог весть что его влекло туда. При самом въезде в родное село Чапурина встретили караульщики, из которых одного он послал за водкой и пропьянствовал с ними всю ночь. Напившись пьяным, Чапурин стрелял из пистолета, ругался скверными словами и похвалялся, что в мире он никого не испужается, а что его всякие люди и звери будут бояться. Впрочем, на этот раз Максим бражничал недолго, дома уже ждала его бумага о заарестовании и высылке куда следует. В местном сельском управлении Чапурина спросили только, где он был и откуда взята им лошадь? На такие вопросы Чапурин отвечал: «А из жительства своего я отлучился в город Хвалынь без письменного вида, для бурлацкой работы; возвращаясь же оттуда, купил в себе Уржумске на заработанные деньги у неизвестного мне крестьянина означенную лошадь, гнедую кобылу, с распискою, которая в городе М. во время пьянства в гостинице мною затеряна».

Но не так отвечал Чапурин, когда спрашивали его неофициальные лица, откуда взялась у него гнедая кобыла. Чапурин любил остриться.

– Под березой, сударики, нашел; вижу, лошадка добрая, сел на нее верхом да и покатил.

– Да ведь ты в телеге приехал?

– В телеге? Ну и телегу нашел. Уж такое, видно, мое счастье.

Насколько, действительно, помогло счастье Чапурину в отыскании лошади и телеги, показывает следующее.

В августе месяце, то есть вскоре после убийства Чубовых обывателями деревни Федюлиной привезен был в контору крестьянский мальчик, найденный ими в лесу в бесчувственном состоянии. Прийдя ненадолго в сознание, этот мальчик сказал: что он крестьянский сын Загуляев, был послан отцом своим на их гнедой кобыле с неизвестным пассажиром до села Мамина, но на дороге при въезде в лес тот пассажир, имея в руках пистолет, стал требовать идти с ним вместе в лесу стрелять птиц. Когда же он не послушался, то пассажир потащил его насильно, испугавшись чего, Загуляев стал кричать, потом, вырвавшись, побежал по дороге, но пассажир, нагнав, ударил его по голове. Что было после того, Загуляев не помнил.

Но Максиму и на этот раз не посчастливилось: хотя отец убитого Загуляева не знал, кто был пассажир, с которым он отправил своего сына до села Мамина, точно так же не знал по имени и отчеству его односельчанин Загуляева, Губин, к которому обратился сперва Максим за наймом лошади и который привел его к Загуляеву, но дело в том, что уезд, где было совершено Максимом последнее преступление, приходился рядом с уездом родного села Чапурина. В народе пошла молва, что в деревне Жигули убит мальчик Загуляев, что у него отнята гнедая кобыла. Лошадь, на которой возвратился в свое село Максим, приводила всех в сомнение своим сходством с отнятой у убитого. Молва стала прямо называть Максима убийцей Загуляева.

К счастью, на этот раз местное начальство не осталось глухо к народной молве. Хотя Максим уже был препровожден в то время на место убийства Чубовых, но отобранная от него лошадь отправлена была для показания в деревню Загуляева. Все жители под присягой сказали, что лошадь и сбруя принадлежат Загуляеву.

– Бога ты не боишься, Максим, – говорил потом отец убитого Загуляева на очной ставке Чапурину. – За что ты сгубил неповинную душу? Что тебе сделал мой сынишка?

– Что ты ко мне лезешь, – отвечал на это Чапурин. – Я и тебя-то в первый раз вижу, не токмо что твоего сына.

– Да что же, клевету, что ли, я на тебя возвожу; тать, что ли я церковная, что гублю тебя понапрасну?

– Известное дело, понапрасну. Ты вишь – человек в несчастье, беззащитный значит.

– А лошадь-то к тебе как моя попала? Али не моя? Стало быть, опять клевету наношу.

– Я уж вот сказывал их благородию, что лошадь в Уржумске купил. Почем я знаю, может, она и твоя, да только что куплена она на собственные денежки.

– Душегубец ты, Максим, отдашь ответ