Золотая шахта - Уилбур Смит

Он остановился перед толстяком и выбросил вперед обвинительный палец.

- Мы должны сидеть и дать им возможность свободно действовать? Нет, сэр! Мы собираемся перехватить их крученый мяч. Через три месяца синдикат будет готов к нападению. И в этот момент мы выбьем стул из-под Южной Африки, вдвое сократив ее производство золота. Затопим Китченервильское золотое поле, и их атака захлебнется, как подмокшая петарда, верно?

- Так просто? - сказал толстяк

- Так просто! - Лысая голова яростно кивнула. - Далее, моей обязанностью является предупредить вас, что миллион долларов - это все вознаграждение, которое вы получите. Ни вы, ни ваши агенты не должны совершать никакие операции, которые могли бы показать, что вся акция заранее планировалась.

- Верно. - Толстяк кивнул.

- Вы можете дать слово, что не будете участвовать ни в каких операциях, связанных с акциями этих компаний?

- Даю слово. - Толстяк энергично кивнул и не в первый раз в жизни подумал, как легко даются обещания.

Потому что с помощью троих вместе с ним наблюдавших за Манфредом Стайнером в Йоханнесбурге собирался огранизовать грандиозную игру на понижение на всех фондовых биржах мира.

В тот день, когда будет прорван Большой Черпак, он и его партнеры продадут миллионы акций пяти золотодобывающих компаний.

- Значит, мы договорились. - Лысая голова качнулась. - Теперь относительно доктора Стайнера. Наш анализ свдетельствует, что, несмотря на его зависимость от вас, он не станет давать приказ о прорыве Большого Черпака, если будет сознавать последствия. Поэтому мы подготовили второй геологический доклад, - он достал из портфеля толстый манильский конверт, - в котором содержатся приемлемые для него данные. Иными словами, результаты геологических исследований ЦОР, однако остальные данные вымышлены. В этом докладе утверждается высокая вероятность наличия богатых золотоносных пластов за стеной. - Он подошел к толстяку и передал ему конверт. - Возьмите. Это поможет вам убедить доктора Стайнера, а он в свою очередь убедит нового генерального управляющего шахтой "Сондер Дитч".

- Вы тщательно подготовились, - сказал толстяк.

- Мы стараемся наиболее эффективно обслуживать своих клиентов, ответил лысый.

36

Играли в покер из пяти карт, и за столом крупно выигрывали двое: Манфред Стайнер и алжирец.

Манфред так рассчитал свой прилет в Париж, чтобы у него был свободный уикэнд, до прилета остальной делегации в понедельник.

Во второй половине для в субботу он остановился в отеле "Георг Пятый", принял ванну и три часа отдыхал, в восемь вечера он на такси поехал в клуб "Шануар".

Теперь он играл уже в течение пяти часов, и последовательность сильных карт довела его выигрыш до очень значительной суммы. Фруктовый салат из ярких французских банкнот большой грудой лежал перед ним. Против него за столом сидел алжирец, стройный смуглый араб, с шоколадными глазами и шелковыми черными усиками. На фоне коричневой кожи зубы его казались очень белыми. На нем была рубашка розового шелка и льняной пиджак голубого цвета. Длинными коричневыми пальцами он поглаживал собственную груду банкнот.

На ручке его кресла сидела девушка, арабская девушка, в плотно облегающих золотых брюках. Ее блестящие черные волосы свисали на плечи, она пристально наблюдала за Манфредом.

- Две тысячи! - Голос Манфреда прозвучал, как приказ тевтонского строевика. Он ставил на четвертую карту, которую ему только что передали. В игре оставались только он и алжирец. Остальные спасовали и наблюдали теперь за игрой с небрежным интересом не участвующих.

Глаза алжирца слегка сузились, девушка склонилась и что-то прошептала ему на ухо. Он раздраженно покачал головой и достал сигарету. На руках у него были две дамы и шестерка. Он наклонился, изучая карты Манфреда.

Послышался голос крупье. "Ставка в десять тысяч франков на четверку, пятерку, семерку треф. Возможен прямой флаш".

- Принимайте или пасуйте, - сказал один из наблюдателей. - Мы зря тратим время.

Алжирец бросил на него ядовитый взгляд.

- Принимаю, - сказал он и отсчитал в банк десять тысячефранковых банкнот.

- Карте. - Крупье положил перед каждым из них по карте лицом вниз. Алжирец быстро приподнял край своей карты, взглянул и опустил.

Манфред сидел совершенно неподвижно, карта лежала в нескольких дюймах от его правой руки. Лицо у него было бледное, спокойное, но внутренне он кипел. До прямого флаша далеко. На руках у Манфреда четверка, пятерка, семерка треф и восьмерка червей. Шестерка - единственная карта, которая могла спасти его, а среди карт алжирца уже была одна шестерка. Шансы Манфреда ничтожны.

Нижняя часть живота и поясница его напряглись, стали горячими, грудь сжималась. Он продлевал это ощущение, хотел, чтобы оно длилось вечно.

- Ставка на две дамы, - сказал крупье.

- Десять тысяч. - Алжирец продвинул вперед банкноты.

- У него есть дама, - подумал Манфред, - но он опасается моего прямого флаша.

Манфред положил свою гладкую белую руку на пятую карту. Поднял ее.

- На все, - спокойно сказал Манфред, все зрители ахнули и зашептались. Рука девушки сжала рукав алжирца, она с ненавистью смотрела в лицо Манфреду.

- Джентльмен играет на все, - провозгласил крупье. - Правило заведения. Любой игрок имеет право идти на всю ставку. - Он протянул руку и начал пересчитывать лежавшие перед Манфредом банкноты.

Несколько минут спустя он объявил результат. "Двести двенадцать тысяч франков. - Он взглянул на алжирца. - Вы можете делать ставку против прямого флаша".

Девушка что-то настойчиво шептала арабу на ухо, но он выпалил одно слово, и она отшатнулась. Он осмотрелся, как будто искал решения, потом снова посмотрел на свои карты.

Неожиданно лицо его застыло, он твердо посмотрел на Манфреда.

- Принимаю! - Манфред разжал кулак.

Араб раскрыл свои карты. Три дамы. Все в ожидании смотрели на Манфреда.

Он приподнял свою последнюю карту. Двойка бубен. Его карты бессильны.

С торжествующим криком алжирец вскочил со своего места и начал обеими руками грести к себе лежавшие перед Манфредом банкноты.

Манфред встал. Арабская девушка злобно улыбнулась ему в лицо и сказала что-то насмешливое по-арабски. Он быстро повернулся и почти бегом скрылся в уборной. Двадцать минут спустя, ослабев, с кружащейся головой, Манфред сел в такси.

- "Георг Пятый", - сказал он шоферу. Входя в вестибюль, он увидел высокого человека, который встал из кожаного кресла и пошел вместе с ним к лифту. Плечо к плечу они вступили в лифт, и когда дверь закрылась, высокий человек заговорил.

- Добро пожаловать в Париж, доктор Стайнер.