Путь долга и любви (СИ) - Анна Гаврилова

   Миг, и рука боевика обвивается вокруг моей талии. Пальцы второй привычно рушат причёску, на которую ушла уйма времени и тьма шпилек.

   Ещё миг... и губы младшего принца касаются моих. Сердце замирает, а душа обретает утраченные крылья.

   Я -  Эмелис  из рода Бьен, я маг-защитник с высшим уровнем дара, но я не хочу, я не могу поднять щит против Теридана-Кирстена из рода Донтор. Лучший боевой маг дурборской академии магии... победил.

   Поцелуи к магическим дисциплинам, конечно, не относятся, но это была магия - самая настоящая, самая истинная, самая прекрасная. Взрыв, равносильный тому, что случается в момент, когда молния первого порядка встречается со щитом высшей категории. Феерия. Безумие. Чудо.

   Даже не переходя на второе зрение, я видела букеты разноцветных искр. Я чувствовала, как дрожит... не моё тело, нет! Само мироздание! Все семь миров, соединённые единой, невероятно прочной нитью. В какой-то миг показалось - эта нить вот-вот лопнет. Или... или это норовит порваться другая ниточка - та, что соединяет душу и плоть?

   - Счастье моё, - выдохнул Кирстен. - Безумие моё. Любимая...

   Я судорожно вздохнула, чтобы спустя один удар бешено стучащего сердца, угодить в водоворот нового поцелуя.

   Мир исчез. Он просто перестал существовать. Канул в небытие, рассыпался в пыль, умер. А я наоборот ожила. Я словно очнулась от векового сна, вырвалась из беспросветной тьмы, из липких объятий горя.

   Лишь теперь позволила себе признать - два дня, проведённые вдали от Кира, были подобны самой жестокой, самой извращённой пытке. Я ни за что не вернусь в Верилию, я никогда не выйду за Ридкарда из рода Неран, и никогда больше не позволю верилийскому монарху прикоснуться к моим губам.

   - Люблю тебя, - прерывая поцелуй, прошептал Кир. - Люблю, слышишь?

   Брюнет сжал крепко-крепко, зарылся носом в мои локоны, а потом отстранился и выдохнул:

   -  Эмелис ... я повёл себя как законченный идиот. Прости. Умоляю.

   Вот зря он это сказал. Очень зря!

   Нет, я не забыла о причинах нашей разлуки, и о словах, сказанных Киром в библиотеке, и о чувствах, которые овладели мной в тот момент, когда я эти слова услышала. Ещё я прекрасно помнила, как шла к женскому общежитию, и что творилось со мной после.

   Я помнила всё! Но гнала эти воспоминания, в надежде продлить счастье встречи, а Кирстен... О мужчины, они вечно всё портят.

   - Прости, - повторил брюнет. И столько искренности, столько раскаяния в голосе...

   К глазам, вопреки желанию, подступили слёзы, из горла вырвался всхлип.

   - Обязательно прощу, - сказала я. - Но не сейчас.

   Нет, всё-таки мужчины временами бывают совершенно несносны! Ему бы промолчать, а он посерьёзнел, подобрался, спросил:

   - Не сейчас? А когда?

   Всё. Плотина, которая сдерживала море моих обид, рухнула. И даже успокаивающее заклинание, которое наложил целитель, сдержать эмоции не помогло. Слёзы посыпались из глаз горохом, из горла вырвался новый жалобный всхлип, сердце болезненно сжалось.

   - Как ты мог?

   -  Эмелис ...  Эмелис , любимая...

   - Как ты посмел сказать про меня такое?!

   Синеглазый тихонечко взвыл и попытался прижать мою голову к своей груди, но я не далась. Умом понимала, что боевик действовал во благо, но...

   - Любимая, я осёл, - не стал скромничать принц.

   Я тоже ломаться не стала. Выпалила:

   - Да!

   - Мелкая... - простонал боевик.

   Он принялся покрывать лёгкими поцелуями щёки, глаза, нос, а я...

   - Чудовище. Хам. Мужлан неотёсанный. Как ты мог? Как посмел? Как у тебя язык повернулся?!

   - Прости.  Эмелис , любимая, я тогда ужасно растерялся. Я и помыслить не мог, что отец явится в замок. Он же Венту терпеть не может...

   - Не прощу! Не прощу никогда!

   - Но ты же минуту назад сказала, что простишь...

   Очередной горький всхлип и всё, слёзы уже не унять. Я сжала шею брюнета крепко-крепко, чтобы у того ни малейшего сомнения не возникло - да, Кирстен! Да! Я не прочь задушить тебя за те слова. И попинать труп тоже не откажусь! Потом уткнулась носом в плечо боевика и разрыдалась.

   О Всевышний! Сколько же мне пришлось вытерпеть из-за этой ошибки. И пусть теперь я точно знаю - это не только его ошибка, а наша, общая, но... эмоции сильней.

   - Любимая, ну перестань... - взмолился младший принц самого отвратительного королевства нашего мира. А спустя минуту не выдержал и крикнул во всё горло: - Кто-нибудь позовите целителя!

Глава 6

   Я проснулась с ощущением... счастья. Такого огромного, почти абсолютного. Простыни ещё хранили тонкий аромат горных фиалок, одеяло было мягким и почти невесомым. Открывать глаза не хотелось, хотя солнечный свет уже пытался пробраться под ресницы, намекая - нет,  Эмелис , не отвертишься.

   Я потянулась, сладко зевнула и перевернулась на живот. Только после этого решилась приоткрыть один глаз, дабы удостовериться, что вчерашнее не почудилось. Что я действительно в Дурборе, во дворце, в небольшой, но уютной спальне, отведённых мне покоев. И что над кроватью белоснежный балдахин, украшенный золотыми и серебряными кисточками. Последнее, отчего-то, казалось особенно важным.

   Память не обманула, и я невольно улыбнулась. А потом приподнялась на локтях, оглядела комнату, и улыбка стала стократ шире.

   Гардины задёрнуты не были, комнату заливал свет утреннего, по-летнему яркого солнца. На низком столике стоял огромный букет алых роз, но не это главное. Куда важней было то, что рядом с моей кроватью обнаружилось кресло, а в кресле... он.

   Младший принц выглядел потрёпанно: рубашка белого шелка расстёгнута до середины груди и измята, длинные чёрные волосы в беспорядке, под глазами тени. Зато дыхание глубокое и ровное, и ресницы не дрожат - стало быть сновидения брюнета не мучают.

   - Кир... - позвала тихо-тихо. - Кирстен...

   Вздрогнул, дёрнулся, распахнул глаза. А взгляд такой мутный, такой сонный... Но я опомниться не дала, спросила:

   - Ты что тут делаешь?

   Мой вопрос не смутил. Боевик широко зевнул, потянулся до хруста в суставах, а потом одарил обезоруживающей улыбкой и ответил:

   - Сторожу.

   Я закусила губу в глупой попытке погасить подступающие эмоции. Душу наполняло ощущение невероятного тепла. Захотелось отбросить одеяло, скользнуть на колени к Кирстену. Обвить шею синеглазого руками, прижаться, коснуться мужественных, красиво очерченных губ, но...