Кошачий эндшпиль - Павел Андреевич Кузнецов

«Вписалась в любовный треугольник, образовав новую геометрическую фигуру» — с улыбкой подумалось мне. Однако тут появилась сама виновница торжества, и поток эмоций как-то резко схлынул. Меня без слов отдали на растерзание изголодавшейся ариале, неутолённый голод которой проступал буквально в каждом движении, в каждом взгляде. Наши ладони встретились. В молчании, придающем происходящему оттенок торжественности, Викера повлекла меня к собственному ложу. Когда подходили, я попытался было что-то предложить, но девочка была не расположена к разговору. Гибко извернувшись, она как-то резко оказалась у меня за спиной. Резкий толчок, сопровождаемый нажатиями в нужных точках, и руки банально подламываются, не позволяя мне нормально приземлиться, вынуждая уткнуться носом в шелковистую ткань.

Следом на ложе приземлилась и сама валькирия. Несколько новых нажатий, очередной рывок, и вот уже я перевёрнут на спину и полностью обездвижен. Ну а дальше… Наставница принялась деловито подтаскивать моё тело вверх по покрытию кровати — как какая-нибудь кошка свою жертву. Разве что не в зубах держала… Добившись наконец нужного положения в пространстве, эта бестия с довольным торжеством отлично поохотившейся хищницы улеглась сверху. Всё говорило, что после подобных приготовлений должно последовать жёсткое продолжение, но нет. Девочка просто поставила кулачки мне на грудь, сама же мило уткнулась в них подбородком, в задумчивости посверкивая из-под низкой чёлки чёрными безднами глаз.

— Не дёргайся, кот. Я никуда не спешу — пока не спешу.

— Ты выглядела возбуждённой, кошка.

— Ничего. Не страшно. Поняла сейчас одну вещь… Для меня главное, чтобы ты был рядом, в идеале — во мне. Тогда я совершенно спокойна — ну, если ты не раздраконишь меня, как в ресторане. И знаешь… Мне это нравится. Получается, все эти годы я искала тебя. Бесконечная служба на благо Экспансии, натаскивание стай, тренировки, тренировки, тренировки… Я не жила для себя — никогда. Сёстры разрешили уйти в стаю. Потому что устала, потому что хотела уюта, семьи. Да, стая — не место для праздного досуга. Но по сравнению с бесконечной чередой подготовки, она для меня — успокоение. Я чувствую, что с твоим появлением наша семья стала полной, завершённой. Сложно сказать, что именно изменилось… Мира тоже была отличной боевой сестрой. Но ты мужчина, с тобой много чего можно, чего нельзя с Мирой — того же ребёночка от неё не заделаешь, — Викера хмыкнула, иронично стрельнув на меня глазками. — Даже Тиш признала, что ей с тобой интересно — остро, ярко, насыщенно. Всё взвесив, я поняла, что у меня так же. Один из моих лучших учеников… у которого и самой есть, чему поучиться. Поверь, это дорогого стоит… В общем, Кошак, ты попал. Я буду тренировать тебя с остервенением, не давая ни минуты покоя, пока не сможешь разделать Тиш. Когтями ты уже неплохо работаешь, но тебе есть куда стремиться. Главное — закрыть эту дурацкую миссию с внедрением. Сейчас я вижу, она была ошибкой. Нам — всем нам — нужно быть рядом. Стая на этом строится, она этим живёт, без этого она начинает агонизировать. Если бы на момент твоего появления у нас была Лайна, они бы с Сай сами бы Миру затыркали. Ей бы сразу расхотелось тебя драконить. Если бы не это дурацкое воздержание… было бы куда проще жить и работать здесь, в этой дыре. Постарайся не заставлять кошек дёргаться, мы все решили быть только с тобой, так что теперь ты в ответе за наше душевное и… внутриматочное… спокойствие.

Новый ироничный взгляд, на этот раз с хищным прищуром, вбил последний гвоздь в крышку моего гроба.

— А ты, оказывается, та ещё язва, Вик…

— Ты хорошо меня выгулял, я довольна охотой. А когда я довольна — могу немного расслабиться и позубоскалить. Полезно для психики.

— Я рад, что смог пробить твой извечный фатализм, наставница. Даже не представляешь, насколько для меня важно называть тебя своей женщиной… Меня всегда тренировали мужчины — если не считать Валери — и там тоже было глубокое взаимопонимание, но такое, как у нас — недостижимо при однополом контакте. Я это понял совсем недавно, а поняв, поразился простоте вывода. Всё же мужчина и женщина сформировались как части единого целого, что бы и кто бы ни говорил. В философии боевых искусств моей малой родины есть понятие ян и инь — двух начал. Они означают свет и тень, жёсткое и пластичное, и ещё многое, многое другое. По сути — это две противоположности, из единства которых рождается мир. Так вот, в основе этого символа лежат мужское и женское начала. Вот и получается, что у нас с тобой… есть шанс создать нечто потрясающее, собственный мир боевых практик… но только в единстве. Я смотрю на тебя, и реально понимаю, что мы потянем. Ты ведь всё это сейчас говорила не для красного словца?..

— Нет, ученик. Я сейчас серьёзна как никогда. Ты всё правильно говоришь, я ощущаю что-то подобное… пусть в философии Республики и нет идентичных символов… Сейчас нет. Но они разумны, на твоём примере я это вижу очень точно. Ты вдохновляешь меня отнюдь не только на постель — на жизнь, на свершения, на что-то доброе и вечное… А теперь… Не находишь, что нам пора вспомнить, в чём наше предназначение?.. Объединиться в единый… символ?..

С этими словами валькирия резко раскинула руки, поймала ими мои ладони, завела их мне за голову. В тот же момент в районе паха я ощутил… сосущее движение. Ещё одно, ещё… Чувства предельно обострились, возбуждение ударило волной — настоящее, без всяких искусственных посредников и заменителей. Удовольствие, какое дарила сейчас наставница, стоило любых слов.

— Кошак, мне на самом деле не нужен имплант, чтобы тебя трахнуть, — прокомментировала свои действия фурия. — Готов к очередному уроку?

Моё «Да!» слилось с очередным стоном, но вопрос не требовал ответа. Феерия уже началась — феерия эмоций, ласк, удовольствия. Кошка принялась игриво ласкаться собственным лоном. До того другие кошки запросто могли сотворить нечто подобное, но чтобы это позволила себе наставница?! Нет, никогда! Только не Викера, которая была ощутимо не от мира сего, с душой, иссечённой чёткими маркерами самоограничений и принципиальных позиций.

Сосредоточившись на необычных ощущениях, я и не заметил, как Вик освободила одну руку и