Отец моего врага - Сандра Бушар

подумав, я вдруг решила, что небольшой комплимент сгладит сложившуюся ситуацию и, возможно, сыграет мне в плюс. Так что растерянно развела руками, спокойно протянув в пол голоса:

— Вы весь такой натренированный… Прямо спортсмен!

— Вряд ли, — в голубых глубинах замерцало что-то адское, от чего бросало жар параллельно с холодным потом, — ты могла заметить это через одежду. Признайся, что разглядывала? — я вжалась в кресло, с трудом сглотнув вязкую слюну, когда мужчина вернулся на прежнее место, давая возможность дышать спокойно: — Это все тебе, Оля. В отличие от некоторых, я ел пару часов назад... Может, что-то себе закажу, а может, съем и тебя.

Он, наверное, хотел сказать «у тебя съем». Просто оговорился! Тем не менее…

— МНЕ?! — не веря своим ушам, я даже рассмеялась, но Прохор Германович мою инициативу не поддержал. Отряхнувшись, искренне опешила: — Зачем?..

— Ты еле на ногах стоишь, — по лицу мужчины прошла тень, он не глядя скомкал салфетку, изрешетив ту пальцами. — Белая, синяки, глаза мутные… — Прохор Германович нахмурился так, что между бровей залегла глубокая морщина, а капилляры в глазах полопались. Я ощущала его напряжение так четко, как никогда ранее, оно передавалось и мне. Как вдруг ректор спокойно выдал: — На ночной работе за сотрудниками не следят?

Меня прямо передернуло. Оттого, что ОН знал, и оттого, как требовательно на меня смотрел. Пораскинув мозгами, я решила, мол, Кристина напоследок ляпнула бывшему боссу про мои трудности с деньгами и «подпольный» труд. Почему-то стало стыдно до умопомрачения… Опустив взгляд, я разорвала нежелательный контакт:

— Будете меня отчитывать?

Он думал нескончаемые секунды, пока я умирала внутри. Вдруг голос ректора развезся громом:

— Буду.

— А вот не надо! — воскликнула я с обидой. Тоже мне тут нашелся, праведный! — Каждый зарабатывает так, как может. Меня без оконченного высшего на нормальные должности не берут.

— Ты поэтому пошла… — он странно закашлялся, нервно послабляя галстук, будто пытаясь подобрать правильные слова, — туда?..

— Ну да, — глаза мои нервно бегали по полу, где в кристальном отражении наполированного паркета я видела нервное топанье Прохора Германовича. Его прямо крутило из стороны в сторону, хотя голос мужчина пытался держать спокойным, размеренный, строгим. Решила его успокоить: — Вы не переживайте! Там условия хорошие… Меня там все любят…

Прохор Германович закашлялся так, что я прямо с места подскочила ему по спине постучать. Пришел он в себя почти сразу, вполголоса прохрипев:

— Прямо все-все?

— Да, — закивала ничего не понимающая я, и под дергающийся глаз мужчины вернулась обратно на место. — Особенно хозяин подвала — Арсен. Резинки даже приносил цветные в качестве поощрения… — я волосы заплетенные перед ним покрутила, но ректор даже на них не посмотрел. Кажется, он вообще умер с открытыми глазами, потому что совершенно точно больше не моргал и не дышал. — Такие сейчас дорого стоят, а мне бесплатно достаются!

— «Хозяин подвала», — глядя куда-то в пустоту, пробормотал ректор спустя целые две минуты. Ноздри мужчины нервно раздувались, как вдруг он припечатал меня обратно к месту резким рявканьем: — И что, оно того стоит? То есть… Условия работы тебя полностью устраивают?!

Я развела руками в стороны:

— Везде есть свои нюансы, вы же понимаете, — продемонстрировала ему водянки на ладонях от жесткой, грубой ткани и пальцы, вечно исколотые иглами. — Руки стираются в хлам, постоянно ноют, — затем обвела пальцем вокруг губ. — Приходится всякие штучки откусывать зубами, спецоборудования маловато. Как видите, у меня небольшая аллергия на китайское качество нарисовалась… Но это мелочи! — я воспользовалась заминкой мужчины, у которого подозрительно волосы на голове зашевелились и покрутила своими коленями. — Не поверите, постоянно еще приходится на коленях стоять, потому что столы маленькие, да и не помещаемся мы все там. А пол жесткий, натирает…

— Чего же не поверю? Верю, — снова покашляв в кулак, Прохор Германович прогнулся вперед, на лице его читалось искренне недоумение и растерянность. — Ты только мне скажи, Персик… Почему ты на мою… кхем… должность не согласилась, а на эту — прямо сверкая пятками побежала?

Настала моя очередь ничего не понимая моргать глазами.

— Сравнили тоже! — в голове не укладывалось, что он ставит на одни весы подпольный цех по производству одежды с почти что полномерной содержанкой! — Я с вами спать не хотела. И сейчас не хочу, простите уж.

— То есть, со мной ты спать не хочешь, с какими-то Арсенами за цветные презервативы — запросто?! — закричал он так громко, что все в кафе замерли. В тот момент я мечтала умереть на месте или телепортироваться в другую вселенную. А Прохора, как говорится, уже понесло: — То есть, трахаться со всеми подряд за бабки — это нормально, а со мной одним — моветон?? Что за поколение такое пошло? Я тебе что, мало денег предложил??!

— Прохор Германович, — голос сел максимально, стал не моим, — вы о чем вообще?

— О твоей работе проститутки! — выдал он наконец, теперь его глаза напоминали кровавое месиво из лопнувших капилляров, а со лба стекала струйка пота. Трясло его так, что на какое-то мгновение я даже забыла о людях вокруг. Стало прямо страшно! А еще я поняла, что слухи, которые распространяет бывшая соседка по комнате, дошли и до него…

— Прохор Германович, — снова протянула ошалело, рукой сжимая стянувшее горло, — у вас все в порядке?

— Со мной-то? — густая бровь ректора живо взметнулась ко лбу, он оттянул края рубашки так остервенело, что одна пуговка не выдержала напора и отскочила в тарелку. — Что ты имеешь в виду?

— Ментальное там состояние… Психическое… Эмоциональное, душевное… — принялась загибать пальцы, даже внимания не обращая на то, как ректор закипает со скорость света. — Вам бы еще со своей маниакальной склонность к порядку к психиатру пойти… Что-то вы затянули, как бы не опоздали с лечением!

— ОЛЬГА, — рявкнул он, сжимая края стола своими