Я твоя (не) желанная истинная, дракон! (СИ) - Ларк Юна

Поэтому, возможно, это тоже играло некоторую роль в убийстве супругов Сансат.

О лишении Эмилии магии я тоже задумалась. Может быть, дядя делал это как для поддержания собственного статуса, так и для того, чтобы Эмилия ни на что не могла претендовать из-за своей слабости.

Следовательно, сейчас, лишившись подпитки, дяде наверняка придётся несладко…

Мысли следовали цепью от звена к звену, от одной загадки к другой, словно в сканворде, когда кусочек одного слова составляет кусочек другого. Это всё — один большой пазл, и я чувствовала, как мне не хватает высоты, чтобы увидеть картину целиком.

Чтобы набрать высоту, мне надо взлететь по социальной лестнице. Чтобы по ней подняться, нужно быть сильным магом.

Я посмотрела на свою руку и сжала ладонь в кулак, призывая красные искры. Я боевой маг. Таким как я статус наверняка надо добывать силой. В этом суть моей магии.

Зажигая голубые искры на другой руке, я мысленно добавила: и умом. Силой и умом. Хорошее сочетание.

Гася магический свет, прошла ещё несколько шагов и поняла, что на подкорке сознания просыпается тревога. Та самая, что перед поездкой из «Стрелы охотника» намекала о будущей катастрофе.

Тот день… я обдумывала возможные причины раз за разом, прокручивала в голове события, слова, лица, но у меня лишь умножались вопросы.

Тогда я не послушала свою интуицию, но не сейчас. Где-то поджидает опасность, я должна быть спокойна и осторожна. Здесь не на кого надеяться. Кроме самой себя.

Я ушла вглубь зарослей, искусно прячась за листьями. Присела, пригибаясь к самой земле, и высокая трава поглотила меня с головой. В наступившей тишине я прислушалась. Замерла так, чтобы от меня не исходило ни звука, и расслышала вдалеке тонкий, тихий треск сучка. И ещё один. И ещё…

Это может быть заяц, может быть птица. Но моё предчувствие беды никогда не откликалось на маленьких животных. И даже в ту ночь, когда на землю опустился тот гигантский чёрный дракон, интуиция молчала до самого того момента, когда его когти оказались в метре от моего лица.

А здесь… здесь был человек. Человек опаснее любого зверя.

— Не понимаю… — донёсся до меня тихий из-за расстояния голос. Так и знала! Я пригнулась ещё ниже и задержала дыхание, закрывая глаза, чтобы обострить слух. — Если бы она была здесь, мы бы её давно нашли… мы прочесали весь лес, только под землёй не искали…

— Под землёй искать и надо, зря лопаты не взяли, — мрачно бросил кто-то, и другие мужчины рассмеялись — я насчитала три человека из тех, кто выдавал своё присутствие словами или смехом. Остальные, если их было больше, шли молча.

— Хозяин не желает слышать об этом. Он уверен, что девка где-то прячется.

— Уверен он, а торчим здесь мы! Пять дней кряду!

— Есть в отряде маги земли? Пусть заглянут вниз, вдруг она всё же померла…

— Есть один. Как придём на базу, скажи ему. Завтра попробует.

— Вы как хотите, а я завтра не приду! Пусть не получу лишнюю монету, зато день с сыном проведу…

Голоса приближались. Было трудно отличить их друг от друга, их было то ли четверо, то ли пятеро — все голоса как на подбор рисовали образы мужчин, привыкших решать проблемы силой, словом — похожих на тех наёмников, что преследовали нашу карету. В душе всколыхнулась ненависть, на мгновение полностью перекрывшая страх, и с пальцев едва не сорвались красные огни. Я медленно выдохнула, приводя чувства в порядок.

Злость просилась наружу, колола в ладонях и горела в мышцах ног, но я понимала, что одной против команды опытных магов мне не совладать. Лучшим решением будет побег… или на худой конец поиск укрытия.

Я медленно поднялась, не нарушая покоя природы. Ни один лист не колыхнулся вслед за моими движениями. В предгрозовой густой тишине любое движение звучало подобно выстрелу ружья, но этот лес благоволил мне и защищал меня, поэтому я плавно двинулась вперёд, бесшумно приминая траву, и удалялась от ищеек.

Их голоса становились тише и дальше, но мой слух уловил неожиданное:

— Постойте. В лесу кто-то есть.

Я остановилась, прислушиваясь. Мужчины в компании говорившего сделали то же самое, пока один из них не проговорил:

— Весь лес кишит нашими, ещё бы ты никого не чувствовал.

На него шикнул первый голос и ответил:

— Это — не наши. Сам причувствуйся.

Плохо дело. Он почувствовал моё присутствие, если только поблизости не было других случайных путников. А что-то мне подсказывало, что в глубокую чащу леса никто из обычных людей не торопится лезть по своей воле…

И тут мелькнула ослепительно-белая вспышка, и глухую тяжёлую тишину прорезал раскат грома. Это был сигнал для меня. Под оглушительный грохот я сорвалась с места и усилила ноги магией, преодолевая прыжками по два метра разом. Сквозь гул ветра в ушах я слышала, как ищейки побежали в мою сторону, подошвы сапог стучали по земле, перекрывая мою лёгкую поступь. Но они слышали меня и через весь этот шум.

Один из них крикнул:

— Там! Я чувствую движение!

Мозг работал быстро, пока я летела сквозь колючие холодные капли воды, редко встречающиеся среди ветвей и листьев. Они чувствуют мои движения?

Значит, придётся застыть.

Я оглядывала встречающиеся деревья, смаргивая капли дождя. Нужно высокое… самое высокое, что я смогу найти!

Топот ног приближался с ужасающей скоростью. В груди бешено колотилось сердце, искры магии выходили из-под контроля, обжигая руки вперемешку с ледяным дождём. Времени больше нет! Я должна прятаться сейчас.

Не добегая до очередного дерева пару метров, я прыгнула, наполняя силой мышцы. Вспышка молнии разделила свет и тень, грохот разделившихся небес заглушил шум моих движений: удар и цепкий захват, то, как я перебирала руками и ногами, взбираясь всё выше и выше.

Топот нескольких пар ног оказался совсем близко, когда я забралась на последнюю устойчивую ветку. На высоте ветер нещадно качал дерево и хлестал ветвями, и я вжалась в ствол, обнимая его руками и замирая с зажмуренными от воды глазами.

— Где-то здесь! Движение прекратилось!

Гулкие крики звучали довольно близко, но как-то далеко и глухо. Шум ветра стал мягче, хоть меня и качало с той же силой…

Я открыла глаза и заметила, что меня с головы до ног оплетают тонкие мягкие стебли. Они росли и сплетались, издавая шорох, и укрывали меня от холода и звуков.

— Где?! Тут был последний след?

— Я больше ничего не чувствую! Куда оно подевалось?!

Мои движения больше не ощущаются ими. Это я так застыла или растения меня укрывают?

Из-за этого меня не могли найти все эти дни? Из-за того дуба посреди поляны и этих живых стеблей?..

Время вытянулось в сплошную длинную нить. По этой нити капля за каплей стекали секунды, собирались в минуты и, может быть, даже часы. Я не знаю, сколько я так простояла, оказавшись в плотном, тёмном и прохладном коконе, но когда движение ветвей прекратилось, и больше ни звука не доносилось снаружи, побеги и листья безвольно опали, являя меня тёплому закатному солнцу.

Кто бы меня ни преследовал, я не хотела узнавать их цели. Глядя на приблизившиеся струи дыма, пересекающие косые оранжевые лучи, и крохотные точки домов далеко-далеко, я села на приютившую меня ветвь и почувствовала, как остывает на запястье золотая метка.

***

Когда я приблизилась к границе леса, уже смеркалось. Лиловое небо загоралось яркими звёздами, огромный диск луны полупрозрачно светился над кронами деревьев. Позади зарослей темнел простор полей.

Весь оставшийся после стычки с ищейками путь я пересекла без происшествий. Пару раз перекусила запасами — я носила их в котомке за спиной, которую сделала из ткани своих рукавов, — и останавливалась отдохнуть да попить воды из ручья. Лес определённо помогал мне, ведь я как будто играючи избегала любых оврагов и опасностей, и мне ни разу не встретились ни ядовитые растения, ни хищники.

Всё то время, которое я здесь провела, я запрещала себе искать причины. Лес оберегает и прячет меня — замечательно, большое ему спасибо, а почему так получается — подумаю как-нибудь потом. Эта загадка самая безобидная из всех, что меня окружают. Разумнее будет разобраться в том, кто хотел меня убить, и кто отправил ищеек.