Дева-Смерть (СИ) - Ольга Ружникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Черная пенная волна взметнулась над парапетом и бессильно опала. Хищная, голодная волна. Пока еще не достигла добычи. Ту еще не швырнули в смертную пучину.
И ощутимо содрогнулся бедный король Георг. Взгляд потерянно скользит по лицам. Ищет Кармэн?
И отшатнулись дети — к матерям. Будто те способны защитить.
— Белла не в том состоянии, — голос у Грегори совсем никакой. Как состояние бедной Арабеллы. И старого короля Георга.
Как их общее короткое будущее.
— Тогда умрет народу на одну галеру больше. Или на две — если еще и дряхлый старец не справится. А людей у вас и так многовато — даже для четырех Проклятых кораблей. Битком будет. Так что решайте сами.
Всё ниже клубится серый смерч. Заверчивается в воронку — не спеша, но верно. Дикий ветер Бездны крепчает.
Лицо короля Георга жалко кривится. Одной стороной.
Справится ли он? Да дед Арабеллы и говорит-то теперь с трудом.
— Я, возможно, королевской крови! — вдруг выкрикнула Изабелла. — Вдруг я чей-нибудь бастард? Не зря же так похожа.
И ощущение, что ее грязное рванье и впрямь стало королевским пурпуром.
— Рискни, — оскалилась Лаура. — Проиграешь — умрете всей галерой… но вы и так умрете.
— А ты? — зеркально кривится усмешка фальшивой принцессы.
Если фальшивой — ее галера не выживет точно. Но выдержка у девчушки точно настоящая.
— И я. Я с тобой взойду на галеру. Именно на твою. Глядишь, и подскажу чего. Мне-то терять нечего. Так зачем занимать чужое место?
Особо яростная черная волна взвилась над парапетом по пояс Витольду. Залила, кого успела. Люди отодвинулись назад — уж насколько смогли. Скоро уже не смогут. Следующий пенный вал взлетит еще выше.
И показалось или нет, что море попыталось унести Вита с собой? Утащить прохладными водяными руками? Гораздо сильнее, чем в обычном шторме?
Закричал кто-то из детей — Вит кинулся туда. Но нет — мальчишку удержали железные братья Керли. Матерясь сквозь зубы.
Полубезумное море схлынуло, огрызаясь. Готовится к новой атаке.
Белла не сможет жить без Грегори. А с тем, что могла спасти полсотни людей — и не спасла? Отдала спятившему морю?
— Арабелла сможет отдавать приказы, — совсем тихо выговорил Вит. — Просто повторять то, что услышит от меня. И тогда влезут все. Я присмотрю за ней, Гор. Обещаю. Клянусь.
— И я, — эхом откликнулась баронесса Керли. — А мои сыновья присмотрят за королем.
— Обещаем, — вздохнул без спора старший. Никола.
— Это еще не всё. Припасы с собой где брать? — вдруг вспомнил Грегори. — И пресную воду. Ты сказала, Проклятым Галерам не зайти в порт. Что мы будем есть и пить?
— Если легенды не врут, на любой Проклятой Галере всегда есть запас пищи и воды. И он не истончается. И не портится. А если всё вранье — что вы вообще уже теряете? — Лаура в упор смотрит только на Грегори. — Кинуться в море успеете всегда. Ты обещал верить в любое мое безумство — так верь.
Почему перед глазами лишь одно — отчаявшееся личико Беллы, судорожно сжавшей локоть Грегори? Побелевшие пальцы на мокрой темной ткани плаща. Насквозь мокрой.
И как баронесса Керли осторожно разжимает эти пальцы.
А Грегори что-то быстро говорит Белле в самое лицо — горячо, искренне… только Вит не слышит.
И полубезумная, как море, девушка, похоже, тоже.
3
Над самой головой рушится дворец. Это ничего. И ничего уже не изменит. Бессмертной не страшна человеческая гибель.
А под небесным куполом станет даже легче… дышать. Хоть подобным Анжелике и не нужно дыхание. В его человеческом смысле.
Рядом — надежное плечо и уже ставшая привычной поддержка Аристида. Но в этот бой он не вмешается. Это битва только Анжелики. И ее клятва. Оплаченная кровью на Алых Крыльях.
А бой Аристида — совсем иной. Страшнее и опаснее.
Потому что теперь Анжелика и Аристид вправе войти в этот дворец.
Где-то в гневных небесах тоже гремит огненный бой, но в нее не вмешаться даже бессмертным Детям Ночи.
Позади оглушающий грохот — рушатся мрачные коридоры. Похоронный звон — рассыпаются цветные витражи ажурных стекол. Тюремной телегой на осенних колдобинах трясется испещренный трещинами пол. Внизу шевелится, свивает кольца всё еще голодный Ормос. Готовится вновь воспрять.
Но не успеет. Благодаря бессмертным и смертным истерзанного Мэнда и храбрым пленникам из Аравинта и Эвитана, объединившихся против общего врага.
И таким, так Анж, ступать по земной тверди вовсе не обязательно. Когда умеешь летать в темном подземелье — сумеешь и под высоким потолком. Так что пугай своей злобой, мертвый Ормос, других.
Вот он — тронный зал древних королей. Когда-то здесь правили совсем иные Силы. Древние — как и везде. Но моложе, чем безумные братья-полубоги с затонувшего Анталиса.
Неясно, почему зал еще не рухнул и не обвалился.
И в полном облачении восседает спятивший король-жрец. С фамильным клинком в кровавой руке. Багровый отблеск дымных факелов играет на ярком рубине потертой рукояти. Огромном, чистейшей воды. Ценой в роскошный дворец. А во сколько жизней?
Древнее оружие, старая сталь, бесценные камни.
У обутых в шелковые сапоги ног два последних тела — очередных юных пленниц-любовниц. Не старше Изы. Светлые и темные волосы — в запекшейся крови. И она же впиталась в истоптанный ковер.
Перепуганные стражники и слуги убегали отнюдь не в шелковой обуви.
А трещин на мозаике под плотной тканью не видно. Они просто тонкими змеями вьются прочь — к стенам.
Больше зверь не убьет никого. И никогда. Анжелика — не героиня из любимых книг. И большую часть сегодняшнего подвига совершили не бессмертные Дети Ночи. Но это, главное Зло бывшая принцесса мрачного Мэнда остановит.
Почти главное. Есть ведь еще и сам Ормос. И его тоже скоро уже не будет.
Но Анжелика ступает по грязному, стоптанному ковру только к бывшему кровному родственнику. Злейшему врагу стольких последних лет. Прекрасная и ужасная Дочь Ночи. Пока кипит последний бой на море — в изломанной гавани и за рваной линией пенного прибоя. Пока дикая буря швыряет утлые скорлупки древних кораблей — бессмертных Проклятых Галер. Пока взбешенный Ормос пытается вскипятить древнее море. Пока разгневанный небесный всадник мечет огненные стрелы в ночное небо. Пока вечно юные Князь и Княгиня Ночи уводят спасенных жителей гибнущего Тайрана прочь. Подальше от обреченного родного города. Нельзя разбудить почти всесильную древнюю стихию и ждать, что она станет кого-то щадить.
Всё равно безумный Тайран давно перестал был теплым, уютным домом кому угодно, кроме пробужденного Ормоса и его
