Крещение огнем - Гарольд Койл

Касо на секунду задумался.

—      А как же ролики на стенах?

—       Они вращаются только в одну сторону — наружу. Ведь ролики предназначены для того, чтобы не впустить никого внутрь. Возможно, вам предстоит жесткая посадка, но с этим можно справиться. Есть еще вопросы?

—      Как я понял, полковник, вы повторите тот же маневр на юге?

Охваченный возбуждением, Гуахардо не познакомил своих людей со всем планом.

—     Да, вы правы. Я пошлю половину группы Ф вместе с ко­мандиром через южную стену, чтобы они присоединились к са­перам из башни № 4. Это будет ловушка для людей Аламана. А я сам, с остатками группы Ф и саперами из башни № 5, как и было предусмотрено, начну очищать гараж, конюшню и казармы.

Гуахардо взглянул на Касо, потом — на лейтенанта.

—      Будут какие-нибудь вопросы?

Оба покачали головами.

—      Вот и отлично. А теперь поторопитесь.» Время работает против нас.

Столь внезапное и непривычное напряжение всех физиче­ских сил измучило Аламана. На какое-то время о нем все забыли, и он в одиночестве сидел в углу казармы. Страдая от боли и грубого обращения Чайлдресса, эль Дуэньо безучастно следил за разворачивающимися перед ним картинами. Все каза­лось нереальным, будто в дурном сне. Внезапная страшная смерть партнеров, погибших прямо у него на глазах, бледнела по срав­нению с участью, постигшей его любимый Чинампас. Все, что было наполнено для него таким смыслом, рушится до основа­ния, а он сидит, не в силах ничего предпринять.

Напротив того места, где сидел Аламан, несколько наемников из гарнизона Чинампаса по очереди вели обстрел двора и дома. Оружейный дым, смешанный с дымом горящей башни и верто­лета, наполнял комнату вонью, от которой у Эктора перехвати­ло дыхание. В нескольких шагах от него начальник охраны Де- лапос и американец о чем-то совещались по-английски. И хотя Аламану удалось разобрать только половину сказанного — остальное заглушала ружейная пальба, — он все же уловил глав­ное: оба сошлись на том, что положение безнадежно, и пора спасаться бегством.

Аламану хотелось возразить, потребовать, чтобы они продол­жали сражаться за Чинампас, но у него не нашлось сил и храб­рости, чтобы высказать такое требование вооруженным наемни­кам. Несмотря на смятение и уязвленное самолюбие, у него хва­тило здравого смысла, чтобы понять: наемный гарнизон вовсе не питает такой любви к Чинампасу, как он сам. Ничего из того, что он мог бы им сейчас предложить —даже обещание награды, — не заставит их бороться за спасение этого райского уголка. Только желание выжить и получить то, что им причитается, — вот и все, что имеет смысл для наемников. Как деловой человек, Ала­ман это прекрасно понимал. И все же мысль о потере Чинампа­са и всего, что с ним связано, доводила его до слез.

Пока их хозяин старался справиться со своими чувствами, Делапос и Чайлдресс торопливо обсуждали создавшееся поло­жение. Ни один из них не мог понять, почему десантники, не­смотря на хорошую подготовку и четкое руководство, не удосу­жились захватить летное поле. Впрочем, какое это имеет значе­ние? Важно то, что подобная оплошность открывает путь к бег­ству. И нет никаких сомнений, что путь этот скоро закроется. Необходимо решить единственный вопрос: как вывести из ло­вушки Аламана — человека, который им платит, а с ним — как можно больше людей, и сделать это раньше, чем бегство ока­жется невозможным.

Несмотря на то, что старшим был Делапос, Рэндел, во время службы в армии США прошедший подготовку в отряде "зеле­ных беретов", и умением, и опытом не уступал своему шефу, а кое в чем даже превосходил его. Порой Делапос обращался к нему, как к равному, и всегда прислушивался к его мнению. Поэтому вполне естественно, что в столь ответственный момент Чайлдресс взял руководство на себя. В конце концов, оба были профессионалами и знали: все решает результат, а не какие-то формальности.

— Пилоты все еще на поле?

—      Не знаю. Кто-то говорил, что они побежали в том направ­лении, как только началась стрельба. Так что, наверно, они еще там. Но если даже их там нет, все равно нужно пробиваться туда.

Рэвдел кивнул в знак согласия.

—        Все верно. Кто из нас поведет сеньора Аламана, а кто будет прикрывать отход с тыла?

Прежде чем ответить, Делапос оглядел имеющихся в его рас­поряжении людей. В такой ситуации трудно предугадать, как поведут себя наемные защитники. Как ни хотелось начальнику охраны уйти с хозяином, он знал, что должен остаться: он луч­ше справится с наемным войском, которое сам же и создал. Снова повернувшись к американцу, он приказал ему взять троих людей, доставить Аламана на летное поле и отправить как мож­но скорее. Он, Делапос, дает Чайлдрессу две минуты, после чего, собрав людей, последует за ним.

Услышав, что охрана собирается покинуть Чинампас, Эктор внезапно вышел из оцепенения и закричал из своего угл$:

—     Интересно, мой друг, как вы собираетесь это осуществить? У нас не хватит вертолетов, чтобы вывезти всех.

Удивленный этой внезапной вспышкой, Делапос выпрямился и, подбоченясь, посмотрел на своего хозяина сверху вниз.

—      Это не ваше дело. Если понадобится, мы уйдем от федера­листов пешком и станем пробираться на север.

Повернувшись к нему спиной, он, глядя Рэнделу в глаза и понизив голос, чтобы не услышал Аламан, продолжил:

—     А теперь, мой друг-финго, пора вызволять отсюда нашего бесстрашного предводителя. Если он не спасется, никому из нас не заплатят.

Чайлдресс хохотнул:

—      Наемник всегда остается наемником.

Потом, снова посерьезнев, спросил Делапоса, где они встре­тятся.

—     Через пять дней ждите нас на старом учебном полигоне — на том, где летное поле. Если к тому времени мы не появимся, желаю с пользой потратить денежки. А теперь ступай.

Отослав Касо и лейтенанта инженерных войск, Гуахардо тот­час пожалел, что не взял на себя более активную роль. И хотя это имело свой смысл, поскольку такое решение почти совпада­ло с первоначальной расстановкой сил, полковник все же ощу­щал беспокойство: возложив такую важную и опасную задачу на своих подчиненных, сам он остался здесь, в безопасности, и, что гораздо хуже, не имел возможности лично проследить за ее выполнением. После того кдк все ушли, ему оставалось только наблюдать и ждать. Еще несколько секунд он размышлял, огля­дывая опустевшую комнату, где, кроме него, находились только солдат, стреляющий из второго окна, да труп на полу, после чего решил дать выход нервной энергии, занявшись делом.

Выйдя из главного здания через заднюю дверь в патио, Альфре­до стал обходить дом, направляясь к башне N° 5. Когда он до- б~ чся до башни, часть группы Ф, получившая приказ перелезть через стену, готовилась приступить к делу. Другая половина, которой вместе с полковником предстояло штурмовать гараж, уже ожидала его у подножия башни. Велев возглавлявшему группу сержанту быть начеку, Гуахардо полез в башню искать саперов.

На лестнице путь ему преградили трупы троих наемников, лежавших там, где их сразили пули саперов. Полковник в пер­вый раз осознал, что еще ни разу не встретил пленного наемни­ка или сподвижника Аламана. И неудивительно: солдатами вла­дела та же ярость, которая всего несколько минут назад толкну­ла его на убийство двух безоружных человек. Нынче утром, в пылу ожесточенного ближнего боя, никто не желал идти на риск. В конце концов, мертвый враг не опасен.

Едва он выбрался на орудийную платформу башни, как на ее крышу и ограждение обрушился шквал автоматного огня из ко­нюшни на противоположной стороне двора, осыпав самого пол­ковника и находившихся в башне саперов осколками бетона. Гуахардо метнулся вперед, спеша укрыться за стеной, и уткнул­ся в спину сержанта саперной команды. Сержант чертыхнулся, но, увидев полковника, извинился.

Скорчившись, они прижались спинами к стене, принявшей на себя огонь врага. Гуахардо успокоил сержанта и велел ему доло­жить обстановку. По словам сержанта, противник усилил огонь, но стреляет не целясь, куда попало.

Озабоченный этим сообщением, Альфредо встал на колени и, осторожно приподнимая голову, попытался выглянуть из-за укрытия. Новый шквал пуль, часть из которых ударила в стену, недвусмысленно дал ему понять, что сейчас — не время и не место выставлять себя напоказ. Пригнувшись, он на секунду за­думался. Скорее всего, враг готовится к прорыву и бегству. Ос­тавшиеся наемники усилили огонь, чтобы прикрыть отступле­ние остальных. Стало быть, время на исходе.