Код Шекспира - Джон Андервуд

Подходя к дому, Джейк оглядел улицу впереди и позади себя, но, к своему облегчению, не заметил никакой слежки.

Швейцар Фред выступил из тени, чтобы поздороваться с ним, и на лице у него Джейк заметил беспокойство.

— Мистер Флеминг?

Джейк удивленно поднял голову от газеты.

— Да, Фред? Что такое?

— Извините, я не видел, как вы вышли. Когда я пришел сегодня утром на работу, оказалось, что кто-то оставил для вас письмо.

Он засунул руку в карман и достал обычный деловой конверт, но Джейк его сразу узнал: точно в таком же Бальсавар получил свое предупреждение в «Глобусе». Он поблагодарил Фреда и поднялся в квартиру, не открывая письма. Скорее всего, отпечатков пальцев там нет, но он все равно старался держать его за самый край.

Мелисса уже встала и по выражению его лица поняла, что случилось нечто ужасное.

— Что? — спросила она.

— Взгляни, — ответил Джейк и бросил газету на стол. Она прочитала первый абзац, затем второй и внимательно посмотрела на Джейка.

— Они утверждают, что это самоубийство. Кажется, ты говорил, что кто-то разгромил его квартиру?

— И кабинет в университете. Я позвоню Суниру.

Он с мрачным видом уселся и принялся набирать номер Сунира, записанный в блокноте, где скопилось множество разрозненных записей, листочков на липучках с заметками, потрепанных визиток (включая ту, что дал ему Сунир) и несколько записанных по алфавиту телефонных номеров.

Бальсавар ответил через несколько гудков, и голос у него был испуганным.

— Это Джейк Флеминг. Вы уже знаете новости?

— Да, прочитал статью в газете и как раз собирался вам позвонить.

— Вы верите в историю про самоубийство?

Сунир поколебался немного, и Джейк почувствовал, что страх вернулся в его голос.

— Нет, не верю. По правде говоря, я был в морге. Его я не видел, но побеседовал с медэкспертом. Он сказал, что тело было в ужасном состоянии после того, как побывало в реке, но причиной смерти стал выстрел в голову.

— И на этом они основывают свою теорию самоубийства?

— На этом и еще на всякой чепухе, связанной с депрессией, — возмущенно проговорил Сунир. — Лично я считаю, что это похоже на казнь.

— Боже праведный, — выдохнул Джейк.

— А как ваши дела? Удалось что-нибудь найти?

— Пока нет.

— Надеюсь, вы сумеете докопаться до правды. Все это очень странно.

Джейк позвонил в «Рейтер» и добился, чтобы ему дали номер телефона главного редактора одной из лондонских газет.

— Что вы можете рассказать о смерти Десмонда Льюиса? Оружие нашли?

Ответ был отрицательным. Записки он тоже не оставил. Иными словами, теория самоубийства была построена на весьма шатких предположениях: судя по тому, что полиции удалось узнать у коллег Льюиса, он пребывал в «депрессии» из-за нестабильности работы.

— Ага, конечно, — фыркнула Мелисса, — рассказала бы я вам об этой самой нестабильности.

Джейк позвонил в офис Льюиса его секретарше Глории Пекхэм.

Она хлюпала носом и сморкалась, когда взяла трубку.

— Да, Глория, я все знаю. Мне очень жаль. И я согласен, я тоже сомневаюсь, что это самоубийство. Но, скажите, вы не знаете, кто мог желать причинить ему вред?

— Да все на нашем факультете, — снова захлюпала она носом.

— Ладно. А тот седовласый человек, который приходил к вам на прошлой неделе?

— Нет. Инспектор меня уже про него спрашивал. Кстати, и про вас тоже.

— И что вы ему сказали?

— Что вы журналист и заинтересовались этой историей. Он сказал, чтобы вы ему позвонили.

Джейк записал имя и номер телефона.

— Хорошо, позвоните мне, если вам придет в голову что-нибудь новое, — попросил он и положил трубку.

— А что это за письмо? — крикнула Мелисса из прихожей.

— Пришло сегодня утром. Я чуть не забыл о нем из-за всех этих новостей. Не трогай его.

— Почему?

— Отпечатки пальцев.

Джейк осторожно взял конверт и отнес на кухню, где, воспользовавшись бумажными полотенцами, чтобы придержать, вскрыл его ножом. Записка была написана аккуратным почерком, тем же, что та, которую Сунир получил в «Глобусе». Она гласила:

Не знаю, видите ль вы далеко;Для лучшего добро сгубить легко.[32]

«Почти в яблочко», — подумал он. Мелисса прочитала записку через его плечо и громко выдохнула.

— Узнала цитату? — спросил у нее Джейк.

— Это из «Короля Лира». Когда он чувствует, что все вокруг его предали.

— Интересно.

— Папа, я считаю, что тебе нужно позвонить в полицию.

— Я все равно собирался поговорить с ними по поводу так называемого самоубийства Льюиса.

Впрочем, Джейк сомневался, что пользы от его звонка будет много. Но ему нужно было написать статью. Он снял трубку, набрал номер лондонской полиции и назвал имя, которое ему продиктовала Глория. Детектив Дженкинс.

Примерно через час детектив Дженкинс, раздраженный молодой человек с песочного цвета волосами и кучей более важных дел, зашел к ним, должным образом снял показания и положил записку в полиэтиленовый мешок.

— Не ждите слишком многого, сэр. Все это весьма неопределенно, и вряд ли нам удастся найти того, кто прислал вам письмо, но мы сделаем все, что в наших силах.

— Кроме того, за нами следят, возможно, даже не один человек. Вы можете это также указать в вашем отчете, сэр? — проговорила Мелисса.

Дженкинс нахмурился, но послушно записал ее слова.

После того как нисколько не заинтересовавшийся их показаниями Дженкинс ушел, Джейк мысленно сделал заметку попросить швейцара Фреда быть вдвое внимательнее. Смерть Десмонда Льюиса перевела его расследование на совершенно другой уровень. Он сел, чтобы написать электронное письмо своему редактору в Сан-Франциско: «Том, у нас тут кое-что происходит; может произойти и с нами. Исчезнувшего профессора обнаружили мертвым, книгу так и не нашли. Еще напишу. Джейк».

Затем он позвонил судмедэксперту, чтобы тот подтвердил слова Сунира о пистолетном выстреле.

Неожиданно Мелисса получила сообщение на свой телефон и пришла в невероятное волнение.

— Папа, тебе что-нибудь принести? Мне нужно ненадолго выйти.

— Знаешь, я бы не хотел, чтобы ты сейчас выходила из дома.

— Это касается моей диссертации. Моя жизнь ведь не закончилась.

Ему ужасно хотелось закричать: «Твоя не закончилась. А Льюис мертв». Но он сдержался.

— Пожалуйста, будь осторожна. И не бери конфеты у незнакомых людей, — попытался пошутить он.

Она рассмеялась и поцеловала его в щеку.

— Не возьму. С тобой все будет хорошо?

— Конечно. Делай то, что тебе нужно. К обеду вернешься?

— Я вернусь даже раньше.

Джейк включил компьютер и отправил в свою газету статью: «Убийство или самоубийство?» Дальше шел подзаголовок: «Смерть пропавшего профессора вызывает вопросы». Он упомянул выстрел из пистолета, по манере похожий на казнь, но ничего не написал о Шекспире, лишь сообщил, что рукопись новой книги доктора Льюиса не найдена. Он изложил голые факты, без всяких украшений. Джейк знал, что этого будет достаточно, чтобы у Флэннигана потекли слюнки. Пока он не был готов изложить всю историю от начала и до конца.

Пытаясь заставить себя не думать о дочери и последних событиях, остаток утра и первую половину дня Джейк провел, изучая книгу Огберна, посвященную Эдварду де Веру. Дело продвигалось ужасно медленно.

Глава 18

Не благородней ль духом покориться…

Джейк никак не мог сосредоточиться, но потом сообразил, что Блоджетт был прав относительно 17-го графа Оксфорда. Если Льюис имел в виду именно его, то возникает вопрос: почему? Что в нем заинтересовало Льюиса? Какая тайна заключалась в его жизни и работах — если только он не был Шекспиром? И почему Льюис трижды подчеркнул «Оксфорд»? Проблема состояла в том, что граф, дилетант из высшего общества, был невероятно богат и располагал неограниченным временем, но понятия не имел об этике. Кроме того, создавалось впечатление, что он к тому же обладал непомерным самомнением.

«Качество, характерное для людей, получивших власть и богатство по наследству», — подумал Джейк.

Ему сразу пришли в голову имена подобных типов среди его знакомых. Возможно, дело именно в этом? Что могло заставить обладателя подобного эго напряженно работать, создавая такие великие произведения под чужим именем?

И почему никто этого не замечал, пока он был жив? Граф не был столь интересен, чтобы привлекать к своей персоне слишком много внимания. Удобно устроившись на диване, Джейк взялся за работу. Он заказал кофе и пару сэндвичей с ветчиной из магазина-кулинарии на противоположной стороне улицы и спросил у швейцара Фреда, слышал ли тот об Эдварде де Вере.