Gelato… Со вкусом шоколада - Леля Иголкина

— Тонь… — глядя на нее, стараясь сохранять спокойствие, вкрадчиво произношу.

— А? — Тузик смаргивает, но глаз с меня не сводит.

— Ты залезла сапогами мне на ноги. Это…

Су-у-у-у-ка! Оче-е-е-ень больно!

— Ой, прости меня…

En garde! Prêts? Allez (франц.) — На страже! Готовы? Вперед! В фехтовании команда принять положение соответствующей боевой стойки или оборонительной позиции.

Глава 5

Петр

— Белое или красное? — жонглирую двумя бутылками с вином, словно цирковыми булавами. — Что предпочитаешь, юная Смирнова? Дилемма — две жалкие позиции и твое мгновенное решение.

— Красное, конечно, — не оборачиваясь, Ния спокойно отвечает.

Отставляю то, которое оказалось не в чести, а добровольный алкогольный выбор, наоборот, приближаю к себе. Приподнимаю бутылку и подсовываю темную стеклотару впритык, под свой нос.

— М-м-м, Тузик, а ты уверена в своем выборе? Есть еще одна попытка, так называемый последний шанс. А? — растягиваю рот улыбкой, припоминая странную историю именно этого напитка. — Мне кажется, вернее — я практически уверен, что сей продукт за три целковых похмельное утро способен превратить в кромешный рвотный ад. Боюсь, что не выдержу твоего крика в попытках вызвать духов из преисподней, чтобы…

— Это обыкновенный глинтвейн, Велихов, — отрезает, сводя на нет мои попытки предсказать позор, который ждет любительницу красного неизвестной торговой марки. — Отставить панику, Петруччио. Все прокипячу, а нехорошее веселье выпарю, затем добавлю пряности, к тому же мы, если ты, дружочек, не будешь здесь крутиться и отвлекать меня, сытно поужинаем с бокальчиком горячего винца. Еще немножко нужно потерпеть…

Определенно стервочка хозяйничает на моей просторной кухне, словно здесь уже живет и имеет право на посуду и на атмосферу всей берлоги. Мелкая возможная соседка с моей плитой довольно быстро подружилась и перешла с конфорками на доброжелательное «ты». Я этому не особо сопротивлялся, если честно. Теплый ужин в, чего греха таить, приятной дружественной, до первого пари, конечно же, компании хоть и не входил в сегодняшние планы, однако на текущий момент занимает позицию «нетерпеливого ожидания» — я очень есть хочу, а мой желудок почти животное желание периодическим урчанием глухо и стабильно подтверждает! Но сосуществование с Нией под этой крышей, на одних квадратных метрах, без перегородок на просторной площади, если оно, конечно, состоится, обещает быть весьма многообещающим, немного познавательным и чуть-чуть развязным. Пить мы будем много, потому как на свежую и не задуренную голову такое умопомрачительное сожительство я вряд ли потяну.

Все сильнее убеждаюсь в том, что мелкая Антония любит это дело и алкогольная вакханалия стопудово для нее. Любит, любит, любит Тузик полакать горькую водицу. Все ведь говорит о том, что девонька уже плоха и стекает по наклонной, отчаянно разыскивая человеческое дно. Что ж так-то? Некачественные или гнилые гены? Кто ж ей так подгадил? Тут без вопросов — в бедах дочери всегда виноват ее отец. Значит, Сергей Максимович недоглядел за шалопутной. А если все-таки дурные компании, тщедушные людишки, притворяющиеся друзьями или недобросовестные шефы, взявшие малышку под свое крыло после моего отъезда? Тогда еще одна проблема — где эта звездочка из созвездия положительного во всех смыслах гордого семейства могла их вычленить и каким-то странным образом в них за свою сойти? Где эти шайки-лейки в нашем городе, которые Смирнова посетила, где те злачные места и забегаловки, в которых если ты не пьешь со всеми наравне, значит, больной, предатель или безапелляционная сволочь, а стало быть, тверёзая подлюга? Теперь вот у крохотного Тузика с бутылочкой огромная беда? Бедные родители! Кстати, я начинаю понимать волнения ее отца. Женский алкоголизм, впрочем, как и мужской, неизлечим и крайне неприятен. Такую фурию оставь без строгого надзора, потом херни не оберешься, если, конечно, ее в том бардаке среди страждущих найдешь.

— Петь?

— М?

— Застыл, что ли? Где соль?

— Там, — подбородком указываю направление.

— Угу, — Смирнова лезет за приправой. — А сливки у тебя есть?

Ишь, как понесло засранку!

— Все есть. Холодильник, Тоник, на то и существует, чтобы… — резко осекаюсь, встречаясь с уничтожающим взглядом, которым крохотная сейчас хозяина этого жилья кромсает. — Возьми сама, пожалуйста.

А она чересчур сосредоточилась на меню, готовке, сервировке и почти семейном уюте! Этого мне еще для полного комплекта не хватало. Между прочим, когда Антония не изображает сучку, не строит девочку-«вырву с корнем член и нос» или провонявшую забулдыгу, то ничего так, за порядочную сойдет — спокойная как будто и даже милая. Жаль, что мелочь с женской грудью сильно пьет! О-хо-хо…

— Глинтвейн? И-и-и, что же это означает? — со стуком прикладываю дно сильно вытянутой бутылки о поверхность рабочего стола, затем тянусь за штопором и бокалами для вина.

— Ничего не означает. Ты спросил, а я ответила. Еще раз нужно повторить, что выбрала красное? А ты, по всей видимости, жмотничаешь? Но спешу, Петруша, сразу огорчить, белое для моей задумки не подойдет. Поэтому тебе придется раскошелиться на алый виноградный букет…

Теперь я жмот, то есть скряга или крохобор? Еще чего! А такого добра мне для нее вообще не жалко — пусть выпьет всё. Хотел, правда, как лучше, но, по-видимому, Смирнова сама подписала себя на утренний очень продолжительный разговор с фарфоровым модернизированным горшком. Значит, так тому и быть!

— У тебя есть еще какие-нибудь специи, помимо черного перца и лаврушки? Ты что, — с неподдельным интересом рассматривает жестяную банку, в которой я храню, действительно, «венценосный» листок, — бульоны варишь? Супчик, борщ и щи в своей печи томишь? Умеешь готовить?

— Нет, не варю. И да, готовить умею. Не талантливо, конечно, но не голодаю, все в пределах своих возможностей. За разнообразие моего стола отвечает мама, а если соорудить чего-нибудь на очень скорую руку, то и я сгожусь. С твоей подачи теперь могу и шоколад варить. Так что тебе нужно?

— Корица, кардамон, гвоздика.

— Все там, — киваю на створку подвесного шкафа, в котором есть органайзер с не слишком разнообразными, но все же специями. — Что найдешь, то и возьмешь для своего горячего напитка.

— Смешно, — тихо прыскает.

— Смешно, что я умею готовить, или что специи есть? — сдираю упаковку с бутылки