Отец моего врага - Сандра Бушар

кулаками так, что он на него едва ли не завалился. На лбу мужчины пульсировала вена, крылья носа, кадык дергался, играли желваки, — ты вообще знаешь, что проституция у нас в стране незаконна?

Я даже задумалась: знаю ли я? Знаю, кивнула и пожала плечами. Мол, что дальше? Все люди об этом знают.

— Так вот, — продолжил ректор чуть менее безумно, — я могу не просто отчислить тебя за это, а еще и сдать полиции.

— Очень разумное решение, — невинно поморгав глазками, я сложила руки на груди и закинула ногу на ногу, хотелось укрыться от мира вокруг. В частности, от одного и очень конкретного мира напротив меня, испепеляющего негодованием. — Именно так я собиралась поступить, продолжи вы на меня наседать.

— То есть, — Прохор Германович больше не кричал, но от его стального преподавательского тона люди вокруг затихли, напряглись, — Я на тебя НАСЕДАЮ?

— Да, именно, — согласно закивала, оглядываясь по сторонам.

«Сокол» мало напоминал нашу студенческую общагу, где жадно охотились за сплетнями и слухами, пытаясь хоть как-то разбавить унылые будни очередной «сенсацией». Здесь могли позволить себе обедать люди, не имеющие никаких финансовых проблем, и наша с Прохором Германовичем жизнь их совершенно не интересовала.

— Собралась на меня жаловаться, — сцепив зубы, он насмешливо фыркнул. — Дерзай.

— Не собиралась, — разведя руками в стороны, я осторожно отодвинула стул, наблюдая за реакцией ректора. Все держалось на одном уровне, вспышек агрессии не было. Отличный знак, но кто их — психов — знает. — Но мне кажется, ректор престижного столичного вуза не может верить слухам, так ведь? Тем более, на основании их принимать какие-либо решение.

— Все верно, — кивнул он уверенно, без капли сомнений и растерянности. — Именно поэтому я решил сперва с тобой поговорить, а не сразу обращаться в полицию. Как бы поступил с любой другой студенткой, Ольга. Кроме тебя, — он вдруг замялся, поморщился, растер переносицу пальцами. — Постой, ты хочешь сказать, что это только слухи? Ведь сама только что…

— Черт! Я говорила о подпольном цехе по пошиву одежды, — не выдержав, взорвалась. Одна часть меня не хотела признаваться в этом, когда другая настаивала, что ректор вуза таки имеет законное право превратить мою жизнь в еще больший ад. А значит, не стоит укрывать почему-то важную для него информацию. — В общем… Пойду-ка я в женскую комнату!

Коварно улыбнувшись про себя, я уже представляла, как по-тихому смоюсь обратно в университет. Претензии Прохора Германовича не злили меня, скорее вызывали недоумение.

— Иди, — как-то сильно спокойно ректор махнул рукой вперед, явно пытаясь успокоиться. — Иди, Персик.

На радостях я подскочила с места и успела только пару шагов сделать, как услышала голос позади:

— Можешь начинать обижаться, но тебя отсюда без меня никто не выпустит.

— Ах! — повернувшись к Прохору Германовичу, я смерила его полным ненависти взглядом. Надменная улыбочка мужчины начинала уже бесить. — Это вообще законно?

— Нет, — не стал лгать, — как и проституция, Олечка!

— Но я не… — начала было оправдываться я, а потом зарычала и отмахнулась. А вот фиг ему, а не информация из первых уст. Как говорится, раз уже все сказала — повторять не буду! И плевать, чем это потом обернется! — Гхрм!..

— Дамская комната в конце зала, там тебе помогут, — деланно вежливо хмыкнул мужчина, после чего вообще послал мне воздушный поцелуй. Я отшатнулась, и попал он на тучную бабульку за соседним столиком.

— Иди, иди. Я тебя все равно не отпущу, пока не поешь, — закатил глаза он, а потом вдруг стал снова серьезным. —Тем более, это не весь разговор. Не за этим я тебя позвал.

Глава 8

Мне не нужно было в туалет, но определенно требовалась передышка от Прохора Германовича. Собрав себя в руки, я медленно вышагивала в указанном направлении, при этом постоянно чувствуя на себе пристальный взгляд. Он не был злобным или злым, скорее напоминал некий щит или оковы. Ректор каким-то волшебным образом ментально держал меня на фигуральной цепи. Боялся, говнюк, что сбегу? А вот и нет! Мне не три года, чтобы бежать от проблем!

Сгорая от неловкости, я мазнула взглядом по залу, и тут внимание привлекли люди за столиком неподалеку. Девочка по имени Лена училась в соседней группе, и все вокруг знали, что она — дочь известного депутата Виктора Семеновича, одного из главных спонсоров нашего вуза, а также известного в стране публичного деятеля. Ее близкой подругой была Алина, лучшая студентка на курсе и победительница всех престижный олимпиад с городскими конкурсами. Меня всегда удивляло, как эти две противоположности умудрились стать друзьями? Пока Лена гордо раскинулась на сидении и с вызовом смотрела на темноволосого мужчину напротив, что-то ей размеренно объясняющего, Алина неуютно ежилась и смотрела себе под ноги.

Видимо, я слишком откровенно пялилась, потому как Алина вдруг замешкалась и поймала мой взгляд. На ее лице отразилось столько радости и надежды, что я сама растерялась. С девушкой мы виделись крайне редко, но она явно искала способ спастись от реальности, в которой сейчас находилась.

Темноволосый мужчина резко замер, разговаривать перестал. С негодованием и странным недовольством он проследил за взглядом Алины, будто пытаясь понять: «Кому это она так рада?», а затем просто выдохнул, будто ожидал увидеть кого-то другого. Мужчину, что ли? Ухажера?

— Оля! — одними губами воскликнула Алина. Глядя на нее, темноволосый так искренне нежно ухмыльнулся, прямо глазки заблестели. Девушка спешно поднялась с места, торопливо перебирая ногами по полу. — Простите, я вас оставляю ненадолго…

— Конечно, конечно, Аля! Возвращайся к нам скорее, мы без тебя будем скучать, — бросил ей вслед мужчина, хотя она вряд ли расслышала. Когда он с тяжелым вздохом якобы незаметно заценил ее попку сквозь стиснутые зубы, стало понятно — это не ее отец. Вообще нет. Вот ни капли, ага.

— Боги, я так рада видеть знакомое лицо в этом… месте!