Зов - Юрий Стерх

и не припомню, не суть важно! В письме она меня приглашала на свой день рождения в ресторан «Арагви».

Не удивляйся, сынок: в годы войны в Москве продолжали работать некоторые рестораны, чтобы создавать видимость стабильности.

Я повертел письмо в руках. Надо же, пару лет не виделись, а тут такое приглашение, да еще и в письменном виде, да еще и не куда-нибудь, а на тот момент в самый дорогой ресторан столицы… А главное, от письма так несло страхом и насилием, что у меня аж дрожь по телу пробежала. Пойти, не пойти? Сразу же сложилось два кусочка в одну картинку: недавнее покушение на меня и это вот письмо. Решил пойти, а там будь что будет. Я был молод, полон сил, и мне стало просто очень интересно, что будет дальше.

Без стука открылась дверь, на пороге стоял наш официант с двумя огромными подносами и дымящимися цыплятами на них.

«Сегодня у нас просто праздник желудка какой-то», — подумал я, наблюдая, как он ловко сервирует стол под цыплят, уложенных на красивых деревянных подносах со множеством маленьких блюдечек с приправами и соленьями.

— Так вот! — продолжил отец, едва дверь снова закрылась. — Прихожу я в ресторан, а меня у входа уже встречает пожилой швейцар. Кланяется мне в пояс и говорит: «Вы на банкет? Тогда проходите, не задерживайтесь», — и провожает меня в этот вот кабинет, а тут Лаврентий Павлович собственной персоной, и с ним еще четыре мордоворота с меня ростом. «Проходи, проходи, дорогой, присаживайся! — говорит. — Сейчас гости собираться начнут!» Я спокойно прошел к столу, сел. За моей спиной сразу же нарисовались два волкодава. «Что брат погиб, знаешь уже?» — «Знаю, товарищ Берия!» — «Я смотрю, ты от него не сильно-то и отличаешься. Расскажи про него и про себя. Только не ври мне, не обижай!»

Продолжать игру смысла не было. Я сразу же взял под контроль и всю четверку волкодавов, и самого наркома, ну и начал им сам задавать вопросы. Из короткого допроса выяснилось, что секретные лаборатории под патронажем Берии уже давно работали над программой сверхчеловека. А тут два таких экземпляра… точнее, уже один.

Закончив выяснять причины охоты за нами, я перешел к более волнующим меня вопросам. «Как погиб мой брат?» — спросил я. Тут оказалось, что осведомитель, закрепленный за моим отцом, был сейчас в Москве. Мало того, он в данный момент находился на первом этаже ресторана на случай, если он понадобится Берии при моём допросе. «Вызывали?» — спросил растерянный осведомитель в гражданской одежде и начал с порога, сминая шляпу в руках, сбивчиво докладывать о своем прибытии.

Берия резко махнул рукой: «Хватит! Расскажи нашему дорогому другу, как всё было на самом деле. Да не трясись ты так, говори нормально!» Я спокойно взял под контроль информатора и выведал у него всё, что мне было необходимо. Затем, шалея от собственной наглости, я решил ковать железо, пока горячо. Когда у меня еще будет такая возможность?

Тут всё и завертелось…

Через двадцать минут нас посетил специальный курьер с фотоаппаратом на треноге. Сделали мое фото. Форму с лейтенантскими погонами я любезно одолжил у одного из волкодавов. После чего курьер с приказами, написанными собственной рукой Берии, умчался в Управление. И примерно где-то через полтора часа Лаврентий Павлович торжественно вручил мне удостоверение на имя лейтенанта Главного управления контрразведки СМЕРШ Смирнова Ивана Сергеевича. А Анатолий Стругов по всем документам был ликвидирован при попытке к бегству. Я продолжал держать под контролем Берию и его телохранителей, сил еще бы на это хватило, как минимум часов на пять, но у нас были еще дела, и следовало поторопиться.

«Распорядись, чтобы нам подали машину, ми поедем в Главное управление!» — сказал Берия одному из своих телохранителей. Тот козырнул и умчался. «Пойдем, дорогой, у нас еще тут кое-что», — посмотрел на меня мутными глазами Лаврентий Павлович. Мы спустились на первый этаж. В нижнем зале никого не было, лишь на входе ошивались трое в гражданской одежде — явно сослуживцы сопровождавших нас мордоворотов. «Ждите здесь», — небрежно бросил им Берия.

Отец замолчал, окунувшись в воспоминания. К этому времени нам уже принесли настоящий грузинский чай, я разлил по чашкам и сидел тихо, переживая вместе с отцом события давно минувших дней.

— Молодость, сынок! Безрассудная молодость. Я тогда без страха, подталкиваемый одним только азартом, ехал в логово самого опасного человека в стране. Не могу тебе сейчас этого объяснить, но меня тогда охватила какая-то эйфория и бесстрашие. Я почувствовал себя чуть ли не богом. Силы и энергия переполняли меня. А ведь у меня тогда еще не было сына, а я так сильно рисковал! Не знаю, смог бы я сейчас с моим опытом и знаниями проделать такое, хватило бы наглости и самоуверенности…

Отец глотнул из чашки чаю и снова замолчал.

— Что дальше-то было, пап? — прервал я затянувшееся молчание.

— Дальше? Дальше мы приехали в Главное управление СМЕРШа. Берия стал вызывать к себе одного старшего офицера за другим. Я скромно сидел в углу за столом и брал каждого входящего под свой контроль. Лаврентий Павлович ставил задачи, сыпал приказами, и через два часа изнуряющей работы я уже официально был офицером Главного управления контрразведки СМЕРШ. Моя личность была настолько засекречена, что никто даже не мог толком понять, кто у меня начальник, и кому я должен подчиняться. Помогло еще то, что управление только-только организовалось, и в системе был еще полный бардак и неразбериха.

Потом мы с Берией вернулись обратно в ресторан. Я дал установку, что через час он и его свита придут в себя и забудут обо всём, что здесь происходило. Затем поработал немного с троицей в зале, со швейцаром, одним официантом, который мне попался на глаза, и с гардеробщиком. Через час они гарантировано не могли вспомнить ничего, что связано с лейтенантом Смирновым или капитаном Струговым.

Отходил я потом после этого долго — перенапрягся. Две недели отлеживался на другой квартире, не ел, не пил, голова болела жутко, думал, с ума сойду. И потом всё никак не мог сосредоточиться на чём-нибудь больше одной минуты. Но когда пришел в норму, то понял, что поднялся во владении гипнозом на более высокий уровень. Вот такая вот история у меня связанна с этим кабинетом, сынок! Теперь ты понял, зачем я тебе Маргариту на помощь снарядил?

— Времена меняются, а цели остаются… так?

— Да, сынок! — отец кивнул и серьезно посмотрел на меня. — Программы эти никто никогда не